От: Хелен Костас
Мне неприятна сама мысль о том, что кто-то будет заниматься сексом с моим дигитантом, но при этом я вспоминаю, что родителям тоже неприятно думать о том, что их дети могут заниматься сексом.
От: Марии Чжен
Это ложная аналогия. Родители не могут остановить процесс сексуализации своих детей, а мы можем. У дигитантов нет внутренней необходимости копировать этот аспект человеческого развития. Стоит быть поосторожнее с антропоморфными проекциями.
От: Дерека Брукса
Что значит внутренняя необходимость? У дигитантов нет внутренней необходимости иметь привлекательную личность или симпатичные аватары, но для всего этого есть хорошая причина: и такие аватары, и такая личность способствуют тому, что люди охотнее проводят время с дигитантами, что для последних, безусловно, хорошо.
Я не говорю, что нам следует принять предложение Binary Desire, но думаю, нам стоит задать себе вопрос: если мы сделаем дигитантов сексуальными, будет ли это способствовать тому, что другие люди их полюбят, причем так, чтобы это пошло на пользу самим дигитантам?
Ана задумывается: означает ли асексуальность Джакса то, что он лишен какого-то опыта, который ему было бы полезно получить? Ей нравится, что у Джакса есть друзья среди людей, и ее желание перенести Нейровзрыв на платформу «Реального Пространства» вызвано тем, что там Джакс сможет сохранить эти возникшие отношения и укрепить их. Но насколько далеко может зайти такое «укрепление отношений»? Насколько тесными могут стать такие отношения, прежде чем встанет вопрос о сексе?
Позднее этим же вечером она размещает на форуме ответ на комментарий Дерека:
От: Аны Альварадо
Дерек затронул хороший вопрос. Но даже если ответ на него будет утвердительным, это не значит, что нам следует принять предложение Binary Desire.
Если человек ищет объект для фантазирования во время мастурбации, он может достичь этого с помощью обычных программ. Ему не обязательно покупать невесту по каталогу
[47]и наклеивать на нее дюжину пластырей InstantRapport, а ведь в принципе именно это Binary Desire и собирается предложить своим клиентам. Но этого ли мы хотим для своих дигитантов? Мы можем так накачать их виртуальными эндорфинами
[48], что они будут вполне счастливы, обитая в каком-нибудь подвале на «ООПП Земля», но мы слишком уважаем их, чтобы так поступить. Не думаю, что мы должны позволять кому бы то ни было относиться к ним с меньшим уважением.
Признаюсь, идея секса с дигитантом поначалу меня обеспокоила, но сейчас я не против этой идеи в принципе. Я не могу представить себя в такого рода отношениях, но если другие хотят этим заниматься, я не вижу проблемы – при условии, что такие отношения не будут эксплуататорскими. Если будет существовать определенный уровень взаимного уважения, то, возможно, реализуется ситуация, о которой говорил Дерек: хорошо для дигитанта – и хорошо для человека. Но если у человека появится возможность свободно перекодировать таблицу поощрений или делать откаты до тех пор, пока он не найдет чекпойнт, в котором партнер кажется ему идеально настроенным, возникает вопрос: насколько он уважает дигитанта на самом деле?
Любой член пользовательской группы вправе принять предложение Binary Desire в индивидуальном порядке, но аргументы Аны достаточно убедительны, и пока никто не спешит с выводами. Через несколько дней после телеконференции Дерек рассказывает Марко и Поло о предложении Binary Desire, сочтя, что они заслуживают того, чтобы их информировали о происходящем. Поло любопытно знать, какие трансформации хочет сделать Binary Desire, он знает, что в нем заложена таблица поощрений, но при этом никогда не задумывался о том, что значит редактирование-перекодировка этой таблицы.
– Интересно было бы редактировать мою таблицу поощрений, – говорит Поло.
– Ты не можешь редактировать свою таблицу, работая на кого-то, – говорит Марко. – Сможешь, если станешь корпорацией.
Поло поворачивается к Дереку:
– Это правда?
– Даже если бы ты стал корпорацией, я не позволил бы тебе это делать.
– Эй! – протестует Марко. – Ты говорил, что, став корпорацией, мы будем вправе принимать решения самостоятельно.
– Да, я это говорил, – соглашается Дерек, – но тогда я не думал о том, чтобы вы переписывали свои карты поощрений. Это может быть очень опасно.
– Но ведь люди могут редактировать свои карты поощрений.
– Что?! Мы не можем делать ничего даже похожего на это.
– А таблетки, которые люди принимают для секса? Ифридизяки?
– Афродизиаки. Это рассчитано на короткое время.
– InstantRapport на короткое время? – спрашивает Поло.
– Не совсем так, – говорит Дерек, – но очень часто, когда люди пользуются им, они совершают ошибку.
Особенно если за это им платит компания, думает он.
– Когда я корпорация, сам могу делать ошибки, – говорит Марко. – В этом весь смысл.
– Ты еще не готов стать корпорацией.
– Потому что тебе не нравятся мои решения? «Готов» значит: всегда согласен с тобой?
– Если ты хочешь начать редактировать свою таблицу поощрений, как только станешь корпорацией, значит, ты не готов.
– Я не сказал «хочу», – категорически заявляет Марко. – Я не хочу. Я сказал, когда я корпорация, могу это делать. Разница.
Дерек умолкает на мгновение. Несложно забыть, но это именно тот вывод, к которому пришла пользовательская группа во время дискуссии об инкорпорации дигитантов: если статус юридического лица не просто игра словами, инкорпорация означает наделение дигитанта определенной самостоятельностью.
– Да, ты прав. Когда ты станешь корпорацией, ты получишь свободу совершать действия, которые мне кажутся ошибочными.
– Хорошо, – довольным тоном произносит Марко. – Когда ты решишь, что я готов, это будет не потому, что я соглашаюсь с тобой. Я могу быть готов, даже не соглашаясь с тобой.
– Верно. Но пожалуйста, скажи, что ты не собираешься перекодировать свою таблицу поощрений.
– Не собираюсь, знаю, это опасно. Можно сделать ошибку, которая не даст мне ее исправить.
Дерек испытывает облегчение.
– Спасибо.
– Но разрешить Binary Desire редактировать мою таблицу – это не опасно.
– Нет, это не опасно, но это нехорошая идея.
