Добравшись до Багдада, Ида некоторое время исследовала округу, но наотрез отказалась от съестных припасов, предложенных хозяйкой: «Мое правило – избегать всяких излишеств. Если я знаю, что в дороге встретится человеческое жилье, то пищу с собой не беру, потому что смогу насытиться тем, чем они сами питаются. Если же их еда мне не придется по вкусу, значит, я не голодна». Правда, позже Ида советовала, что путнику не следует наблюдать за готовкой пищи, если он собирается ее употребить.
Из Багдада Ида прошла с караваном в Мосул, хотя ее предупреждали, что пятисоткилометровый путь может оказаться слишком опасным для женщины. «По причине ограниченных ресурсов» у нее даже не было возможности нанять слугу, так что она две недели путешествовала по пустыне как последний нищий араб под палящим солнцем, не имея иной пищи, кроме воды, хлеба, горсти фиников и нескольких огурцов. (Поскольку еда для меня – навязчивая идея, я с особым пристрастием собираю такую информацию.) Ида записала, что караван шел по ночам безостановочно десять часов, а днем отдыхал, но и тогда было невозможно укрыться в тени от солнца. Ко всему прочему, чтобы подкрепиться, у нее не было ничего, кроме теплой воды, черствого хлеба, который ей приходилось размачивать, и огурцов без соли или бальзамического уксуса. И все же она не утратила решимости и ни на секунду не усомнилась в том, что подвергла себя подобным испытаниям не напрасно. Силе воли Иды можно позавидовать: добравшись до Мосула, она написала, что «полна энергии и бодрости», хотя за пятнадцать дней обедала только два раза, ходила днем и ночью в одной и той же одежде, страдала от жестокой жары, измученная постоянной скачкой в седле и во всех смыслах утомительной дорогой.
Из Мосула Ида отправилась с караваном в еще более опасный путь через славившийся дурной славой Курдистан, где вообще не было европейцев. Сначала она отправила документы и дневники по почте в Вену на случай, если ее ограбят или убьют – чтобы хотя бы ее сыновья получили ее записки. После Саух-Болака уже не было ни одного каравана, поэтому Ида продолжила путь в одиночку на лошади, несмотря на предупреждения, что ее могут убить или сломать шею. Проводнику она заплатила четырехкратную сумму, чтобы тот согласился пойти с ней без защиты каравана. «Вечером я чистила пистолет и решила, что просто так не сдамся», – написала Ида накануне отправления. В итоге ей пришлось воевать только с тучами кузнечиков и плохой едой. Один раз ее чуть не ограбили, но после того, как проводник объяснил, что Ида всего лишь нищая паломница (ее одежда, более чем скромный багаж и отсутствие сопровождающих доказывали то же самое), грабители оставили ее в покое и даже предложили питьевой воды. Уже в Тебризе Ида признала, насколько легче ей стало жить, когда страх отступил. Зато живший в городе врач-европеец не мог поверить своим глазам, что какая-то женщина, не владеющая языком, совершенно одна отправилась в такую дорогу… Он, разумеется, предположил, что ее сопровождающие были убиты и только ей удалось остаться в живых.
Вот такая была наша Ида.
В ноябре 1848 года Ида вернулась в Вену из своего первого кругосветного путешествия. В Европе бурлило революционное движение, и Австрия не осталась в стороне. Иде не терпелось начать обрабатывать свои путевые заметки, потому что она нуждалась в средствах, но – катастрофа! – отправленная ею посылка с записками не пришла по адресу! (Самое ужасное, что может случиться с путешественником, – это когда с трудом добытый материал исчезает.) Почти утратившая надежду Ида подала объявление в газету. Когда наконец ее дневники, бродившие полтора года по миру, нашлись, Ида без промедления приступила к работе. В 1850 году вышла ее «Eine Frauenfahrt un die Welt», Ида сделалась суперпопулярной писательницей, чьи сенсационные книги переводились и издавались по всему миру. Она же считала их «обычными повествованиями», называя себя «обычной скромной женщиной, которой просто случилось оказаться во власти ненасытной страсти к путешествиям». В определенном смысле это было правдой.
Иде исполнилось 53 года, она страдала от последствий малярии и подхваченной в Месопотамии неизвестной инфекции. Вскоре мещанская Вена начала опять томить ее, и в марте 1851 года Ида отправилась во второе кругосветное путешествие – на этот раз в противоположном направлении. Путешествие продлится четыре года, она проедет по еще более диким местам – на Борнео, Яве, Суматре. Она проведет более полутора лет, объехав их вдоль и поперек. Во многих местах до нее никогда не ступала нога европейца. На Борнео, несмотря на противодействие местного населения, она спустилась по реке до самых диких и опасных районов и решила познакомиться с даяками, известными своей кровожадностью. (По ее мнению, даяки оказались милыми людьми, честными и непритязательными, с ними она нашла общий язык и с удовольствием изучила предложенные ей сушеные черепа врагов.) Она ночевала в джунглях под открытым небом, ложилась на большие камни, как на лежанку, а будь у нее возможность, использовала для ночлега долбленки даяков. Ида преодолевала по джунглям или по рекам большие расстояния, встречала диких животных, страдала от пиявок, паразитов и малярии, питалась приготовленной аборигенами пищей («голод – лучший повар!») и жила в их поселениях, где гигиена была поставлена крайне слабо. Позже Ида писала, что ей самой не верится, что она не утратила смелости или упорства, а шла шаг за шагом к намеченной цели. «Это доказывает, что человек с сильной волей способен на невозможное», – отметила она.
Записываю себе в памятку практические советы Иды на будущее:
1. Избегай внутренних регионов Африки. Путешествовать там крайне дорого, потому что для поездки следует озаботиться повозкой, шестью парами быков, оборудовать повозку для ночлега, нанять погонщика, слугу и боя, а также запастить достаточным количеством пищи и воды.
2. Уровень цен в Кейптауне невероятный. Если только можно, организуй ночлег через гамбургского консула.
3. От вызванной малярией лихорадки помогает стакан хорошего бренди с растворенными в нем ложкой кайенского перца и пятью ложками сахара.
4. Если встретишь в пути каннибалов, начинай валять дурака.
На Суматре Ида хотела добраться до территорий, населенных племенем батаков, известных своим каннибализмом. Ей пытались помешать, потому что в 1835 году двое миссионеров были убиты и съедены. Однако она решила первой из европейцев увидеть озеро Тоба в кальдере, куда ходить запрещалось под страхом смерти. Накануне отъезда она расспросила у местного населения, правда ли, что батаки убивали своих жертв не сразу, а привязывали к столбу и начинали отрезать от еще живого тела куски. Такая перспектива ее немного пугала, но выяснилось, что так поступали только с преступниками. Остальным сразу отрубали голову, кровь собирали и выпивали либо готовили блюдо с рисом. Затем тело разрезали на куски – ладони, ступни, мясо с головы, сердце и печень считались особенными деликатесами, – мясо тушили, посыпали солью и поедали.
Путь до озеро Тоба оказался трудным. Ида проходила пешком по тридцать километров; она исцарапала себе тело кустарником, исколола ноги (обувь пришла в негодность). После полудня шел нескончаемый дождь, переодеться и переобуться было невозможно, еды не хватало, она питалась чем придется. По ночам Ида не могла заснуть, опасаясь бродивших кругом тигров, а по утрам думала, что идти нет сил. Но все равно шла.
