Молодая пара решила провести Рождество в усадьбе Finca Vigía в пригороде Гаваны, которую они сначала арендовали, а потом купили. В новом году они завернули в Нью-Йорк, прежде чем отправиться на западное побережье. Хемингуэй пробыл в городе довольно долго, и за это время произошел целый ряд знаменательных встреч
.
Прежде чем Хемингуэй уедет в Китай, с ним очень хотел встретиться человек по имени Яков Голос. Голос был одним из тех реальных персонажей, которые всплывают время от времени в истории шпионажа. Он родился в 1890 г. в зажиточной еврейской семье на Украине, которая была в те времена частью царской России. Впервые его арестовали, когда ему было восемь лет, за распространение листовок с призывами против царя. Это говорит о том, что семья мальчика, мягко говоря, симпатизировала левым
. (Среди русских революционеров было довольно много евреев, как следствие государственной политики антисемитизма и погромов, которые происходили с пугающей регулярностью.)
Первый арест не охладил революционного пыла Голоса, он продолжил распространять, а позднее и печатать большевистские листовки. После второго ареста, по его утверждению, он выжил во время массового расстрела только потому, что упал и притворился мертвым. В третий раз его арестовали в 1907 г., когда ему было 17 лет. К тому времени он уже стал закаленным большевиком, и в этот раз его сослали в Сибирь. Через два года он бежал на восток, добрался пешком до Китая, а затем через Японию перебрался в Соединенные Штаты. В США Голос продолжил заниматься тем же, чем и в России, — революционной деятельностью. Сначала в Детройте, а потом в Нью-Йорке он быстро нашел дорогу в сообщество эмигрантов и пополнил ряды изгнанных заговорщиков, которым не было особого дела до Америки и которых занимала лишь политика на покинутой родине.
В 1915 г. Голос стал американским гражданином. В 1917 г. наконец произошла революция — власть в России захватили большевики. Голос остался в Соединенных Штатах и стал одним из первых членов КП США, что открыло ему путь в ряды партийного руководства. С течением времени партия меняла названия и создавала новые отделения, не менялось лишь одно: она всегда была инструментом Москвы в Соединенных Штатах и орудием советской разведки. Члены партии сами занимались шпионажем или играли вспомогательную роль. Довольно быстро Голос превратился в превосходного координатора, человека, который служит связующим звеном между советской разведкой и американским обществом и работает в пользу Советов против Америки.
Сколько бы он ни жил в Америке, Голос всегда выглядел и говорил как русский революционер. Это был плотный человек небольшого роста, всего 157 см, с голубыми глазами, толстыми губами и залысинами. На фотографиях поредевшая шевелюра, по рассказам рыжая, кажется густой и пышной. Он так и не избавился от своего акцента. Одежда его была потрепанной, а ботинки ободранными. Этого революционера мало заботили земные блага. В его личной собственности преобладала партийная атрибутика и литература. Однако он был достаточно уверен в себе, чтобы время от времени расходиться во мнениях с хозяевами из НКВД. (С точки зрения Москвы это смахивало на утаивание информации и источников. В шпионской практике такое считалось грехом и нередко свидетельствовало о том, что вербовщик слишком заботится о своих агентах.) Его оперативная хватка была неидеальной, но более чем приличной для непрофессионала. Со времен своего детства Голос входил в одну из самых законспирированных политических партий в истории и обладал чутьем на интриги. Он был очень коммуникабелен и умел обходиться с дамами. (Одна из пассий даже называла его «самым привлекательным человеком в России», когда он в 1920-х гг. находился в своего рода длительном отпуске в Советском Союзе
.) Американское гражданство и знание всех ходов и выходов в Нью-Йорке давали ему огромное преимущество.
Помимо всего прочего, Голос был истинно верующим. Всю свою жизнь он способствовал приближению полной победы коммунизма, который считал вратами в рай для рабочих. Несмотря на то что он мог действовать совершенно бессовестно, искренность его революционного энтузиазма была очевидной и действовала безотказно, когда дело доходило до вербовки и работы со шпионами. Он был тем, кто мог привлекать иностранцев в свои ряды и подбивать их на кражу секретов. Хотя Голос был очень не похож на других знакомых Хемингуэю коммунистов, независимость и искренность превращали его в некое подобие Реглера, т. е. человека, который нравился писателю и которому он доверял.
В 1932 г. Голос стал главой компании World Tourists Inc., прообраза коммунистического фронта в Соединенных Штатах. Внешне она выглядела как туристическое агентство, главным направлением которого был СССР, однако основная ее цель заключалась в обслуживании и поддержке советских спецслужб. Поначалу НКВД хотел, чтобы Голос обеспечивал агентов подлинными американскими паспортами. Для этого был завербован служащий паспортного отдела Госдепартамента США, который страдал от пристрастия к азартным играм. Со временем Голос стал более активно заниматься оперативной работой, связанной с вербовкой и курированием шпионов. Ему даже поручили проверку благонадежности всех новых шпионов в Америке, завербованных другими
.
К концу десятилетия в результате уникального сочетания событий, спровоцированных Сталиным, Голос стал практически незаменимым. Сталинские чистки затронули американскую резидентуру ничуть не меньше резидентуры в Европе — опытных, владеющих английским языком сотрудников НКВД отзывали в Москву под совершенно неубедительными предлогами. С параноидальной точки зрения Сталина, уже сам космополитизм делал их подозрительными, и НКВД ликвидировал множество лучших сотрудников, в том числе и тех, что работали в Нью-Йорке. Тем временем аппетит Советов на американские секреты политического, экономического и технического характера продолжал усиливаться. Объем работы все время нарастал, а людей становилось меньше. Одним из оставшихся был Голос.
В конечном итоге на него легли три очень ответственные функции: управление World Tourists, руководство КП США и курирование резидентуры НКВД в Нью-Йорке. Бывали дни, когда он встречался с сотрудниками резидентуры по три-четыре раза. (Это невероятно высокая частота для секретных и даже просто скрытных связей; КГБ во времена холодной войны не разрешал встречаться с ценными агентами чаще трех-четырех раз в год.) В 1940 и 1941 гг. Голос, как говорят, обхаживал от 10 до 20 американцев с целью вербовки. Он, может быть, и не мог считаться профессиональным разведчиком, выдвинутым из партийных рядов, а потом обученным в подмосковном центре, однако знал об Америке больше любого кадрового сотрудника НКВД и был эффективнее их.
В это время доля американцев в КП США значительно выросла, и партия перестала слишком сильно зависеть от эмигрантов. Такая ситуация открывала новую возможность. Коренные американцы, вступившие в партию или разделявшие ее взгляды, имели шансы попасть в правительство и отрасли, куда эмигрантов не допускали. По мере роста числа таких шпионов росла потребность в американцах, которые могли выполнять роль посредников («связников», на шпионском жаргоне). Например, коренная американка, окончившая колледж, привлекала намного меньше внимания во время встреч с высокопоставленным чиновником из американского правительства, чем кто-нибудь вроде Голоса, который слишком сильно смахивал на русского.
