— Все будут с подругами, бери свою девчонку, приходи.
Я и позвал Таню. Хорошо посидели в тот вечер, познакомился с тренером по боксу Олегом Шалаевым, который пришёл вместе со своим перспективным подопечным Николаем Валуевым. Никогда не забуду, как смотрели посетители ресторана на Николая: «Человек-гора!» При этом скромный и молчаливый парень. После вечеринки Берик, указывая на Таню, спросил:
— Кореец, классная девчонка, что не женишься?
Я посмотрел на неё.
— И правда. Почему бы не жениться? Переезжай ко мне, Танюха, — с ходу предложил я. В этот же вечер Таня поселилась у меня.
Не знал я тогда, что за ней уже несколько лет безуспешно пытался ухаживать глава службы безопасности нашей конторы — бывший опер, который мне казался угрюмым и странным человеком. Когда третье утро подряд я увидел его проезжающим мимо моего подъезда, то понял: это не случайно.
— Он что, переехал в наш дом? — спросил я Татьяну. Та лишь многозначительно улыбнулась в ответ.
Я улетел в очередную двухнедельную командировку, перед возвращением позвонил Тане, попросил её дать задание водителям, чтобы проверили мою машину в офисном гараже.
Она радостная побежала выполнять просьбу. А ночью моя машина сгорела.
Пожарные быстро всё потушили, провели экспресс-расследование и установили причину пожара.
— Напиши заявление, — сказал мне инспектор. Вернёшь свои деньги, а мы свои заберём. Уже знаем, кто поджёг.
Я зашёл к новому директору, рассказал о ситуации и спросил, как быть.
— Дима, мы тебе всё вернём. Если ты хочешь конкретно с виновника получить, то я не советую.
— Хорошо. Когда?
— В течение месяца.
Я снова улетел в командировку. Прошёл месяц, деньги мне не возвращают. Я закончил очередной проект, по которому пришла большая сумма, позвонил в Питер и спросил, можно ли забрать за машину из этих денег. Мне не ответили, но вызвали в Питер.
В кабинете директора меня помимо хозяина кабинета ожидал тот самый глава службы безопасности. Начался разговор. Я ещё раз напомнил, что обещанный месяц прошёл, что хочу купить новый автомобиль, и спросил, почему не могу взять из того прихода. Безопасник не дал мне договорить.
— Слушай, ты! Ещё раз про деньги спросишь, твою башку завтра в Мойке найдут! — проорал он, приподнимаясь над столом и брызжа слюной.
Не вставая и глядя ему в глаза, я привёл встречные аргументы, которые не стану здесь цитировать.
— Парни, успокойтесь, давайте вести цивилизованный диалог, — вставил свою реплику улыбающийся директор. — Дима, с этого прихода нельзя будет деньги забрать. Я обещал? Я выплачу. Но позже. Договорились?
У меня всё кипело внутри. Многое хотелось сказать и сделать немедленно, прямо в этом кабинете. Но сдержался.
— Хорошо. Договорились.
— То-то же. И смотри без глупостей! — наставлял меня безопасник.
Я кивнул и вышел. Попрощался с Татьяной. К тому моменту мы оба уже поняли, что слишком разные, чтобы быть вместе. В этот же день я улетел в Алматы. На месте позвонил директору ИУСа, попросил его взять с собой печать и срочно прилететь ко мне. На его вопрос «Зачем?» сказал, что Питер хочет вернуть долги его компании. Следом позвонил Берику-Америке, попросил помочь людьми, чтобы восстановить справедливость.
На следующий день небольшой делегацией я зашёл в офис, в котором питерские ставленники управляли казахстанскими фондами. Представил руководителю офиса директора ИУСа, настоял, чтобы тот переписал на него все имеющиеся активы, и дал 48 часов на сборы и вылет в Питер.
Потребовалось чуть больше двух суток на переоформление, так как возникли юридические сложности. Но сделка прошла честно. Всё, что имело хоть какую-то ценность, передали ИУСу в счёт погашения задолженности. Я с этой операции забрал ровно оговорённую ранее сумму за автомобиль. Так закончилась моя работа в «Орими-Строй».
После того как в алматинском офисе полностью сменилась власть и уехал последний «варяг», я решил отправиться в Усть-Каменогорск, который за три года стал для меня родным. Там нашлось чем заняться и жило много людей, рядом с которыми мне было хорошо. Директор ИУСа выделил мне автомобиль с водителем, номер люкс в корпоративной гостинице и бесплатное питание в корпоративном ресторане. Я продолжил помогать ему с возвратом долгов, он мне исправно выплачивал комиссионные.
Здесь я встретил свою судьбу.
В одну из ночей, после напряжённых переговоров с должниками, где мне угрожали посадкой и убийством, я долго не мог уснуть. Думы о бессмысленности существования вновь завладели мной: «Что за хрень? Чем я занимаюсь? Какой в этом смысл? Зачем я живу?»
Около двух часов ночи мне стало невыносимо плохо. Нарастало ощущение, что схожу с ума или умираю. Я выскочил в коридор гостиницы, побежал по коридору и постучал в случайную дверь. Открыла заспанная девушка.
— Пойдём ко мне в соседний номер. Побудь немного рядом и поговори со мной, пожалуйста, мне плохо.
— Странная просьба, — удивлённо ответила девушка. — Ну хорошо, подожди, сейчас оденусь.
Мы пошли ко мне. Стали говорить, и внутренняя тьма постепенно рассеялась. Беседовали всю ночь, и под утро стало совсем хорошо. Когда я обнял её, провожая, то понял: всё, я дома. Мы стали встречаться и через две недели поженились.
Люба забеременела в первый же месяц нашей совместной жизни. Я был счастлив. И внезапно, выезжая на очередную встречу по долговым вопросам, я остановился, мысленно оглянулся и ощутил страх от того, как живу. Чем я занимаюсь? Что ждёт меня в будущем? Зарабатываю какими-то полукриминальными делами, образования никакого нет, как и специальности. Но появилась супруга, и скоро второй ребёнок появится. Страх усилился. Что я буду делать, если прекращу заниматься этим? Как содержать семью? А если меня убьют, что с ними будет?
С такими мыслями я распрощался с ИУСом и переехал в Зыряновск. Там завершался очередной проект, который мы создавали вместе с Александром и который принёс мне хороший доход. Я купил большую квартиру в сталинском доме, принялся за ремонт, надеясь, что найду чем заняться в этом городе. Планировал ходить на работу или вести небольшой бизнес, растить детей и радоваться жизни.
Но судьба распорядилась иначе.
На шестом месяце беременности супруга почувствовала себя плохо. Я отвёз её в больницу, там диагностировали расхождение шва, который остался после первого кесарева сечения. Ситуация опасная. Местный врач был прямолинеен:
— Надо делать аборт. Зачем вам этот ребёнок нужен?
Как?! Как такое вообще может сказать врач?! Я был в ярости. Возненавидел местную медицину, этих врачей, эту страну, всё вместе. Сел на телефон, стал судорожно обзванивать всех, кого знал в Москве, в Питере, дозвонился до биологического отца жены в Находку, тот сказал, что у них есть суперсовременный роддом, где нам обязательно помогут. Времени в обрез. Я побежал по знакомым, предложил купить квартиру и только что приобретённую машину. Денег ни у кого не оказалось, и я продал всё оптом по цене билетов на самолёт от Новосибирска до Находки.
