Лейла странно смотрит на меня, как будто не знает, что и думать.
– Что ж, тот, кто тебя подставил, скорее всего, знает о существовании какой-то проблемы. Просто трудно поверить, что от тебя могли скрыть нечто настолько важное.
Мне начинает казаться, что от меня всю жизнь скрывали все самое важное.
– Значит, начнем с тех, кто может что-то обо мне знать? Честно говоря, даже не представляю, кто это может быть, кроме…
– Маттео? – заканчивает за меня Эш.
Я в нерешительности замолкаю. Если скажу им, что Маттео считает, что я на кого-то похожа, а единственный человек, на кого я могу быть похожа, это моя мать, то раскрою практически все, что мне известно. С другой стороны, если утаю его замечание, это вряд ли поможет мне пережить всю эту ситуацию.
– Он сказал, я похожа на кое-кого из моих родных. Но этот человек умер.
– Ха, – хмыкает Лейла.
– Что? – спрашиваю я.
Она что-то обдумывает.
– Маттео – первенец Семьи Медведей и в будущем сможет претендовать на пост главы Семьи, – медленно произносит она, все еще складывая фрагменты мозаики воедино. – Но ты, ты не узнаешь никого из учеников, что в сочетании с твоим американским акцентом означает, что ты, вероятно, выросла за пределами общества Стратегов. Мне кажется странным, что будущий глава Семьи Медведей думает, что достаточно хорошо тебя знает, чтобы бросить тебе вызов, а ты при этом не представляешь, кто он такой.
– Однако, – продолжает Эш, – если Маттео отметил сходство с кем-то из твоих родных, другие ученики и учителя тоже могли его заметить. Ты даже не догадываешься, сколько человек здесь могут тебя знать.
Эш говорил, что я из Семьи Медведей, и как бы трудно мне ни было в это поверить, в его словах наверняка есть хотя бы доля правды, ведь меня приняли в эту школу. Но до этого момента вероятность того, что я одна из них – Стратег, – всегда казалась туманной, как будто не имела ко мне никакого отношения.
– Так, ладно, если ты прав и кто-то, кроме Маттео, узнал меня, кому выгодно натравить его на меня?
– Львам, – говорит Эш, как будто это самый очевидный ответ в мире. – Даже живя в Америке, ты должна знать, как сильно ваши Семьи друг друга ненавидят.
– Да, конечно, – соглашаюсь я, хотя понятия не имею, о чем он. Но если Львы и Медведи – закоренелые враги, то мои стычки с Бренданом обретают все больший смысл. – Я спрашиваю, кто конкретно среди Львов. Думаешь, Брендан убил Стефано и подставил меня?
– У Брендана мог быть мотив, – говорит Лейла. – Однако, учитывая сколько других Семей лезут вон из кожи, чтобы угодить Львам, трудно сказать, что Брендан делает сам, а что делают за него другие: Шарль, Никта и целый список учеников, которые, вероятно, что-то должны Львам, и это позволяет Брендану командовать ими.
– А что с Шарлем и Никтой? – Я намеренно задаю расплывчатый вопрос.
– Как я тебе уже говорила, – отвечает Лейла, проводя кончиками пальцев по кромке ковра, – они оба когда-нибудь унаследуют пост главы в своих Семьях, так что их позиция и без того крепка. Однако обе Семьи сильно зависят от союза со Львами. Особенно в случае Шарля. Связи его Семьи со Львами не такие прочные, как у Никты, так что ему действительно было бы выгодно устранить одного из ключевых членов Семьи Медведей.
Эш смотрит то на меня, то на сестру, и что-то в его взгляде подсказывает, что ему не очень комфортно от того, что Лейла делится со мной всей этой информацией.
– При первой встрече, – говорю я, – Блэквуд сказала, что несколько человек здесь уже недавно погибли.
Лейла вздыхает.
– Не секрет, что Львы убивают лучших и наиболее талантливых членов непокорных Семей.
Я сразу же думаю об Инес. Все говорят, она – одна из самых талантливых учеников у нас в классе. Может, у нее больше причин всех избегать, чем я думала раньше. У Лейлы тоже.
– В последние годы это началось и в школе. Некоторых учеников убивали еще до выпуска, – продолжает Лейла. – Все Семьи всегда уважали это место, считая его безопасным. Конечно, и раньше то и дело ученики погибали, но совсем не так.
– Но если все подозревают, что за убийством учеников стоят Львы, почему никто ничего не предпринимает? – спрашиваю я, зарабатывая очередную улыбку со стороны Лейлы.
– А кто их остановит? – задает вопрос Эш.
– Ну… Я не знаю.
– Вот именно, – заключает он, и на некоторое время мы все замолкаем.
– А как насчет Аарьи? – вспоминаю я. – Какое отношение она к этому имеет? Ведь, помимо болтовни в общей комнате вчера вечером, она еще заявила всем в столо… обеденном зале, что Эш на прошлой неделе украл ее нож.
Лейла в ужасе поворачивается к брату.
– Скажи, что ты этого не делал.
– Не делал, – отвечает он, и они смотрят друг на друга, пока она не убеждается, что он говорит правду.
Странно, что он ей про это не рассказал. Я думала, они все друг другу рассказывают.
– Но, судя по тому, что я слышал, Новембер обернула это против нее, объявив о ноже перед всеми в общей комнате вчера вечером, – говорит Эш. – Кстати, гениальный подход.
– Спасибо, – улыбаюсь я. – Как думаете, Аарья имеет к этому отношение? У нее есть мотив?
– Не уверен, – качает головой Эш. – Но она знает, в чем дело, хотя бы частично, а значит, она под подозрением.
– А Феликс? – спрашиваю я. – Он ведь Лев?
Лейла кивает.
– Если Аарья в этом замешана, значит, Феликс тоже. Пока что, думаю, нужно проследить, куда ведет эта нить, поскольку к Аарье и Феликсу гораздо легче подобраться, чем к Брендану, Шарлю и Никте.
– Что конкретно ты имеешь в виду, говоря, что «нужно проследить, куда ведет эта нить»? – решаю уточнить я.
– Что мы будем следить за ней, – поясняет Эш. – Попробуем выяснить, что ей известно.
У меня учащается пульс.
– Мы?
– Ты и я, – усмехается Эш.
– А как же Лейла? – спрашиваю я и слышу волнение в своем голосе. Следить за Аарьей, по-моему, не легче, чем за Бренданом.
– Боишься, что не сможешь со мной справиться? – Вся эта ситуация явно забавляет Эша.
Я презрительно усмехаюсь.
– Скорее, что не вытерплю твоего самолюбования.
Он ухмыляется.
– Самоуничижение – это не добродетель.
– Как и самовосхваление.
– Должно быть, для тебя это непривычная ситуация, Эш, – перебивает его Лейла, – когда девушка не влюбляется в тебя за две секунды. Думаю, меня это развлечет. Что касается ответа на твой вопрос, Новембер, я подойду к делу с другой стороны. Я гораздо лучше Эша умею обрабатывать информацию.
