Иногда ночью я даже приказываю ей проваливать, потому что с точки зрения повествования глубокоуважаемую мадам Давид-Ниэль непременно следует удалить со страниц этой книги. «Вон отсюда!» – приказываю ей, но Александра не соглашается уходить, а я и не знаю, каким иным образом забанить такую ночную женщину.
Александра Давид-Ниэль (1868–1969) выросла в Бельгии. Она производит впечатление сверхэнергичной, упертой дамы с сильной волей. С детства она грезила о диких горах, о непроходимых ледниках и уже в подростковом возрасте сбежала из дому. В двадцать лет она заинтересовалась буддизмом, поехала в Париж обучаться теософии, санскриту и музыке. В 1891 году она осуществила свою первую поездку в Индию, откуда вернулась спустя два года, истратив до последнего сантима полученное от бабушки наследство. Потом попыталась зарабатывать певческим трудом (вероятно, то была одна из редких более-менее приличных профессий, позволявших двадцатипятилетней женщине зарабатывать) и оказалась в Индокитае в составе гастролирующего оркестра. Будучи уже оперной певицей, она путешествовала, читала лекции и активно писала статьи в защиту «женского дела» – одним словом, жила полноценной и насыщенной жизнью независимого человека. Отягощать свою жизнь браком, не говоря уж о детях, Александра вовсе не намеревалась.
Как-то на гастролях в Тунисе она познакомилась с Филиппом Ниэлем, приличным инженером-железнодорожником, за которого и решила выйти замуж. Вряд ли это был брак по любви: ей исполнилось тридцать пять, а в этом возрасте даме полагалось думать об обеспечении своего материального положения в будущем. В течение нескольких лет Александра старалась честно вжиться в роль приличной супруги, но безуспешно. Ей на фоне общего недомогания и непрекращающихся головных болей постоянно констатировали депрессию и нервное истощение. Своему мужу она написала: «Ты единственный человек в мире, к которому я испытываю привязанность, но я не создана для брака».
Александра пылала желанием углубиться в тибетскую философию и мистику, и в итоге муж предложил ей оздоровительную поездку в Азию. Филипп поступил благородно: он пообещал оплатить ей годовой вояж в Индию в надежде, что супруга сможет разобраться со своей беспокойной тоской по восточным религиям и, вернувшись, будет вести подобающий замужней женщине образ жизни. Александра ухватилась за его предложение и сказала, что отправляется немедля. Августовским утром 1911 года она села на отходящий из Туниса корабль, не успев даже попрощаться с мужем.
Некоторое время Александра путешествовала по Индии, пока не добралась до штата Сикким на северо-востоке страны, где Индия граничит с Тибетом. Там, в местных монастырях, она планировала изучать буддизм. Первая ночь в палатке в Гималаях оказалась решающей: глядя на огромные ледники и покрытые снегом горные вершины, Александра осознала, что это именно то место, куда она всегда стремилась. «Мне кажется, что после долгого изнурительного пути я наконец-то добралась домой», – написала она. Александре было 44 года.
Она не вернулась домой через год, как предполагал ее терпеливый муж, но совершила жест, о каком обычно только мечтают: не воспользовалась обратным билетом, разорвала все оговоренные соглашения, вычеркнула из календаря все, что запланировала, и осталась. То не было остановкой на какие-то недели или месяцы – Александра продлила свое путешествие на четырнадцать лет. И если кто-то, подобно мне, начинает судорожно думать, как такое экономически возможно, то я записываю совет ночной женщины: Если желаешь удлинить свое путешествие на четырнадцать лет, держись своего супруга.
Хотя они больше никогда не жили под одной крышей, Филипп финансировал путешествия Александры до самой своей смерти. Он стал не только ее спонсором, но и жизненно важной связующей нитью с Европой. В течение десятилетий Александра писала мужу почти ежедневно, ее письма сохранились в объеме почти трех тысяч листов, хотя большую часть из них она позже прикажет сжечь. Она посылала ему посылки с подробными отчетами, рукописи книг и статей для газет. И хотя бедняга Филипп вновь и вновь умолял жену вернуться домой (кажется, его терпению иногда наступал конец), всякий раз он послушно отправлял ей требуемую сумму и все заказанные ею вещи: любимое кимоно, шесть пар длинных коричневых носков, длинный толстый шерстяной жилет (лучше красный), пособие для докторов по анатомии и физкультуре, любимое украшение из кораллов и янтаря и другие безделушки (на всякий случай). В обратной почте Филипп получал бесконечное множество советов по здоровью, питанию и ведению дел. Не поддается никакому объяснению то, каким образом Александре удавалось в течение четырнадцати лет поддерживать настолько благоприятный для нее самой брак исключительно в письмах, объясняя вновь и вновь, почему так важно для нее именно сейчас продолжить учебу, что она именно сейчас обрела истинное успокоение и решение всех своих проблем со здоровьем, что она воплотила свою величайшую мечту. Любимый Муши, о разводе не может быть и речи. Я люблю тебя пуще прежнего. Гениально, милая Александра.
В те времена среди европейцев считалось модным попасть на Тибет, Александра рвалась туда тоже. В конце XIX века границы страны закрылись от внешнего мира, все горные ущелья находились под усиленной охраной, а отчаянных смельчаков бросали в тюрьму или просто убивали при попытке проникнуть в горы. Несколько раз Александра пыталась попасть на территорию Тибета из Индии, но всякий раз ее неизменно разворачивали на границе. Окончательно разозлившись, наша ночная женщина поклялась, что станет первой белой женщиной, которая проникнет в закрытый город Лхасу. И тогда она покажет, на что способна!
Потребовалось целых тринадцать лет, чтобы осуществить мечту, но за это время она успела полностью погрузиться в восточный образ жизни. Александра изучала тибетский язык и санскрит, начала собирать и переводить священные книги и рукописи. Она провела два года в монастыре в Гималаях, изучая буддизм и практики тибетских монахов; подолгу жила в уединении в пещере, медитируя, пока ее официально не нарекли именем Лампа мудрости. Она любила отшельничество, для нее не было ничего прекраснее, чем носить аскетические одежды монахини, жить вне всего в бескрайней тиши гор. (Да, Александра, мне понятен этот соблазн.) В горном монастыре Лампа мудрости встретила 15-летнего послушника-тибетца Йонгдена, ставшего ее проводником, неизменным спутником и позже приемным сыном.
Если Александра и планировала когда-либо вернуться домой, то из-за начавшейся Первой мировой войны такая возможность исчезла. В 1916 году Александра и Йонгден решили отправиться на восток. Они выехали из Калькутты в Бирму, Французский Индокитай, Японию и Корею, затем в Китай. Александра везла с собой 27 сундуков с дорожными вещами, книгами, рукописями, заметками и негативами – все же она не могла полностью избавиться от мирского – и без конца писала о своей тоске по Тибету, «по стране, которая даже не моя». В Китае они сделали остановку на целых два с половиной года в тибетском монастыре Кумбум, где учились и переводили буддийскую литературу. За это время Александра в совершенстве усвоила тибетский язык. (Завидую возможности спокойно поработать в монастыре.) Зимой 1923 года они решили начать подготовку к тайному проникновению в Лхасу под видом тибетских нищих.
