Зен взглянул на это и прижал ладони к глазам, чтобы остановить слезы, а потом посмотрел еще раз. Он повторял то, в чем убеждал себя все это время: это не его вина, не его, он ни в чем не виноват. Теперь он знал, что у него никогда больше не будет шанса объясниться или извиниться перед леди Суфрой.
– Надо уходить, – напомнила Нова. – Здесь может быть Гаета или еще кто-то, кто знает о тебе.
Казалось, рыдает вся станция. Дети звали мамочек; слезы оставляли белые дорожки на перепачканных грязью, шокированных лицах закаленных бойцов КоДеса. Даже искалеченный локомотив, «Время даров», перестал выть и начал издавать звуки, больше похожие на плач: отчаянные, безутешные всхлипы. Зен и представить не мог, что поезд может так горевать. Это разозлило Зена, он принялся локтями расталкивать остолбеневших от горя, заплаканных людей, следуя за Новой к очередному люку, который она обнаружила на плане станции.
Он опасался, что вся эта потрепанная толпа Зенитов хлынет в ангары возле внешней обшивки состава, но там никого не оказалось. Основой их мира была К-трасса, и даже теперь, когда люди стояли среди обломков вагонов, им не приходило в голову, что еще не скоро появится новый поезд, который сможет доставить их на Сундарбан. А планета – вот она, ярко светит в окна, но разве кто-то сообразит взять космический корабль, если поезд довезет до нее с комфортом и куда быстрее?
Что ж, кто-то все-таки сообразил: первый ангар, обнаруженный Новой, оказался пустым. Но во втором нашелся длинный шаттл, он свисал с пускового устройства прямо под космическими воротами в виде широкого диска из алмазного стекла. За ними виднелись моря и континенты Сундарбана, белые перья облаков сияли в косых солнечных лучах.
Они прошли сквозь переходной шлюз. Эта внешняя часть станции, казалось, не пострадала от катастрофы, разворачивающейся снаружи. Свет послушно загорелся, а когда Нова передала кораблю команду, из него вниз опустились керамические ступеньки, ведущие к очередному шлюзу у входа в шаттл. Оранжевые лампы вокруг космических ворот начали вращаться и мигать, а среди путаницы воздуховодов и труб наверху что-то зашумело: звук напоминал журчание, и Зен решил, что по трубам побежали топливо и охлаждающая жидкость.
– А он пустит нас на борт? – спросил Зен. Он опасался корабля и высоты, на которой они находились. – Это же корабль Зенитов…
– А ты и есть Зенит, забыл? – напомнила Нова. – Как бы то ни было, этот корабль умом не отличается. Я уже убедила его, что он должен подчиняться твоим приказам. Передаю сообщение Ворону на Сундарбан. Он сможет дать координаты для приземления.
– Как просто все оказалось, – удивился Зен.
Нова улыбнулась ему, но улыбка получилась горькой. А потом она подошла ближе – и Зен почувствовал прикосновение ее губ на своей щеке и в уголке рта. Сделав шаг назад, Нова покраснела. «А у нее очень красивое лицо», – подумал парень. Раньше он не был в этом уверен, но теперь точно знал. Ум, скрывающийся в голове мото, делал ее лицо прекрасным, так же, как огонь внутри фонаря делает красивым сам фонарь.
Он размышлял, не прозвучит ли данная мысль слишком странно, если он скажет ей об этом, когда маленький красный огонек скользнул по обшивке корабля и замер между бровей Новы, словно точка на лбу у индианки.
Зен открыл рот, чтобы предупредить ее, но Нова уже сама почувствовала прикосновение лазера. Она повалила его на землю, пули просвистели над ними и ударили в борт судна с пронзительным визгом, высекая искры.
Как только пальба утихла, Зен услышал звук моторов дрона и поднял голову – как раз вовремя, ведь в ангар только что влетел его старый друг, «Битл». Видимо, Гаета Зенит приказал ему выследить Зена, и дрон упорно выполнял приказ, не обращая внимания ни на массовое бедствие, ни на повреждения, от которых пострадал сам. Он летел, словно искалеченная птица, склонившись набок, постоянно опускаясь и через каждые несколько метров задевая пол. Зен подумал, что большая часть его вооружения вышла из строя. Даже электромагнитная пушка, из которой он только что стрелял, замолчала.
– У него кончились боеприпасы, – сказала Нова.
– Сможешь его вырубить?
– Он имеет хорошую систему защиты. Это займет некоторое время…
«Битл», воплощение упорства, неуклюже двигался в их сторону, выдвинув крутящееся серебристое лезвие.
– Поднимайся на борт, – велела Нова. – Я открываю ворота.
Зен начал было возражать, но ее блестящий разум уже передавал строчки кода в систему ангара. Мигающие лампы сменили цвет с оранжевого на красный. Взвыли сирены, и слова Зена утонули в этих звуках. Дверь над кораблем отъехала в сторону, и воздух из ангара начал утекать в Космос. «Битл», кувыркаясь, полетел туда же. Зен едва не последовал за ним. Он с трудом поднялся по ступенькам, минуя эту бурю. Шаттл задрожал от действия пускового устройства, а огни все мигали и мигали красным. Зен обернулся, добравшись до люка, и увидел, что Нова карабкается следом.
Но даже теперь «Битл», уносимый в темноту, казалось, не утратил жажды мести. Либо же он просто предпринял последнюю отчаянную попытку удержаться на Веретенном мосту. Зен увидел вспышку света там, за пределами ангара, но принял ее за блеск какого-нибудь осколка, улетевшего в Космос. Спустя секунду, как только Нова добралась до люка, крюк, выпущенный «Битлом», угодил ей в спину и пробил насквозь, появившись из груди в фонтане голубых брызг.
Ее уверенная улыбка стала таять. Нова посмотрела на Зена широко раскрытыми глазами. Из ее рта сочилась густая голубая жидкость, в которой виднелись синие фрагменты.
Зен протянул к ней руку. Их пальцы соприкоснулись, и на мгновение ему удалось схватить ее за руку. Но «Битл» продолжал улетать прочь от станции. Углеволоконный трос натянулся, и зазубренный крюк потянул за грудь Новы.
– Зен… – начала она, но «Битл» увлек ее за собой, в открытый Космос, прочь от Зена.
В ангаре не осталось воздуха, корабль твердил, что Зен должен закрыть входной люк, и ему ничего не оставалось делать, кроме как нырнуть внутрь и позволить люку с шипением закрыться. Он прижался лицом к окну, пока шлюз заполнялся воздухом. Ни Новы, ни «Битла» видно не было.
Корабль продолжал следовать инструкциям Новы. Он велел Зену пристегнуться, но парень проигнорировал совет. Спустя мгновение шаттл уже взлетал вверх, унося Зена с Веретенного моста, а из двигателей вырывался огонь. Когда тяговая сила ослабла, корабль не упал, а свободно повис в пространстве, снова оказавшись в невесомости.
Зен кричал имя Новы, но она не отвечала. Только спокойный, глупый голос шаттла сообщал ему, что она задала координаты для пути на Сундарбан.
Из переходного шлюза Зен вышел в главную кабину: это оказалась обшитая живой древесиной комната с огромными окнами из алмазного стекла. Отсюда он впервые как следует разглядел поверхность Веретенного моста: белую, как кость, и широкую, во все небо. Один конец этого огромного сооружения был разрушен, целостность обшивки повредилась в результате взрывов в хвосте поезда Зенитов, и обломки вместе с атмосферой улетали в открытый Космос.
