– Но я люблю поспать по выходным!
– Да, я знаю, что ты это любишь. Вставать будет трудно. Но зато у тебя будет целый свободный день.
– Ну… может быть, – задумчиво протянула Элиза, к моему удивлению.
– Правда? – меня воодушевила мысль, что она, может быть, попробует так сделать. – Прекрасно!
– Я попробую. Я еще не согласилась делать это всегда.
В теории она согласилась, но когда наступило утро воскресенья, я не знала, чего ждать, когда постучала в ее спальню в семь утра. Немного поворчав, она встала. И все получилось! Теперь по утрам в воскресенье Элиза присоединяется ко мне в моем маленьком кабинете.
Дабы помочь ей поддерживать эту привычку, я соблюдаю несколько правил. Я забочусь о том, чтобы она проснулась к семи утра. Однажды я забыла ее разбудить, она проспала до 7:45 и стала жаловаться: «У меня такое ощущение, что все утро пропало зря!» Прежде чем разбудить ее, я убираю свой кабинет, чтобы для нее было достаточно места; включаю обогреватель или кондиционер; приношу ей завтрак на подносе. Однако еще важнее то, что я сажусь рядом с ней и тоже работаю. Я подаю ей пример трудолюбия и подозреваю, что у нее возникает меньше соблазнов переключиться на YouTube или Instagram, если я сижу рядом. Эта успешная привычка воплощает объединенную силу стратегий расписания, ответственности, удобства и влияния «других людей».
Но мое влияние – лишь одно из многих. Встает ли Элиза рано утром, чтобы поработать, только потому, что я это предложила? Сомневаюсь. Аккуратна ли Элеонора потому, что видит, как аккуратна я, или потому, что я стараюсь заставить ее быть аккуратной, – или потому, что она такая от природы? Я не особенно ставлю себе в заслугу или в вину привычки моих детей. Вероятно (так же, как писательство, лидерство и чувство юмора) хорошие привычки являются тем, чему нужно учиться, но чему нельзя научить.
Фактор «других людей» учитывает, как окружающие влияют на мои привычки и то, как я влияю на привычки других. Я также нашла своеобразный способ применять это – к самой себе. Странный, но эффективный трюк: я смотрю на себя как бы снаружи. Когда я думаю о себе в третьем лице, многое становится яснее.
Я наткнулась на этот метод после того, как долго старалась найти верную метафору, чтобы описать внутренний конфликт между моими двумя «я» – между «сегодняшней Гретхен» и «будущей Гретхен», между той, какая я есть и какой мне следовало бы быть. Джекил и Хайд? Ангел и демон на моих плечах? Кучер, погоняющий двух лошадей? Слон и его погонщик? Эго, ид, суперэго?
[26] Зритель и актер?
И в момент озарения я поняла, что есть я, Гретхен («Гретхен сейчас» и «Гретхен, которой я хочу быть»), а еще есть мой менеджер. Думаю, меня вдохновил на эту мысль голливудский рабочий жаргон Элизабет.
Я представляю себя как клиентку, роскошную знаменитость – и, как у всех роскошных знаменитостей, у меня есть менеджер. Мне повезло, поскольку мой менеджер полностью меня понимает и всегда думает о моем долгосрочном благополучии.
Теперь, когда у меня возникают какие-то трудности с привычкой, я спрашиваю себя: «Что говорит мой менеджер?» Я подумывала о том, чтобы запланировать один час в день для работы с электронной книжкой. Я колебалась до тех пор, пока не спросила себя: «Что скажет мой менеджер?» – и мой менеджер ответил с легкой долей раздражения: «Гретхен, сейчас у тебя просто нет на это времени». Какое облегчение, когда тебе говорят, что делать! Я согласна с Энди Уорхолом, который заметил: «Когда я думаю о том, какого рода человека я взял бы себе на постоянное жалованье, наверно, это был бы начальник. Начальник, который мог бы говорить мне, что делать, потому что это здорово упрощает жизнь, когда работаешь».
Я – клиентка, а мой менеджер – директор, который работает на меня; очень подходящее сравнение, поскольку мой менеджер – это моя организующая функция. Нет нужды бунтовать против моего менеджера, поскольку я остаюсь начальником своего менеджера. (Не говоря уже о том, что я и есть этот менеджер.)
Мой менеджер напоминает мне о том, что надо следовать хорошим привычкам: «Гретхен, ты переутомилась. Хорошенько выспись ночью», «Ты устала, но почувствуешь себя лучше, если сходишь прогуляться». Мой менеджер защищает меня, когда другие предъявляют ко мне слишком высокие требования. Так же как группа Van Halen требовала ставить за сценой миски с конфетами M&M’s, из которых предварительно были убраны все коричневые конфетки, мой менеджер придирчиво говорит: «Гретхен очень чувствительна к холоду, поэтому ей не следует долго оставаться на улице», «Сейчас Гретхен пишет новую книгу, поэтому у нее нет времени писать длинный ответ на это письмо». С другой стороны, мой менеджер не принимает отговорок типа «это не считается» или «остальные тоже так поступают».
Однако я, как «поборница», научилась немного остерегаться своего менеджера. Я знаю, как он мыслит. На него производят большое впечатление легитимность и рекомендации. Иногда он настолько сосредоточивается на моем будущем, что забывает, что мне нужно получать и немного удовольствия прямо сейчас. Мой менеджер мне помогает, но в конечном счете именно я должна «быть Гретхен».
Я пыталась помочь Джейми с его привычками в отношении сна, поскольку каждое утро слышала его жалобы на то, что он плохо спал, но однажды он сам предложил новую привычку.
– Ты придумала столько правил для моего сна, – сказал он однажды вечером, – но следовало бы завести привычку, которая поможет нам делать нечто более важное. Я имею в виду, сон важен, но есть кое-что еще важнее.
– Конечно! И что же это? – спросила я, радуясь тому, что эта инициатива исходит от Джейми. (Я стараюсь не рассчитывать, что он будет принимать участие во всех моих «пунктиках», сознавая, какой я иногда бываю занудой.)
– Давай каждый вечер будем выделять какое-то время на разговоры, чтобы рассказать друг другу о том, как у нас прошел день, по-настоящему делиться своими мыслями и планами.
– Я – с удовольствием! – Я была тронута. С его стороны предложение внести в расписание ежевечерний разговор было значительным отходом от обычного отношения, которое можно выразить фразой: давай не будем все усложнять. – А когда? Нужно выделить конкретное время.
– Может быть, сразу после того, как Элеонора ложится спать? – предложил он.
Теперь почти каждый вечер (не могу сказать, что это случается ежедневно) мы заводим разговор о том, как у нас прошел день, и эта маленькая привычка помогает нам лучше ощущать контакт друг с другом. В хаосе повседневной жизни легко упустить из виду то, что действительно значимо, но я могу воспользоваться своими привычками, чтобы гарантировать, что моя жизнь отражает мои ценности.
Заключение
Повседневная жизнь в Утопии
Не сыскать более несчастного человека, чем тот, для кого нет ничего привычного, кроме нерешительности, и кому требуется особое решение воли в каждом отдельном случае – когда ему надо закурить сигару, выпить стакан чаю, лечь спать, подняться с постели или приняться за какую-нибудь даже самую ничтожную работу. У такого человека более половины времени уходит на обдумывание или сожаление о действиях, которые, в сущности, должны бы выполняться почти без всякого участия сознания.
