Инес хватает замок. Я передаю ей подпиленную скрепку, и она с силой вставляет ее в нижнюю часть замочной скважины, а сверху добавляет волнистый кончик своей скрепки. Хватаю пилку и бегу к Лейле, взбираясь на кресло с такой скоростью, что оно шатается подо мной.
Тот, кто подвесил ее туда, был выше меня, и я с трудом могу дотянуться до ее запястий. Вставляю пилку между ее кожей и пластиком и начинаю пилить как можно скорее. Пластик толстый и прочный, и я вижу отчаяние на лице Лейлы.
– Новембер… – шепчет Лейла. – Я не могу…
Стул стучит о стол, и Инес за секунду забирается на него. Она упирается плечом в ягодицы Лейлы и поддерживает ее.
Еще три секунды – и пластик лопается. Лейла хватается за люстру руками, а мы с Инес отходим, чтобы она могла соскочить на стол.
Лейла трет запястья. На них видны порезы, но все было бы гораздо хуже, если бы она упала.
– Ума не приложу, как они так быстро подвесили меня туда. Я никогда раньше не сражалась с охранником. Они…
– Ловкие, как гигантские балерины, – говорит Аарья. Она садится и ощупывает голову. – Чувствую себя так, будто мне великан по башке дал.
Я хватаю с каминной полки свечу и залезаю обратно на стол, чтобы зажечь другие свечи на люстре.
– Тебе тоже досталось, Инес, – продолжает Аарья, и при более ярком освещении я замечаю у Инес два синяка – один на руке, которой она, вероятно, ударила напавшего на нее охранника, а другой на щеке вокруг царапины, которую она наверняка получила, врезавшись в потемках в книжную полку. – По правде говоря, единственная из нас, кто, кажется, ни с кем не дрался, это Новембер. И как же тебе, словно по волшебству, удалось этого избежать? А когда Никта пыталась продырявить тебя, доктор Коннер ведь спас тебя в последний момент? По-моему, это нехилый заговор. Может, ты вовсе не Медведь, а Лев, которого послали сюда всех запутать.
Открываю рот, чтобы ответить, но раздается скрип двери, и мы все оборачиваемся на звук.
В дверях стоит Блэквуд.
– Вижу, вам удалось привести себя в порядок, девушки, – сухо говорит она, как будто оставила нас тут пить чай с печеньем. – Теперь можете возвращаться к себе. Эти джентльмены проводят вас назад. – Она дает знак двоим из четверых напавших на нас охранников. Один из них – человек с крестообразным шрамом.
– Джентльмены, – саркастично повторяет Аарья с итальянским акцентом. – Я бы их назвала по-другому.
Блэквуд сурово смотрит на нее.
– Возможно, ты предпочла бы продолжать соревнования?
Аарья даже не вздрагивает. Вообще-то она выглядит так, будто и вправду готова принять предложение Блэквуд.
– Только скажи, и ваше с Инес желание исполнится.
В глазах Аарьи вспыхивает гнев. Она едва заметно смотрит на Инес, а потом нехотя качает головой. Значит, у Аарьи есть слабое место. Другой человек, и это Инес. Должна признать, я удивлена. Мне всегда казалось, что она столкнула бы собственную мать с крыши, если бы ей такое пришло в голову, так что этот намек на верность кому-то кажется неожиданным.
Мы с Лейлой выходим, пока Блэквуд не передумала.
Охранник с крестообразным шрамом следует за нами, и мы как можно быстрее преодолеваем лестницу. Лейла открывает нашу дверь, и я уже готова войти следом за ней, но тут чувствую теплое дыхание у меня на затылке.
– Ты следующая, – шепчет охранник с крестообразным шрамом, и я резко оборачиваюсь, но он уже идет дальше по коридору.
Дрожащей рукой закрываю дверь.
– Ты это слышала? – спрашиваю я Лейлу.
Она выжидательно смотрит на меня.
– Охранник только что прошептал: «Ты следующая».
Сначала она просто смотрит на меня, затем сжимает губы и хмурится.
– Ты совершенно уверена, что он сказал это тебе? – взволнованно спрашивает она.
– На сто процентов. – Я разглядываю Лейлу, надеясь получить ответ. – Это была угроза? Он только что угрожал мне?
Лейла кусает губу.
– Это он тебя видел той ночью?
Я киваю.
– Охранники никогда не разговаривают с учениками. Да, все мы тут нередко нарушаем правила, но это не одно из них. Я говорила тебе, мне кажется, что-то здесь не так. Теперь я в этом уверена.
– А это испытание, которое Блэквуд только что заставила нас пройти, – это нормально?.. – начинаю я.
– Нет. – Лейла энергично качает головой. – Психологическая составляющая вполне типична для подобных упражнений, но не исполнение. Ученики периодически погибают в результате несчастных случаев или… убийств, но никак не потому, что их задушил директор. – Лейла так смотрит на меня, что я вижу: ей так же страшно, как и мне. – Подобное испытание сразу после гибели двух учеников – это… ну, я даже не знаю, что это, и меня это беспокоит.
Я снимаю плащ, но она – нет.
– Ты куда-то идешь?
– К Эшу, – отвечает она. – Он должен знать.
– Ты идешь к Эшу прямо сейчас? Сразу после того, как охранник угрожал мне? Можно с тобой?
– Нет, но я скоро вернусь, – говорит она и тихо выходит за дверь, оставляя меня одну.
Глава двадцать седьмая
Утренний свет просачивается по краям занавесок. Я беспокойно верчусь под одеялом. Всю ночь я то засыпала, то просыпалась в страхе, что если надолго усну, кто-нибудь придет и нападет на меня. Уверена, что за последнюю неделю научилась спать более чутко, чем кто бы то ни было.
События прошлой ночи – странное замечание охранника и кошмарное испытание, которому подвергла нас Блэквуд, – лишь пополнили список моих страхов. Кроме того, я все еще не могу выкинуть из головы вид мертвого тела Стефано, последний вздох, вырвавшийся из груди Шарля, когда его пронзила стрела, и ненависть в глазах Никты, когда она на уроке пыталась меня убить. Если Эш и Лейла правы и Львы хотят моей смерти, то для этого должна быть более серьезная причина, чем неудавшаяся попытка повесить на меня смерть Стефано. Маттео явно занимает более важное положение среди Медведей, чем я, но его они не преследуют. Эш говорил, что кто-то в этой школе мог узнать меня, и я могу лишь предполагать, что Брендану и его свите что-то обо мне известно, а от этого зависит моя участь: буду ли я жить или умру. Помимо всего прочего, с каждым прошедшим днем я все больше беспокоюсь о папе и тете Джо.
Внезапно раздается приглушенный крик, и я с такой скоростью соскакиваю с постели, что ноги путаются в одеяле. Отпихиваю в сторону сундук, который придвинула на ночь к двери, и пулей вылетаю в гостиную.
Лейла уже открыла входную дверь, по ту сторону которой стоит, прижимая руку к сердцу, Пиппа. На лице у нее неподдельный ужас. Проследив за ее взглядом, вижу у ее ног охранника с крестообразным шрамом. У него перерезано горло, и под ним на полу собралась лужица крови.
