– Крылья? – переспросил поезд.
– Ты ведь летаешь, – пояснил Флекс. – Летаешь среди звезд, среди миров.
– Летала когда-то, – поправил его поезд. – О, еще как летала! Но я всего лишь рабочий локомотив, вожу вагоны стандартного класса. Поезда вроде меня обычно не разрисовывают. Только не на линии Большого Пса.
– Эта линия теперь закрыта, – сказал Зен. – И ты можешь делать все, что захочешь. Ты ведь не хочешь пробыть тут вечность? Отвези нас на Сундарбан.
– А после Сундарбана, – вставил Дядюшка Жукс, – мы хотим, о, поезд, чтобы ты отвез нас… к Линиям Насекомых.
– Эта кучка жуков пытается что-то сказать? – спросила «Дамасская роза». Было непонятно, то ли она и впрямь не разбирает слов в шепоте Монашьих роев, то ли просто притворяется, потому что не любит их. Когда Флекс повторил просьбу Дядюшки Жукса, локомотив поинтересовался: – Что еще, скажите на милость, за Линии Насекомых?
Дядюшка Жукс пошептался с товарищами, обмениваясь суетливыми ручейками жуков. Монашьи рои скрывали от людей лишь один секрет: свою тайную веру, и рассказать все сейчас при Зене и Флексе было все равно что отдать древнее сокровище. Но как иначе это объяснить «Дамасской розе»? Они немного пошептались, а потом Дядюшка Жукс вышел вперед. Он обратился к Флексу, потому что даже Монашьим роям было понятно, что Флекс – самый добрый из двух стоящих перед ними людей.
– Прошу, – прошептал он, – объясни поезду, что в свете ярких ворот на нас снизошло откровение. Наши предки говорили с великими светилами. Последние поведали им о Линиях Насекомых, где гнезда этих светил лежат, повторим, в свете ярких ворот. Мы бродим вокруг этих гнезд, но не можем пройти сквозь ворота, как это делают светила. Веками мы странствовали, не теряя надежды, но теперь поняли, что отвезти нас туда может только наш собственный поезд. Вот почему мы ухаживали за тобой, о, поезд. Вот почему мы чинили тебя и пытались пробудить. Прошу, о, поезд, отвези нас на Линии Насекомых!
Он сложился пополам, обрушившись на рельсы грудой тряпок и кишащих жуков, распластавшись перед локомотивом. Другие Монашьи рои, стоявшие вокруг него, сделали то же самое.
– Линии Насекомых! – шелестели они. – Линии Насекомых!
– Пш-ш-ш-ш-ш! – Поезд длинно фыркнул гидравлическими системами в знак неодобрения.
– Великие светила? – переспросил Зен. – Вы имеете в виду Станционных Ангелов?
– Светила, – прошептал Дядюшка Жукс, и тысячи усиков зашевелились под его маской. – Ангелы.
– Они не живые, – сказал Флекс. – Это просто что-то вроде тумана, который выходит из К-шлюзов, когда через них проходит поезд.
– Они приносят сообщения, – настаивал Дядюшка Жукс. – С Линий Насекомых.
Зен промолчал, вспомнив фигуры, танцевавшие с Вороном в Дездеморе.
Флекс передал поезду слова Монашьих роев. Локомотив снова фыркнул.
– Первый раз слышу о Линиях Насекомых.
– Может быть, они находятся где-то между К-шлюзами, вроде как в другом измерении, – предположил Флекс. – Если бы «Дамасская роза» могла остановиться между шлюзами…
– Между шлюзами нет остановок, – возразил поезд. – Между ними нет ничего, на чем можно было бы остановиться. Заходишь – и выходишь. Вот как это работает, по крайней мере, только так я могу объяснить данный факт, чтобы вы поняли его вашими недоученными трехмерными мозгами. (Для «Дамасской розы» стало шоком, что она так долго стояла заброшенной, а пробудилась лишь благодаря кучке чудаковатых насекомых, которые хотели, чтобы она отвезла их покататься. Поезд чувствовал себя таким потерянным и одиноким, что вел себя немного грубо.) Я не расслышала, или вы сказали, что хотите меня разрисовать?
– Да, – подтвердил Флекс.
Последовала еще одна пауза. Затем локомотив сказал:
– Я должна дождаться инструкций от железнодорожной компании «Сириус».
– Ох! – раздраженно выдохнул Зен. – Все поезда такие тупые?
Монашьи рои застрекотали и зажужжали. Для них поезда были священны, и их шокировало то, что кто-то обозвал их тупыми.
Флекс поднял руку:
– Она стара, одинока и не понимает, что происходит. Дай ей время подумать. – Он прижался щекой к теплому боку локомотива. – Когда я впервые попал в Разлом, давно, совсем один, я прижимался к поездам в депо, чтобы согреться, – сказал он.
Поезд заурчал. Флекс «Розе» нравился.
– Отвези нас на ту станцию, поезд, – попросил он. – Всего одна остановка. Попытайся оттуда связаться с офисом «Сириуса». Если сможешь сделать это и они не одобрят нашу поездку, мы вернемся другим поездом.
Локомотив обдумал предложение. А потом со звуком, похожим на вздох, открыл двери первого вагона.
– Хорошо, – сказала «Дамасская роза», и пассажиры поспешили внутрь. – Но только одна остановка, учтите. Я не могу обещать ни Сундарбан, ни это ваше жучиное место. И я не возьму всех этих – пш-ш-ш-ш-ш – этих жучиных людей. Только двоих. Максимум – троих. Иначе мне потом неделями придется вычищать дохлых жуков из щелей между сиденьями.
Монашьи рои попытались возмутиться, но поезд был непреклонен, и спорить не имело смысла. Они быстро пошептались о чем-то, а потом объявили троих представителей: Дядюшку Жукса и еще двоих. Они забрались на поезд вместе с Зеном и Флексом, ощупывая руками-роями поручни и затхлые спинки кресел.
– Когда мы найдем Линии Насекомых, – обратился Дядюшка Жукс к остальным, оставшимся на платформе, – мы вернемся за вами.
– Пш-ш-ш-ш-ш, – прошипела «Дамасская роза» и закрыла двери, чтобы рои перестали яростно жестикулировать и скрежетать. Из-под пола вагона раздалось жужжание. Поезд дернулся вперед. Сцепления звякнули, буферные зоны загрохотали: вагоны сталкивались друг с другом. Со светильников и багажных полок посыпалась пыль, оседая на волосах Зена, шляпе Флекса и поднятых капюшонах троих Монашьих роев. Поезд пришел в движение. Он мычал что-то про себя, набирая скорость, радуясь, что снова может путешествовать. Несколько минут спустя они прошли сквозь К-шлюз, и туманы Ташгара словно затянули окна вагонов грязной тканью.
– Что это за место? – спросил Флекс, с ужасом разглядывая мертвый пейзаж.
Подъезжая к станции, «Дамасская роза» сбавила скорость, но не остановилась. От разгоняемого ею воздуха на платформе поднялись клубы пыли. Поезд открыл люки в обшивке и выставил антенны в виде цветков, которые направились в разные стороны неба. Состав подключился к Морю данных при помощи своего беспроводного разума. Но нашел лишь помехи и едва слышные сообщения, переданные с далеких звезд много веков назад.
– Что случилось? – поинтересовалась «Дамасская роза».
– Линию закрыли, – объяснил Зен. – Эта станция мертва. Город заброшен. Едем дальше, поезд. Отвези нас на Сундарбан. Там есть и поезда, и люди, и другие линии, и новости.
«Дамасская роза» издала глубокий несчастный звук и стала снова набирать скорость. Пассажиры уселись в кресла. Некоторое время спустя, когда свет еще нескольких шлюзов осветил их и они оказались далеко от Разлома, Флекс начал рассказывать Зену свою историю.
