По ее реакции я не смогла понять, заинтересовалась ли она. Прошло несколько недель, затем я получила от нее письмо.
От Лиз
Сегодня утром я сказала своему врачу, что официально начинаю новый низкоуглеводный способ жизни. Самое время. Я пока прочла только 10 страниц этой книги, но до меня дошло. Это должно быть сделано – и на многих уровнях.
Я была в восторге от того, что Элизабет готова попробовать, и очень обрадовалась, что она посоветовалась с врачом. После ее письма я периодически созванивалась с ней, чтобы узнать, как дела. Спустя несколько недель она сказала мне:
– Я постепенно привыкаю. Все не так плохо, как я ожидала.
Это был не очень воодушевленный ответ, но она была готова продолжать попытки.
После шести месяцев низкоуглеводной диеты мой отец сдал анализ крови, и я с волнением ждала результатов. Одно дело, когда я сама ставлю такие низкоуглеводные эксперименты, но как эти новые привычки в еде влияют на моего отца? Конечно, я верила в обоснованность нового способа питания, но я не была ни врачом, ни ученым.
Он позвонил мне, чтобы рассказать о результатах.
– Я только что получил результат анализа крови, – сообщил он, – и цифры необыкновенно хороши. Улучшились все показатели.
– Правда? – меня затопила волна облегчения. – И что же там в результатах?
Он начал быстро зачитывать цифры. Многие годы все его показатели – масса тела, липопротеины низкой плотности (ЛПНП), липопротеины высокой плотности (ЛПВП) и общий холестерин – понемногу двигались в неверном направлении, но внезапно сменили курс.
– И я даже не держал строгую диету, – добавил он. – В этот период попали День благодарения, Рождество, наша поездка с друзьями в Финикс. А самое замечательное, что я ощущаю, что могу питаться так всегда.
После того как Элизабет несколько месяцев посидела на низкоуглеводной диете, она пошла к врачу, чтобы сдать анализ А1С, который измеряет гликемированный гемоглобин и позволяет отследить средние показатели глюкозы в плазме крови за последние три месяца. Этот анализ, наряду с постоянным мониторингом уровня сахара в крови, помогает ей контролировать диабет.
– Я чувствую себя совершенно иначе, – говорила она. – Мои результаты не настолько улучшились, как мне хотелось бы, хотя и движутся в правильном направлении, но я чувствую себя намного лучше. У меня больше нет этих сумасшедших пиков и спадов уровня инсулина. После еды я не впадаю в ступор.
Элизабет взяла хороший старт по низкоуглеводному пути, но вскоре ей пришлось отправляться в Будапешт, снимать пилотный номер новой телепрограммы.
– Я беспокоюсь, – призналась она мне. – Я пробуду там пять недель, и мне будет трудно соблюдать здоровый режим питания. Незнакомая страна, отсутствие кухни, работа круглые сутки и гигантские дозы стресса.
И действительно, пока Элизабет была там, она никак не могла придерживаться такой диеты – хотя, как она сказала, все было бы еще хуже, если бы она не старалась. Под конец ее поездки я получила такое сообщение:
От Лиз
Последний вечер съемок. Последняя неделя меня доконала. Никакой картошки фри, зато тонны хлеба и печенья. Я просто на ногах не стою. Середина ночи, снег, дождь, холод ужасный, никакого нормального кофе. Терпения не хватает. Скорей бы назад, к моей низкоуглеводной жизни в Лос-Анджелесе!
Но когда Элизабет вернулась домой, она обнаружила, что ей очень трудно вернуться к низкоуглеводному рациону.
– Как дела? – спросила я через несколько недель после ее возвращения.
– Ох, непросто. Сейчас я уже справляюсь получше, но далеко не так, как до отъезда. Примерно на 85 %.
– Как ты думаешь, почему сейчас труднее?
– Не знаю. Просто дается нелегко. Отчасти потому, что я вспомнила вкус определенных продуктов, например крекеров «золотая рыбка», и теперь трудно от них отказаться.
– Вроде как выкроить свободный час в своем расписании, когда после перерыва возвращаешься в тренажерный класс, – предположила я.
– Верно.
Именно на это я обратила внимание в «остановочном» аспекте «первых шагов». Когда мы впервые испытываем на практике новую привычку, она выглядит многообещающе, даже если придерживаться ее трудно. Но во второй раз бо́льшая часть воодушевления пропадает, и сложности привычки становятся более очевидными. К тому же появляется обескураживающее ощущение, что ты потерял почву под ногами и снова идешь по собственным следам.
– Держись, – сказала я. – Привычки менять нелегко.
Я уверена, что низкоуглеводная диета дается мне легче, чем многим людям. Отчасти потому, что, хотя я люблю поесть, я не прихожу от пищи в восторг. Я не люблю ходить по ресторанам и пробовать новые блюда. Я не прочь была бы наслаждаться миром кулинарии, который приносит людям столько удовольствия, но для меня он никогда не был особенно интересен. И вот оказалось, что это ограничение, которое всегда меня немного печалило, обладает одним преимуществом. Быть Гретхен.
А еще я полагаю, что низкоуглеводная диета дается мне легче в силу моей любви к следующей стратегии в моем рабочем плане – стратегии воздержания.
Часть 4
Желание, легкость и отговорки
Нам нужны хорошие привычки, но при этом мы хотим сделать жизнь легче и приятнее. Поскольку эти цели часто вступают в противоречие друг с другом, этот раздел, где мы разберем «желание, легкость и отговорки», охватывает множество стратегий. Стратегии воздержания, удобства и неудобства касаются того, как мы формируем свои привычки, регулируя количество применяемых усилий. Стратегии мер предосторожности, выявления лазеек и отвлечения касаются трудностей неудач и искушений. Стратегии вознаграждения, маленьких радостей и объединения сосредоточены на том, как мы можем эксплуатировать удовольствие, чтобы усилить наши хорошие привычки. Остерегаясь отговорок и оправданий, делая свои привычки насколько возможно приятными, мы помогаем себе преуспеть.
Воздержание
Свободна от картошки фри
Легко отказываться от удовольствия, если его сопровождает боль.
Публий Сир
Обычно мы знаем, что нам было бы лучше отказаться от искушения, но как трудно устоять перед еще одним бокалом вина, импульсивной покупкой или последним часом сидения перед телевизором!
Когда я училась в старших классах школы, мы с подругами по очереди ездили за пончиками ранним утром. Всякий раз, когда пончики забирала я, они меня искушали. Я сидела, держа на коленях несколько тяжелых коробок, пока мы ехали обратно в школу, и для начала откусывала от одного, потом съедала четверть, потом половину, потом… Почему бы не доесть его? А потом еще один. Я ела пончики по кусочку, поэтому никогда не знала, сколько я съела (это феномен избегания мониторинга). И так было всегда – искушение, уступка, обещание сдерживаться, а затем сползание в безудержное потакание себе.
