Конечно. Возможно, до тех пор, пока этого будет хотеть Стуре. Леннарт понимал, что теперь необходимо опережать Линду на шаг. Или же, наоборот, начать с ней сотрудничать по-настоящему. Он не мог решить. Отчасти ему надоело, что все надо делать самому.
Около строительства Северного участка кольцевой дороги, возле большого сводчатого головного офиса банка SEB образовалась пробка, и они двигались медленно. Леннарт, вздыхая, смотрел в боковое стекло. В соседней машине широко зевала женщина. Он ненавидел пробки. Не мог понять, как у людей хватает сил на то, чтобы ежедневно часами так стоять. В таких случаях он радовался, что живет в центре и ездит в основном на такси или на метро. Он раздраженно сунул в рот новую никотиновую жевательную резинку. Наверняка уже десятую, а день только начался. Линда улыбнулась ему.
– Как давно ты пытаешься бросить курить?
– Я бросил три месяца назад, – соврал он.
– Ты не освободишься от зависимости, пока не завяжешь с резинкой.
«Знаю, поэтому и не сказал, что бросил два года назад, – подумал Леннарт. – Чтобы ты не вообразила, будто я бесхарактерный».
– А ты курила? – спросил он.
– Нет, но немного разбиралась в том, как никотиновые резинки вдруг стали самой крутой индустрией. Знаешь, никотин превратился в лекарство, и деньги, которые делают на бывших курильщиках, доходят до абсурда.
Леннарт посмотрел на нее. Ему совершенно не хотелось это обсуждать. Но требовалось проявлять по отношению к ней любезность.
– Интересно, – сказал он единственное, что пришло в голову. К тому же не слишком убежденно, что, похоже, полностью укрылось от Линды.
– В таком случае так считаем только мы с тобой. Стуре на это не клюнул.
– Возможно, ты подала материал не под правильным углом. Стуре любит крупные разоблачения, тянущие на «Золотую лопатку».
– Как это дело?
– Если из него будет толк. Я немного побаиваюсь, что мы гоняемся за тем, что может ни к чему и не привести, – честно признался он. – Нам необходимо подключить семьи.
– Я буду стараться изо всех сил. Ты знаешь что-нибудь еще об этой Мелике?
– Нет. Я практически ничего не знаю. Поэтому ты для меня важна.
Он постарался сделать максимально приветливое лицо. Создать у нее впечатление, что он ей благодарен. Только бы не переборщить.
– Повторяю, буду стараться изо всех сил.
Светофор переключился на зеленый, и они проехали еще четыре метра.
Леннарту уже захотелось взять новую резинку.
– Здравствуй, мы приехали, чтобы встретиться с Шибекой. Меня зовут Леннарт, а это Линда, – с приятной улыбкой сказал Леннарт парню лет пятнадцати, открывшему дверь при первых же звуках звонка.
Парень кивнул им, но не улыбнулся в ответ. Он был в голубых джинсах и черной рубашке, короткие волосы были аккуратно уложены, казалось, будто он специально принарядился по случаю этого дня. Смотрел он на них выжидательно, с некоторой подозрительностью.
– Меня зовут Мехран Хан. Входите.
Он открыл перед ними дверь, и они вошли в просторную прихожую. Квартира была тщательно прибрана и пахла моющими средствами. На стенах висели семейные фотографии – на некоторых снимках Леннарт узнал Шибеку – и вышивки золотой нитью. Леннарту подумалось, что их жилище представляет собой любопытную смесь характерных для шведских квартир прямых линий, приправленных более экзотическими красками. Мехран молча показал им, куда можно повесить верхнюю одежду. Леннарт увидел в гостиной Шибеку: она сидела на краешке большого серого дивана в черной шали, полностью скрывавшей волосы. В кресле перед ней Леннарт различил еще одну женщину в шали, сидевшую, отвернув от них лицо. Вероятно, Мелика. Леннарт помахал Шибеке рукой. Та быстро отвела взгляд, зато Леннарт сразу наткнулся на требовательный взгляд Мехрана, сказавший ему все. Он сейчас в их доме. Здесь действуют их правила. Леннарт почувствовал себя дураком. Он здесь для того, чтобы выстраивать доверительные отношения. Тогда нельзя просто вваливаться так, будто пришел в гости к приятелю.
– Пока мы будем разговаривать, вы можете посидеть там, – сухо сказал парень, указывая Леннарту на светлую кухню, расположенную через стену от гостиной.
«Я ему не нравлюсь, – подумал Леннарт. – Совершенно не нравлюсь».
Он понял, что их с Шибекой встреча в кафе была воспринята плохо, и ему придется выстраивать отдельные отношения с этим парнем с решительным взглядом.
– Я надеялся, что мы с тобой сможем немного поговорить, – осторожно попытался Леннарт, но Мехран, похоже, не проявил ни малейшей заинтересованности.
– Возможно, потом. Сперва я посижу с женщинами, – ответил он. – Подождите здесь, я сейчас приду, – обратился он к Линде.
Мехран пошел вперед и провел Леннарта на кухню. Там он указал ему на плетеный стул возле кухонного стола.
– Если захотите, можете попить, – сказал он, показывая на стоящий на столе коричневый чайник. С этим он ушел обратно к Линде.
Леннарт тяжело опустился на стул. Он видел, как Мехран, не говоря ни слова, забрал Линду с собой в гостиную и закрыл за ними дверь. Вскоре до Леннарта донеслось оттуда приглушенное бормотание. Мелика, похоже, вообще не говорила по-шведски, и Шибеке явно предстояло переводить. Разговаривали они, к сожалению, слишком тихо для того, чтобы Леннарт мог что-нибудь улавливать. Он раздумывал, не подобраться ли поближе к двери, чтобы лучше слышать. Ведь он здесь именно для этого. Не для того, чтобы в одиночестве сидеть на кухне и пить чай. Но он решил остаться на месте. Едва ли он больше понравится Мехрану, если тот застанет его за подслушиванием. Леннарт чувствовал, что его не просто объехали. Его переехали.
Он слышал внутри голос Линды.
Она звучала радостно, энергично и заинтересованно.
Это он понял.
Она находилась там, где должен был быть он.
Два одинаковых рюкзака «Арктерикс» объемом по 65 литров, черные с красными деталями. Похоже, Ян и Фрамке Баккер принадлежали к тому типу супругов, которые стремятся подчеркивать свое единство одинаковым внешним видом. Серо-желтая одежда из гортэкса, красно-черные рюкзаки, даже походные ботинки, насколько помнилось Урсуле, были одной фирмы и модели. Внутренним зрением она легко представляла супругов летом в одинаковых тренировочных костюмах и пластиковых сандалиях перед палаткой около какого-нибудь озера. Хотя такого уже никогда не будет, да и быть не могло. Едва ли пластиковые сандалии уже изобрели к тому времени, когда эти горные туристы угодили здесь в события, незамедлительно стоившие им жизни.
Урсула осторожно переворачивала их багаж. Он оказался на удивление в хорошем состоянии, учитывая, как долго он пролежал закопанным. Конечно, рюкзаки были в земле и глине, кое-где влага и плесень разъели наружную материю, проделав дырки, но этот багаж значительно больше походил на рюкзаки, чем лежавшие перед ней остатки рюкзаков из машины.
