Бойзу было не впервой получать акции за свою работу. Так, например, во время бума доткомов он представлял в суде WebMD, компанию, предоставлявшую медицинскую информацию пациентам через интернет. К своему заработку он подходил как венчурный капиталист и понимал, что зачастую получит значительно больше, хоть и чуть позже, если возьмет не деньги, а долю в будущей прибыли фирмы. Но кроме всего прочего это означало, что у него появлялась личная заинтересованность в успешной работе «Теранос», а он сам становился больше чем просто нанятым юристом. Именно по этой причине начиная с весны 2013 года Бойз стал присутствовать на всех собраниях совета директоров компании.
Несмотря на то что на всех патентах «Теранос» стояло имя Элизабет Холмс, Ричард Фьюз сильно сомневался в способности молоденькой девочки, едва год проучившейся в университете, изобрести что-то серьезное. Скорее всего, размышлял он, кто-то из значительно более опытных сотрудников с учеными степенями и серьезными знаниями выполняет всю работу, а Элизабет затем оформляет на себя патенты.
Пока стороны готовились к суду, Фьюз обратил внимание, что во многих патентах «Теранос» соавтором многих изобретений значился Иен Гиббонс. Ему удалось узнать, что Гиббонс — британец, получивший степень доктора биохимии в Кембридже, он также значился в качестве автора порядка пятидесяти американских патентов, девятнадцать из которых были явно оформлены по результатам его работы на компанию Biotrack Laboratories в восьмидесятых и девяностых.
Фьюз предполагал, что именно Гиббонс был настоящим ученым, стоявшим за всеми изобретениями Элизабет, и что как настоящий ученый он окажется честным человеком. Если удастся убедить Гиббонса признать под присягой, что в патенте Фьюза нет ничего заимствованного или вообще похожего на то, что было в ранних патентах Элизабет, это сможет сильно помочь в суде. Кроме того, Ричард и Джо заметили, что некоторые патенты «Теранос» подозрительно похожи на патенты Гиббонса, зарегистрированные во время работы в Biotrack. А это уже позволяло обвинить компанию Элизабет в неправомерном использовании запатентованных технологий. Фьюзы добавили Гиббонса в список свидетелей, которых нужно было вызвать в суд. Однако затем произошло нечто странное: в течение пяти с лишним недель юристы Бойза и Шиллера начисто игнорировали все требования вызвать Гиббонса. Фьюзам это показалось подозрительным, и они попросили своих юристов усилить давление в этом вопросе.
Глава 12
Иен Гиббонс
Иен Гиббонс был первым опытным ученым, которого наняла Элизабет после основания «Теранос». Привлечь его порекомендовал Ченнинг Робертсон, стэнфордский наставник Элизабет. Он знал Гиббонса по совместной работе в Biotrack: в восьмидесятых они вместе придумали и запатентовали специальный механизм для разведения и смешивания жидких образцов.
С 2005 по 2010 год Иен возглавлял работу химиков в «Теранос» бок о бок с Гэри Френцелем. По идее Иен пришел в компанию раньше Гэри и был старше того по должности, но Элизабет вскоре поменяла их местами — Гэри хорошо ладил с людьми и был лучшим руководителем. Два химика, казалось, были абсолютными противоположностями — Иен, сдержанный саркастичный англичанин, и Гэри, характерно растягивающий слова болтливый техасец, любитель родео. Однако они отлично работали вместе, поскольку уважали друг друга как ученые, хотя и зачастую спорили на совещаниях.
Иен был воплощением стереотипа о ботанике-ученом. У него была борода, он носил очки и натягивал штаны до пупка. Он мог проводить часы за размышлениями и анализом данных, генерируя горы заметок, в которых подробнейшим образом документировал все, что делал и о чем думал. Скрупулезность не покидала его и за пределами лаборатории, он много читал и вел подробный список прочитанных книг. В этом списке был даже семитомник Марселя Пруста «Б поисках утраченного времени», который Гиббонс перечитывал несколько раз.
Со своей женой Рошель он познакомился в начале семидесятых в Университете Беркли, куда приехал из Англии работать на факультет молекулярной биологии. Рошель проводила там исследование для дипломной работы. Детей у них не было, но Иен обожал своих собак Хлои и Люси, а также кошку Ливию, названную в честь жены римского императора Августа.
Кроме чтения Иен увлекался оперой: они с Рошель регулярно ходили в оперу Сан-Франциско, а летом отправлялись в Нью-Мексико, чтобы посмотреть представления оперы Санта-Фе на открытом воздухе. Другим его хобби была фотография и фоторедактирование. Например, на одной из отфотошопленных фотографий он представал в виде безумного ученого в галстуке-бабочке и огромных резиновых перчатках, смешивающего реактивы голубого и фиолетового цветов, а на другой — выглядывал из-за спин британской королевской семьи, снятой на приеме во дворце.
В области биохимии он специализировался на имму-ноферментном анализе, и именно поэтому на первом этапе «Теранос» занималась исключительно этим классом анализов. Он невероятно любил все, что было связано с изучением биохимии крови, и обожал делиться своими знаниями. В первое время работы компании он собирал сотрудников и читал мини-лекции по основам биохимии. Кроме того, он сделал множество презентаций, хранившихся на серверах компании, о том, как проводить различные анализы крови.
Однако с инженерами «Теранос» Иен ладил не всегда. Одной из причин постоянной напряженности было его требование, чтобы все анализы, которые Иен и его коллеги разрабатывали для компании, проводились внутри ри-дера так же точно и скрупулезно, как в условиях лаборатории. Но, судя по всему, добиться этого не получалось практически никогда, что чрезвычайно огорчало Иена. Он не раз и не два ругался с Тони Наджентом по этому поводу, пока разрабатывался «Эдисон». И хотя Тони восхищался приверженностью Иена стандартам качества, ему казалось, что биохимик все время недоволен, только жалуется и никогда не предлагает пути решения проблемы.
Огорчал Иена и подход Элизабет к управлению компанией. Особенно разделение на изолированные группы и неодобрение, переходящее в запрет на взаимодействие и обмен информацией между группами. Элизабет и Санни объясняли это тем, что «Теранос» пока должна «действовать скрытно», но Иену это казалось бессмыслицей. В других компаниях похожего профиля, где он до этого работал, всегда специально создавались группы из представителей разных подразделений — химиков, инженеров, сотрудников из производственного отдела и отдела контроля качества, юристов, — которые обеспечивали качественное взаимодействие команд и работали на общий результат. Это был простой и эффективный способ согласовывать работу всех подразделений компании, решать возникающие проблемы и при этом выдерживать заданные сроки.
Другой проблемой для Иена стало вольное обращение Элизабет с правдой. Он неоднократно видел, как она лжет на голубом глазу, и через пять лет работы не верил ни единому ее слову, особенно когда она рассказывала кому-либо о степени готовности системы.
Недовольство Иена достигло пика в 2010 году, как раз когда переговоры с Walgreens были в самом разгаре. И он пожаловался старому другу, Ченнингу Робертсону, будучи в полной уверенности, что это останется между ними, однако Робертсон передал Элизабет все, что рассказал Иен. Рошель уже легла спать, когда поздним пятничным вечером Иен приехал домой с работы и сказал, что Робертсон предал его, а Элизабет уволила.
