– Ты имеешь в виду изгоняющих дьявола?!
– Я все знаю и сам не могу поверить, что я это предлагаю…
– Ты думаешь это стоит сделать? – Пейдж склонила голову набок.
Грант вовсе не хотел этого говорить. Вся его предыдущая подготовка, все эти годы, когда он собирал факты и изучал их, кричали о том, что всему есть материальное объяснение, которое вполне может быть зафиксировано в полицейском протоколе. Вся его жизнь и решения, которые ему приходилось принимать, всегда основывались на опытных данных. Аристотелевская традиция, все такое…
– Не важно, верим мы в это или нет, – предположил детектив, – но в доме что-то происходит, и судя по всему, у нас нет способов с этим бороться. Так что надо пригласить специалиста. У тебя есть адресная книга?
– На кухне.
– Коль ты о ней вспомнила, я бы выпил кофе.
– У нас все еще нет электричества.
– А френч-пресс
[19] у тебя есть?
– Не-а.
– Не беспокойся. Простые кофейные зерна спасут положение.
Глава 18
Грант открыл газ в одной из задних конфорок и чиркнул спичкой. Газ вспыхнул с мягким «пуф-ф-ф» и превратился в аккуратный голубой кружок негромко шипящего пламени. Мортон поставил на конфорку кастрюлю с медным дном, наполненную водой из-под крана.
– У тебя только немолотые зерна? – спросил он, заглядывая в металлическую коробку, где Пейдж хранила свой запас.
– Прости.
На мгновение полицейский задумался:
– А что-нибудь шелковое есть?
Через несколько минут Грант ссыпал кофейные зерна в шелковый чулок Пейдж, а потом раздробил их мясорубкой.
На другом конце кухни его сестра рылась в ящике, набитом по самое не могу всякой ерундой, которой или не нашлось места где-то еще, или она больше не использовалась – короче, кладбище забытых игрушек.
Наконец она извлекла толстый телефонный справочник Сиэтла и грохнула его на стойку.
– Давно не видела ничего подобного.
Справочник был влажным, с загнутыми уголками страниц. Грант представил себе, как он много дней пробыл на крыльце под дождем, как потерявшийся котенок, пока Пейдж не сжалилась и не внесла его в дом.
Сестра раскрыла талмуд.
– На «Э», экзорцизм? – уточнила она.
– Наверное.
Грант стал следить через плечо, как сестра листает страницы.
– На «Э» ничего нет.
– А разве этим занимаются не священники? Может быть, стоит поговорить с каким-нибудь приходским, твою мать, служителем?
– Так просто бывает только в кино. – Пейдж продолжила листать страницы. – Там все выглядит так, как будто существует целая индустрия экзорцизма. Ладно. Вот. Собор Святого Якова. И целая куча номеров.
Мортон провел пальцем по списку.
– Не вижу ничего, что было бы связано с экзорцизмом. А если поискать демонолога?
– А такие бывают?
– Кажется, да.
Пейдж открыла книгу на букве «Д».
– Ни фига. Неудивительно, что люди больше не пользуются этими справочниками.
– А как ты думаешь, могу я получить назад свой телефон?
– А зачем он тебе?
– Чтобы позвонить в церковь. Ой-ой!
– В чем дело?
– Я серьезно. Принеси мой телефон.
– А что случилось?
– Ты его выключила, когда я отдал его вчера вечером?
– Не помню.
– Ты же понимаешь, что, когда батарейка сядет, мы окажемся практически отрезанными от внешнего мира.
Пейдж выбежала из гостиной. Грант услышал звук выдвигаемого ящика и шорох бумаги. Назад она вернулась с его и со своим телефонами.
– У тебя заряда чуть меньше четверти, – сообщила она. – И еще четырнадцать пропущенных звонков от кого-то по имени Софи. – Женщина приподняла брови. – Знакомая?
Брат схватил телефон.
– Напарница.
– Что ж, похоже, что она волнуется.
– Сейчас, наверное, все в участке интересуются, куда я пропал. Так, а у тебя сколько заряда?
– Половина.
– Дай мне свой телефон.
– Почему?
Грант снял заднюю крышку своего мобильника, вынул аккумулятор и положил его на гранитную столешницу.
– Потому что люди могут по работающему телефону определить, что я у тебя в доме.
Пейдж протянула свою трубку.
– Можешь продиктовать мне номер? – попросил ее брат.
Она вернулась к списку номеров собора и громко назвала номер.
На втором гудке ответила пожилая, судя по голосу, женщина:
– Собор Святого Якова.
Грант включил громкую связь и положил телефон дисплеем вверх на кухонный стол.
– Привет. Простите, а с кем я говорю?
– Гертруда. Что я могу для вас сделать?
– Я разыскиваю приходского священника.
– Секундочку.
Ожидание проходило под звуки григорианского хорала
[20].
Через тридцать секунд раздался мягкий мужской голос:
– Джим Уорд.
– Привет, Джим. Меня зовут Грант.
– Чем я могу помочь?
– Мы с сестрой столкнулись с некой проблемой у нее в доме.
Пока Мортон прислушивался к длинной паузе на другом конце, ему пришло в голову, что он вообще не представляет, как все это объяснить.
– А можно поконкретнее? – раздался, наконец, голос священника.
– Мне кажется, у нас здесь – не знаю, как это сказать – появилась сущность…
– Сущность?
– Ну да, – Грант надеялся, что священник ухватится за это сообщение и начнет действовать, освободив его, таким образом, от необходимости детально описывать нечто, что с каждым мгновением казалось все более нелепым.
– Боюсь, не совсем понимаю, что вы имеете в виду.
– Наверху есть нечто… Я, правда, не знаю, как это объяснить… Оно не принадлежит к нашему миру.
Теперь пауза получилась еще дольше.
Детектив, не отрываясь, смотрел через кухонный стол на Пейдж.
– Понимаю, что это звучит дико, – добавил он. – Клянусь – это не шутка. Я никогда в жизни не был серьезнее, и мне никогда так не требовалась помощь.
