Смотрю ему в глаза, хотя сердце бешено стучит.
– Изобретательные. Покровительственные. Храбрые.
– Гм-м-м…
Судя по тому, как он смотрит на меня, что-то во мне вызывает у него подозрения, но учитывая оборот, который принял этот разговор, он также полагает, что я знаю гораздо больше, чем на самом деле, а значит, ему будет труднее угадать правду.
– Дело вот в чем, – говорю я как можно более небрежно. – История происхождения Семей на самом деле была проверкой. Я хотела посмотреть, как ты ее знаешь. Я действительно поступила поздно и пропустила два с половиной года уроков истории. Просто хочу убедиться, что не буду отставать. – Лучше не говорить ему всю правду.
Эш меняет положение на ветке.
– Ну надо же, а вот это уже интересно. Ты предлагаешь мне стать твоим репетитором по Семейной истории?
– Ты сильный аналитик и хорошо умеешь рассказывать, – честно отвечаю я.
Он улыбается.
– Лесть открывает любые двери. Но что ты можешь дать взамен?
Лицо его становится чуть менее напряженным, и сквозь его обычную сосредоточенность проникает немного тепла.
Я медлю, и не только потому, что не уверена, как ответить, но и потому, что мне трудно не улыбнуться в ответ.
– А что ты хочешь?
– Информацию, – говорит он. – Что же еще?
Блин! Не знаю, что такого ценного я могла бы ему сообщить. А если я и знаю что-то ценное, разве не опасно это выдавать?
– Начнем с того, каким образом ты оказалась в этой школе так поздно. – Эш выжидающе наклоняет голову.
Я не двигаюсь, надеясь, что он прочтет у меня на лице нерешительность, а не полное незнание.
Он улыбается.
– Слушай, тебя поселили вместе с моей сестрой. Это не случайно, потому что в этой школе не бывает случайностей. Вероятно, у нас больше общего, чем различий.
Неудивительно, что все советовали мне помалкивать. Я вдруг начинаю думать, что Инес, наверное, самый умный человек во всей школе.
Через несколько секунд тишины он снова оживляется.
– Ты, наверное, гадаешь, где расположена Академия, правда? – Он пересаживается так, чтобы смотреть прямо на меня. – Это не дает покоя всем, кто сюда попадает. Неважно, сколько раз нам втолковывают никогда не упоминать это место. Любопытство – человеческий инстинкт, особенно если ты – член Альянса Стратегов. Совет Семей знал об этом, и после нескольких провальных попыток организовать школу в других зданиях, когда ее местонахождение было раскрыто, они остановились на этом месте. Кроме того, они изобрели хитрую систему камуфляжа, благодаря которой расположение Академии остается тайной вот уже более тысячи лет. Можешь себе представить? – Эш качает головой. – Самая распространенная версия – это Англия, судя по климату и растительности. Но если задуматься, подобные климат и природа характерны для такого количества мест в мире, что это даже не смешно. Высока вероятность, что школа специально выглядит так, как будто находится в Англии, именно потому, что на самом деле она не там. Сейчас все здесь говорят по-английски, но так было не всегда. Скоро ты поймешь, что ученики здесь перестают задаваться этим вопросом после первого года обучения, поскольку это бесполезно. Если величайшие умы за тысячу лет не вычислили местонахождения школы, то и тебе это не удастся. Кроме того, нет никакой пользы в том, чтобы знать, где мы. Из-за этого и ты сама, и все мы только окажемся в опасности.
Он делает паузу, чтобы убедиться, что я слушаю внимательно. Я, вне всякого сомнения, вся внимание.
– Аналитический склад ума и амбиции, которые побуждают нас пытаться вычислить местонахождение школы, также побуждают нас иначе рассматривать историю. На уроках мы не просто учим даты и события. Нам рассказывают о величайших победах и катастрофических провалах Семей. И это отличается от того, как мы узнаем о происхождении Семей в детстве. Уроки иллюстрируют конкретную стратегию и подробности маневров, и чем глубже ты смотришь, тем больше шаблонов видишь. Сначала ты об этом почти не думаешь, а потом внезапно… – Эш щелкает пальцами, – все совпадает. Ты начинаешь различать циклическую природу исторических событий – причину и следствие – и анализировать их так, как никогда раньше этого не делала, потому что никогда не задумывалась о том, что член твоей собственной Семьи не просто причастен к этим событиям, но целенаправленно управлял ими.
Эш воодушевленно жестикулирует. Я еще никогда не видела его таким оживленным.
– Взять, к примеру, папу Григория Девятого. После того как он решил, что кошки связаны с поклонением дьяволу, он велел перебить множество кошек по всей Европе, так?
Я киваю, смутно припоминая что-то такое из уроков истории.
– Но поскольку он истребил хищника, питающегося крысами, в средневековой Европе катастрофически возросла популяция крыс, что привело ни больше ни меньше как к бубонной чуме, которая унесла двадцать миллионов жизней. – Эш качает головой, будто не может в это поверить. – Сейчас, оглядываясь назад, мы видим эту очевидную ошибку. Но уникальность изучения истории в этой школе заключается в том, что наши Семьи сочли это очевидным уже тогда и пытались это остановить. Когда обращаешь внимание, понимаешь, что история не линейна. Это паутина связанных событий, и каждая костяшка домино, падая, опрокидывает следующую. Ты учишься предсказывать, вместо того чтобы запоздало реагировать. Это основа всего, что мы делаем в этой школе. Если ты можешь понять, что кто-либо собирается сделать, причем не в один конкретный момент, но на пять шагов вперед, то сможешь действовать эффективно.
Его энтузиазм так заразителен, что я непроизвольно начинаю кивать. Как близнецы могут так разительно отличаться друг от друга? Он общительный. Лейла – нет. Она фанатично придерживается правил. Эш же, похоже, нарушает их при первой возможности.
– Что касается моей части сделки, я дам тебе основные факты, чтобы тебе было проще избегать неловких ситуаций, – усмехается он.
– Я подумаю об этом, – говорю я, хотя знаю, что вряд ли получу более выгодное предложение.
Не представляю только, что дать ему взамен и как увязать все услышанное сегодня с моей собственной семьей. Они явно не те, кем я их считала.
– Эй, ну, слушай, все могло быть гораздо хуже. Тебя могли подселить к другой девушке, и тебе не выпала бы удача пообщаться со мной, – говорит он, широко улыбаясь.
Не улыбнуться в ответ опять-таки почти невозможно.
– Неужели?
Он наклоняется ко мне.
– Кто еще в этой школе стал бы рассказывать тебе секреты?
– И кто еще стал бы побуждать меня нарушать правила? – говорю я, подражая его игривому тону.
– Кстати, об этом. Нам пора. – Эш соскальзывает со своей ветки на нижнюю, поменьше.
– У тебя неплохо получается, – говорю я, спускаясь к нему. – У меня, конечно, лучше, но и ты ничего.
