Вернувшись на рабочее место, Тайлер нашел в сети две последние публикации о «Теранос» и отправил ссылки на них Дэниелу. Первая вела на интервью Элизабет в The Wall Street Journal, где та говорила, что «анализы “Теранос” значительно превосходят по точности традиционные методы», и называла это научным достижением. Когда Тайлер встретился с Дэниелом в следующий раз, тот признал, что заявления в статье действительно слишком смелые, но сказал, что они остаются на совести автора, а Элизабет ничего такого не говорила. Тайлеру попытка свалить всю ответственность на журналиста показалась неубедительной: вряд ли автор статьи мог сам придумать все эти утверждения, по крайней мере основную информацию он должен был получить от Элизабет.
«Ну, да, порой на интервью ее заносит, и она начинает несколько преувеличивать успехи копании», — улыбнулся в ответ Дэниел.
Но на этом список беспокоивших Тайлера моментов не исчерпывался. Кое-что из недавнего разговора с Эрикой не давало ему покоя, и биолог решил поднять этот вопрос сейчас. Все клинические лаборатории три раза в год должны были проходить так называемую «квалификационную проверку», по результатам лаборатории допускались или не допускались к работе на рынке. Сама проверка заключалась в том, что уполномоченные организации типа Американской школы патологов присылали в лабораторию образцы плазмы крови для проведения анализов, которые были доступны в лаборатории, а потом сравнивали их результаты с эталонными.
В течение первых двух лет работы присылаемые для проверки образцы прогонялись через коммерческие анализаторы. Но теперь, с началом работы «Эдисонов», в том числе и с образцами крови пациентов, квалификационные тесты нужно было выполнять именно на них. Алану Биму и Марку Пандори — который теперь числился вторым директором лаборатории — было чрезвычайно интересно, как покажут себя приборы «Теранос» в независимом тестировании. Алан и Марк попросили Эрику и остальных лаборантов разделить все образцы пополам, чтобы проверить их как на «Эдисонах», так, для сравнения, и на коммерческих приборах Siemens и DiaSorin. Результаты показали значительное расхождение значений, особенно для анализа на витамин D.
Когда Санни узнал об их маленьком эксперименте, он был вне себя от бешенства и не просто приказал тут же прекратить самодеятельность, но и отправлять в качестве результатов проверки только данные с Siemens и DiaSorin. В лаборатории это вызвало удивление и долгие обсуждения, что на самом деле нужно было отправлять данные с «Эдисонов». Тайлер не поленился перечитать сертификационные регламенты CLIA и убедился, что там черным по белому было написано: «образцы для квалификационной проверки должны быть протестированы и анализированы по той же методике и на том же оборудовании, что используется в ежедневной работе лаборатории». В «Теранос» образцы пациентов для анализов на витамин D, рак простаты и гормоны щитовидной железы обрабатывались на «Эдисонах», а значит, и на квалификационную проверку нужно было отсылать результаты с «Эдисонов», а не коммерческих приборов.
Тайлер сказал Дэниелу, что такая практика совершенно точно незаконна. Дэниел в ответ привел очень запутанные рассуждения, которые следовали определенной логике, но основывались на нескольких очень зыбких допущениях. Он объяснял, что проверка сводилась к тому, что результат с проверяемого прибора сравнивали с результатами аналогичного эталонного оборудования. Но в случае с анализами «Теранос» это было невозможно, потому что оборудование и методика компании были уникальными и эталона для них просто не существовало. Поэтому отсылка данных с традиционного оборудования была единственной возможностью предоставить сравнимые результаты, ведь эти приборы были доступны в других лабораториях и имели эталонные образцы. Да и вообще, подытожил он, регламенты квалификационных проверок были настолько запутанны, что Тайлер мог не волноваться — компания ничего не нарушила. Но Тайлера его объяснение не убедило.
В девять часов шестнадцать минут утра 31 марта 2014 года на электронный адрес Тайлера пришло письмо, которого он ждал все выходные. Если быть точным, письмо пришло на адрес Колина Рамиреса — это было вымышленное имя, которое Тайлер использовал, чтобы не раскрывать свою личность. Отправителем была Стефани Шульман, директор Программы аккредитации клинических лабораторий в Департаменте здравоохранения штата Нью-Йорк, она отвечала на запрос, который Тайлер отправил в пятницу от имени несуществующего Рамиреса.
Тайлер отправил этот запрос в Нью-Йорк потому, что именно этот департамент здравоохранения и проводил те самые квалификационные проверки, в которых участвовала «Теранос». Тайлер так и не мог успокоиться в своих подозрениях о нелегальности способа, которым «Теранос» проходила эти проверки, поэтому решил запросить авторитетное мнение. После непродолжительной переписки, в которой Тайлер кратко описал то, что происходило с образцами, он получил прямой и однозначный ответ: действия «Теранос» являлись «видом обмана органов, проводящих квалификационную проверку», которые «являлись нарушением федерального законодательства и законов штата». В качестве дальнейших действий Шульман предложила Тайлеру два варианта: раскрыть ей, в какой именно лаборатории происходят описанные нарушения, или подать анонимную жалобу в нью-йоркский отдел расследований нарушений лабораторной деятельности. Тайлер выбрал второй вариант.
Убедившись в своей правоте, Тайлер отправился к деду. Они сидели в гостиной, и Тайлер пытался объяснить девяностолетнему бывшему госсекретарю концепцию точности медицинских приборов, их чувствительности, описать процедуры контроля и проверки, а главное, объяснить, чего не хватало «Теранос» в этих аспектах. Кроме того, он рассказал Джорджу Шульцу, что на самом деле собственный прибор «Теранос» используется для проведения лишь нескольких анализов из более чем двух сотен, упомянутых на сайте. И что в любом случае образцы сперва разводят с помощью чужого коммерческого прибора размером с письменный стол и стоимостью в десятки тысяч долларов.
Джордж отнесся к рассказанному с сомнением, внук чувствовал, что не может достучаться до старика. Но Тайлер хотел сообщить ему и как своему деду, и как члену совета директоров компании, что он больше не может участвовать в том, что творит «Теранос». Он сказал, что собирается уволиться. В ответ дед предложил Тайлеру дать Элизабет еще один шанс разобраться с этими проблемами. Тогда Тайлер попытался договориться с Элизабет о новой встрече, но в связи с резко возросшим общественным признанием и популярностью в ее расписании не нашлось времени. Она предложила ему изложить свои сомнения в письменном виде и отправить ей по электронной почте. Тайлер так и сделал: он написал большое письмо, где подробно изложил содержание бесед с Дэниелом Янгом, а также аргументы, почему его не убедили объяснения Дэниела. Он даже приложил подробные данные валидацион-ных тестов, чтобы обосновать свое мнение. Закончил письмо Тайлер такими словами:
