Грант посмотрел сначала на Софи, а потом на Пейдж:
– Это что, действительно произошло?
– Да, – ответила напарница.
– Но каким образом…
– Я не знаю.
Тогда Мортон перевел взгляд на сестру. Они встретились глазами.
– Что произошло?
– Я не знаю.
– Но это не взрыв лампочки и не какая-то неизвестная болезнь. Нечто утащило мужика под твою кровать.
– Я это видела.
– И что это было?
– Я не знаю!
– Но ведь оно находится в твоей комнате. У тебя под кроватью.
– Грант. – Софи слегка дотронулась до его локтя и указала на экран.
Из-под кровати появляется рука.
За ней следует голова.
Винсент, извиваясь, выбирается из-под кровати и медленно, с трудом встает на ноги.
Кажется, целую вечность он неподвижно стоит на полу возле кровати – голый, за исключением носков. Его руки прижаты к бокам, пальцы судорожно подергиваются. Качество картинки не дает возможности рассмотреть глаза, но они похожи на зияющие черные дыры на мертвенно-бледном лице и начисто лишены всякого выражения.
Медленно и очень осторожно он начинает собирать свою одежду, которая разбросана по полу.
Садится на край кровати.
Натягивает трусы-боксеры и брюки.
Потом он встает прямо перед телефоном, и его отвислый живот закрывает бо́льшую часть экрана.
Винсент выходит из комнаты.
На кровати остается все еще неподвижная Пейдж.
Наконец, женщина садится и в недоумении оглядывается вокруг.
Она выбирается из кровати и подходит к камере.
На экране появляется изображение потолка.
Запись заканчивается.
– С тобой все в порядке, Пейдж? – спросил Грант.
Сестра коротко, но совсем неубедительно кивает.
– Жаль, что никто из церкви так и не удосужился нам перезвонить, – говорит она.
Мортон выключил ее телефон и повернулся к Софи.
– И что ты думаешь?
– Думаю, что я не хочу больше находиться в этом доме.
– Но теперь ты мне веришь?
– Что конкретно ты имеешь в виду?
– Веришь ли ты в то, что здесь происходит нечто, недоступное нашему пониманию?
– Да, и я хочу уйти отсюда, Грант. Считаешь это просьбой сумасшедшей после всего, что мы только что видели?
– Нет, но…
– Но ты мне не доверяешь.
– Я чувствую себя лучше, когда ты рядом.
– А я тебе только что сказала, что не хочу больше здесь находиться. Ты же не собираешься удерживать меня против воли?
Глава 29
Пока Грант переводил Софи в гостиную, Пейдж задула свечи и убрала со стола. За окном стоял вечер пятницы, и улица перед домом была полна машин, хозяева которых направлялись в центр города на поиски развлечений.
Через час Квин Энн превратится в город-призрак.
– А здесь становится холодно, – заметила Бенингтон, потирая плечо свободной рукой. – Уже вижу свое дыхание.
– Нет, не видишь, – сказал Мортон, выдохнув и посмотрев на воздух перед собой.
– И все-таки здесь холодно. – В этом Софи была права. Температура быстро понижалась. – Спорим, что ты не видел прогноза погоды.
– Нет, а в чем дело?
– Сегодняшняя ночь будет первой в году с температурой ниже нуля.
– Обалдеть.
В окно границы дома виделись в светлых рождественских цветах. Была уже середина декабря, но настоящих холодных ночей еще не было. Жуткая погода в качестве компенсации за мягкий климат и один идеальный летний месяц – таковы были погодные условия в Сиэтле. Не всем такое нравилось, но Грант наслаждался. Небеса, затянутые облаками, как нельзя лучше соответствовали монашескому аскетизму его характера.
Он обшарил глазами гостиную и остановил свой взгляд на кресле на колесиках, сделанном в миссионерском стиле, которое стояло возле письменного стола рядом с камином. Подвел Софи к нему, выдвинул его из-за стола и развернул лицом к комнате.
После этого извлек из кармана ключ, отомкнул браслет у себя на запястье, при этом внимательно следя, чтобы браслет на руке напарницы оставался замкнутым.
Свободный браслет он защелкнул на ручке кресла.
– Все еще думаешь, что я могу сбежать?
– В общем, да.
– А если я посмотрю тебе в глаза и скажу, что сбегать не собираюсь?
– Я не смогу жить, зная, что по своей воле подверг тебя соблазну предать мою веру в тебя.
Софи закатила глаза и, рухнув в кресло, стала качаться вперед-назад.
– Что теперь? – спросила она.
– Теперь я поищу что-нибудь, что может гореть. А ты пока… – Мортон стащил с дивана вязаное шерстяное одеяло, под которым спал предыдущую ночь, и встряхнул его, – …постарайся не замерзнуть.
С этими словами он накрыл напарницу одеялом.
– И ты вот так просто оставишь меня здесь, на этих колесиках?
– Растрясись немного. Покатайся…
Грант прошел на кухню, где Пейдж все еще мыла посуду.
– Помочь? – поинтересовался он.
– Вода совсем холодная, – ответила сестра, не оборачиваясь.
Он стал возле раковины рядом с ней и взял в руки тарелку.
– Спасибо за обед, – произнес детектив, опуская тарелку в ледяную воду.
Пейдж продолжала молчать.
– А ты вела себя совсем тихо, – заметил брат.
– Не хотелось брать на себя больше, чем ты уже на меня повесил.
– Софи на нашей стороне.
– Тогда почему она в наручниках?
В кухне повисла тишина.
Пейдж вновь открыла кран.
Напряжение, которое испытывала его сестра, Грант ощущал как нечто живое. Он видел его в том, как она яростно оттирала круговыми движениями губки поверхность тарелки.
– Я слышала ваш разговор в подвале, – сказала, наконец, Пейдж.
– Тогда ты уже знаешь, что я тебя ни в чем не обвиняю.
– А еще я знаю, что если дойдет до моего слова против слова твоей напарницы, то у меня нет никаких шансов.
– Послушай, кто сейчас сидит на цепи в гостиной? Ты моя сестра, так? И все сомнения толкуются в твою пользу.
– Стоит ли беспокоиться? Ведь я же черт знает что сотворила со своей жизнью. Ты так, кажется, сказал? Наркоманка. Проститутка, которая протрахала свою судьбу.
