Блейк: Хорошее сравнение, но ты сделал больше, чем просто внес свой вклад. Я бы сказал, что большинство важных поворотов сюжета – твоя заслуга.
Джордан: Надо проверить счет на табло. Интересно, а ты был бы таким же беспощадным, не будь я твоим братом?
Блейк: Конечно же, нет. Но ты с достоинством нес крест моей жестокости.
Джордан: Ранее ты упомянул, что мы писали «Жуткое» в реальном времени, одновременно, как в GoogleDocs. Это была серьезная наука. Обычно о творчестве писателя думаешь как о чем-то очень личном, даже монашеском, – чем занимаются за закрытыми дверями. Но когда ты вынужден делиться написанным с кем-то еще, это заставляет тебя тренировать те группы мышц, которые в противном случае никогда бы не использовал. На тебя давит необходимость сохранять взятый темп и при этом не слишком зарываться. Если за тобой никто не следит с противоположной стороны экрана, затормозить и зарыться можно запросто.
Блейк: Для меня самым сложным в этом сотрудничестве было то, что мы слишком близки. Когда я работал с другими литераторами, несмотря на то что всех (за редким исключением) я тоже хорошо знал, каждый из них старался показать себя с лучшей стороны. Но мы с тобой братья. Мы любим друг друга, между нами существует внутренняя связь, и тем не менее были моменты, когда мы ругались и выводили друг друга из себя. Иногда и ты, и я теряли самообладание и говорили друг другу вещи, которые бы никогда не сказали чужим людям.
Джордан: Я только помню, как один раз извинился перед тобой. Но уверен, что были другие случаи, когда я тоже должен был это сделать. Сказать, что мне жаль или что-то в этом роде.
Блейк: Все наши ссоры были по поводу книги. Потому что мы оба хотели, чтобы она получилась как можно лучше. И всякий раз мы приходили к консенсусу – честно скажу, мне всего несколько раз хотелось запустить в тебя компьютером. А с другой стороны… Хотя главными героями книги оказались брат и сестра, центральное место в ней занимают отношения между ними. Когда мы писали синопсис, Пейдж и Грант не были братом и сестрой, они стали ими на одном из последних этапов, но сейчас, когда книга закончена, я не могу понять, почему мы не пришли к этому раньше. В книге между ними возникает несколько моментов, где мне казалось, что мы просто спускаем пар (вспомни, как я пытался отговорить тебя от идеи мужчины-проститутки), но если серьезно, то во всем этом было нечто сюрреалистическое. И я верю, что в конце концов книга получилась гораздо более эмоциональной, чем если бы я писал ее с кем-то другим.
Джордан: Ну да, было достаточно смешно, что два близких родственника не могли решить, что им надо писать именно о двух близких родственниках. В самом начале Грант должен был быть влюбленным до безумия поклонником, который узнает, что Пейдж, его школьная любовь, неожиданно вернулась в город. Сейчас это кажется глупым, да и тогда тоже не сработало. В этом варианте Грант выглядел слабаком, а Пейдж превращалась в манипулятора. И тогда ты предложил отношения брат/сестра. Мы говорили по телефону, и ты вскользь заметил, что такое никогда не сработает, но как только ты об этом сказал, стало очевидно, что по-другому просто не получится.
Блейк: У меня уже возникают сентиментальные воспоминания, когда я думаю о нашей совместной работе и мечтаю, что мы вновь вместе сядем за стол. Любое успешное сотрудничество – удивительный опыт, но то, что делишь творчество с братом, делает его вдвойне удивительным.
Джордан: Ребенком я всегда хотел делать то же, что и ты. Любой, у кого есть старший брат, которого он не ненавидит, скажет тебе, что ощущал то же самое. Ты растешь, но тебе все равно хочется, чтобы твой большой братец гордился тобой. Я уже говорил, что для меня ценность этого опыта была в том, чему я научился. Но в том даже не половина истории. Самое главное – возможность быть с тобой и заниматься вместе делом, которое обоим небезразлично.
Блейк: Давай вернемся к тебе, братишка. Над чем ты работаешь сейчас, после «Жуткого», и когда ты поделишься с миром своим сольным проектом?
Джордан: Над романом «Гнусь». Шучу. У меня есть несколько рассказов и роман, который должен скоро выйти. А как насчет тебя?
Блейк: Мы с тобой говорили о твоем романе, и он ВЕЛИКОЛЕПЕН. Мой следующий роман «СОСНЫ» выходит в «Thomas & Mercer», импринте «Амазона» двадцать восьмого августа две тысячи двенадцатого года. Я здорово дергаюсь по его поводу. Как и «Жуткое», он для меня – некая новая отправная точка, та часть меня, которую читатели до сих пор не знали. И в нем самый неожиданный финал из всех, что я написал.
Джордан: Я его прочитал, и, хотя может показаться, что я немного зациклился, это мой самый любимый из твоих. Мне кажется, это история, которую ты хотел написать с того самого момента, когда наши родители совершили большую ошибку и позволили тебе смотреть «Твин Пикс» в нежном возрасте двенадцати лет.
Блейк: Они даже не представляли, к чему это приведет.
* * *
Когда я пишу это, на дворе полночь, 22 марта 2012 года, и книга технически еще не завершена. Мы как раз на том месте, где Грант и Пейдж вот-вот окажутся в хижине и, как говорится, «настанет момент истины». Возможно, мы записываем это интервью, чтобы оторваться от реальной работы, но мне кажется, на самом деле все-таки потому, что конец уже очень близок, а мы не хотим, чтобы он наступил. По крайней мере, я чувствую именно так. Давай закончим начатое. Люблю тебя, братец, и до связи!
