– Не смей предполагать, что я знаю и чего не знаю, – говорит Блэквуд.
– Разве вы не помните, что произошло с Маттео? Я даже бить его по лицу не хотела. Вам пришлось едва ли не угрожать мне, чтобы заставить дать ему сдачи. Если мне неприятно ударить кого-то, то убить человека для меня и вовсе невозможно.
Блэквуд поджимает губы и откидывается на спинку кресла.
– Вообще-то, если ты планировала убийство Стефано, первое, что ты могла бы сделать, это создать ситуацию, призванную подчеркнуть отсутствие у тебя агрессии.
Я пытаюсь устроиться поудобнее, но для этого нет места, и может показаться, что я просто нервничаю больше, чем несколько секунд назад.
– Такое мне бы даже в голову не пришло, не говоря уж…
– Довольно, – обрывает меня Блэквуд, и это слово напоминает пощечину, но по крайней мере доказывает, что моя наивность достаточно убедительна, чтобы раздражать ее. – Зачем ты покинула комнату прошлой ночью?
У меня бешено колотится сердце. Этого никак не избежать.
– Я встречалась с Эшем, – отвечаю я.
– Где?
– Во дворе с лианами.
Она замолкает на секунду.
– Зачем?
Я рефлекторно вздрагиваю. Сейчас я иду по чертовски тонкому льду.
– Чтобы побольше узнать о школе.
– Тебе уже говорили, что, если тебе нужно что-то узнать о школе, ты можешь спросить у Лейлы.
– Я… ну…
– Разве что ты имеешь в виду, что хотела побольше узнать об учениках, хотя я уже говорила тебе, что это строго запрещено. – Ее тон становится более жестким, и она наклоняется вперед.
– Ну… просто… Я хотела побольше узнать, каково в этой школе на самом деле. Вот и все.
– Нарушив правила.
– Нет, – осторожно говорю я. – Я не имею в виду, что нарушать правила хорошо. Но если я должна жить здесь с людьми, которые знали друг друга годами и понимают, как устроено это место, мне нужно усвоить кучу новой информации. К тому же я единственный новичок среди учеников продвинутого уровня. На пятьдесят процентов это было простое любопытство.
– А другие пятьдесят процентов?
– Я не имела в виду буквально.
– Но ты имела в виду, что у тебя была и другая причина.
Замечательно! Наступаю то на одни грабли, то на другие.
– Эш такой интересный. Я… ну… И он симпатичный. – Это правда, но совершенно не имеет значения. И сразу дает понять, что я ничего не знаю.
Блэквуд откидывается на спинку кресла, как будто раздумывает, насколько глубокую яму я себе вырою. Мне и самой это интересно.
– Заводить романы здесь запрещено, – монотонным голосом говорит она.
– Но смотреть-то на него можно? – Я знаю, что нарываюсь, но если эта причина не покажется ей достаточно убедительной, она начнет искать другую.
Целую минуту она сидит неподвижно, затем произносит:
– Я постараюсь максимально упростить это для тебя, Новембер, потому что боюсь, что иначе ты продолжишь болтать чепуху, а у меня нет времени заниматься ерундой. Прошлой ночью ты выходила из комнаты. Прошлой ночью один из наших учеников был убит. Если существуют доказательства твоей невиновности или причина, по которой я не должна подозревать тебя, ты должна назвать их сейчас же.
– Я… – Теперь я окончательно теряюсь. – Простите, что вышла из комнаты и нарушила правила. Конечно, мне не стоило этого делать. Но я совершенно точно никого не убивала. Я не стала бы этого делать. Просто не стала бы.
– Лейла знала, что ты выходила?
Едва сдерживаюсь, чтобы не потереть лоб, но я не могу дать им увидеть, как сильно нервничаю. Все плохо. Очень плохо.
– Нет. Но она слышала, как я вернулась.
– Вы разговаривали? – спрашивает Блэквуд.
Я киваю.
– Я сказала ей, что гуляла с Эшем, и она рассердилась.
– Она доложила об этом?
– Я сказала ей, что необязательно это делать, поскольку охранник уже видел меня.
– Какими коридорами ты шла прошлой ночью?
Мне требуется вся моя сила воли, чтобы усидеть спокойно на месте.
– Я пошла по ближайшей к моей комнате лестнице.
«Она знает, что я вру? Может ли она это увидеть по моему лицу?»
– А Ашай?
Делаю паузу.
– Я не знаю.
– Но ты была с ним.
– Я слишком внимательно следила за тем, чтобы самой не попасться, так что честно не могу сказать, куда он пошел.
– Но он пришел и ушел тогда же, когда и ты?
– Думаю, да.
– Но ты не знаешь.
Я бы хотела сказать что-нибудь, что не бросит подозрение на Эша. Еще не хватало, чтобы в этой опасной ситуации он стал моим врагом. Но ничего дельного не приходит в голову.
– Нет, не знаю.
– Кто из вас предложил пойти во двор с лианами?
Я замираю.
– Эш. Ну, вернее, мы оба. Это мое любимое место на кампусе.
– И Эш благородно решил нарушить правила, чтобы показать его тебе? – В ее тоне звучит настойчивость, и я понимаю, что каким-то образом еще больше ухудшила ситуацию, вместо того чтобы исправить ее.
– Мы просто думали, что будет весело.
– А что получил от этого Эш?
Она явно хорошо его знает. Пожимаю плечами настолько небрежно, насколько могу в этой напряженной обстановке.
– Я, конечно, не уверена, но подозреваю, что он хотел быть первым, кто получше узнает новенькую.
Блэквуд бросает взгляд на Коннера, но по ее лицу совершенно не понятно, о чем она думает.
Коннер смотрит на меня.
– Ашай сказал тебе, куда идти?
У меня перед глазами встает образ Стефано, который лежит на холодном полу в коридоре. «Чего Коннер пытается добиться таким вопросом?»
– Я уже говорила, мы оба торопились вернуться в комнаты, когда вошли в здание. Поэтому особо не разговаривали.
Судя по тому, как Коннер смотрит на меня, ясно, что он знает, что я чего-то недоговариваю. Я также знаю, что он не отвяжется, если я не возьму разговор под свой контроль.
Я снова обращаюсь к Блэквуд:
– Главный вопрос, которого почему-то никто не задает, это почему ученик вообще погиб. Ведь судя по тому, что вы сказали мне в день моего приезда, это не первый смертельный случай. Я знаю, что вы установите мою невиновность. В этом я не сомневаюсь. И как только вы меня оправдаете, я хочу, чтобы вы связались с моим отцом. Я не намерена оставаться в каком-то изолированном замке, где люди нападают друг на друга и убивают друг друга. – Я и не представляла, как сильно мне хотелось сказать это, пока слова сами не сорвались у меня с губ.
