Я предложила побеседовать внутри. Оба повернулись и посмотрели на Вильгельмину, которая стояла позади них на лестнице. Потом они впустили меня в дом.
В кабинете доктора Маккаллоу я рассказала, как заподозрила, что реликвии взяли из музейных хранилищ, и как обнаружила, что за этим стоит Вильгельмина. Доктор Маккаллоу спросил Вильгельмину, правда ли это.
– Правда, – заявила она, без всякого стыда или вызова.
Доктор Маккаллоу откровенно изумился.
– Зачем ты так поступила?
– Ты знаешь зачем, – ответила она. – Чтобы напомнить людям то, о чем ты забыл.
Он покраснел и сказал:
– Иди в свою комнату. Мы обсудим это позже.
– Я хочу обсудить это сейчас, – возразила она. – Ты не можешь отрицать…
– Делай, как говорит отец, – велела миссис Маккаллоу. Вильгельмина неохотно вышла, и доктор Маккаллоу повернулся ко мне.
– Спасибо, что сообщили об этом, – сказал он. – Можете быть уверены, что больше ни один предмет из университетской коллекции не покинет музей.
Я поблагодарила его, но заметила, что хочу знать причину поступка Вильгельмины. Судя по всему, ее подтолкнуло нечто, сказанное или сделанное отцом. Это так?
– Это вас не касается, – ответил он. – Мы разберемся с этим в семейном кругу.
Я возразила доктору Маккаллоу, что не хочу лезть в чужие дела, однако кража вполне обоснованно может заинтересовать совет попечителей, и мне нужно более подробное объяснение, чтобы я могла со спокойной совестью не ставить их в известность. Я спросила, принял бы он на моем месте объяснение, которое дал мне. Он смерил меня таким свирепым взглядом, что, будь я его подчиненной, не стала бы настаивать. Однако я не была его подчиненной, и, судя по всему, мы зашли в тупик.
Тут миссис Маккаллоу попросила мужа:
– Расскажи ей о статье, Натан. Она проделала такой путь, и все равно скоро все об этом узнают.
Доктор Маккаллоу сдался.
– Хорошо, – сказал он. Подошел к столу и взял рукопись. – Меня попросили написать рецензию на статью для журнала «Натурфилософия».
Он вручил мне рукопись, и я увидела название: «Об относительном движении Солнца и светоносного эфира». Я почти ничего не знаю об эфире, среде, которая переносит световые волны; знаю лишь, что крик распространяется дальше, если кричать по ветру, а не против, и что скорость света зависит от движения Земли сквозь эфир. Именно это я и сказала доктору Маккаллоу.
– Ваши представления до определенной степени верны. Однако подробные измерения показывают, что различия в скорости света вызваны не только движением Земли вокруг Солнца. Судя по всему, в нашей солнечной системе дует постоянный эфирный ветер. Большинство физиков считают, что он не имеет значения, но астроном Артур Лоусон предлагает иное объяснение: он думает, что Солнце не находится в покое, а движется сквозь неподвижный эфир.
Это было все равно что заметить непрерывный ветер в пустыне и решить, будто пустыня движется, а атмосфера неподвижна. Доктор Маккаллоу предвосхитил мои возражения, сказав:
– Конечно, это выглядит перевернутым с ног на голову, но послушайте меня. Лоусон полагает, что существует некая звезда, которая движется относительно Солнца так же, как эфирный ветер. Такая звезда будет неподвижна относительно светоносного эфира, то есть будет находиться в истинном, абсолютном покое. Астрономы совсем недавно начали картографировать точное движение звезд, однако уже обнаружили различные его паттерны, и потому Лоусон начал изучать ту область неба, где скорости звезд схожи со скоростью эфирного ветра. Он обнаружил несколько звезд, чьи движения были близки к эфирному ветру, но ни одной, которая в точности соответствовала бы ему. Потом он натолкнулся на Эридан пятьдесят восемь, звезду в созвездии Эридан. На основании допплеровского сдвига Лоусон определил, что Эридан движется к нам со скоростью несколько тысяч миль в секунду. Это само по себе удивительно, однако последующие измерения показали, что это движение не постоянно. Звезда двигалась то к нам, то от нас, опять-таки со скоростью несколько тысяч миль в секунду.
Я заметила, что это явно некая ошибка измерения.
– Разумеется, сперва он так и подумал. Но, исключив все мыслимые источники ошибок, Лоусон попросил астрономов из другой лаборатории взглянуть на звезду, и они подтвердили его результаты. Вместе они установили, что период изменений движения Эридана пятьдесят восемь составлял ровно двадцать четыре часа. Лоусон полагает, что он движется по кругу.
Я спросила, двигался ли он по орбите вокруг более крупного тела, и Маккаллоу ответил, что объект, движущийся по такой траектории, не может испытывать гравитационного воздействия. Это противоречит всему, что мы знаем о небесной механике. Я спросила, можно ли, по его мнению, считать это чудом, окончательным доказательством Твоего постоянного вмешательства во Вселенную, Господи.
– Определенно можно, – ответил доктор Маккаллоу. – Однако главный вопрос заключается в значении этого чуда. Что оно говорит нам о Божественном замысле? Лоусон предлагает объяснение. Он считает, что Эридан пятьдесят восемь движется по орбите вокруг меньшего тела, которое слишком мало, чтобы мы могли его обнаружить, например, планеты размером с Землю. Звезда движется таким образом, чтобы обеспечить на неподвижной планете смену дня и ночи с периодичностью двадцать четыре часа. Он считает, что это геоцентрическая солнечная система. Более того, он полагает, что планета, вокруг которой движется Эридан пятьдесят восемь, неподвижна относительно светоносного эфира, то есть является единственным объектом во Вселенной, находящимся в абсолютном покое. На этой планете – и только на ней – скорость света будет одинакова вне зависимости от направления его распространения. И хотя мы не можем установить наличие на планете жизни, Лоусон полагает, что она обитаема – и что ради ее обитателей Господь сотворил Вселенную.
На мгновение я лишилась дара речи. Затем спросила, каким образом Лоусон объясняет наличие людей и жизни на Земле. Доктор Маккаллоу забрал у меня рукопись, пролистал до нужного раздела и снова вручил мне.
Я прочла, что Лоусон выдвигал три гипотезы существования человечества. Первая заключалась в том, что человечество представляло собой результат отдельного акта творения, эксперимента или теста, выполненного в качестве репетиции перед основным деянием. Вторая – в том, что создание человечества было непреднамеренным побочным эффектом, чем-то вроде «резонансной вибрации», возникшей по причине схожести нашей солнечной системы с Эриданом пятьдесят восемь. Третья – в том, что земное человечество было основным деянием, а жизнь на Эридане пятьдесят восемь – репетицией или побочным эффектом. Последнюю гипотезу он отвергал как маловероятную, поскольку если считать чудеса знаками Твоего внимания, Господи, то непрерывное чудо в виде звезды, вращающейся вокруг планеты, должно быть четким указанием на то, что Ты считаешь наиболее важным.
Лоусон завершал статью признанием, что многие его выводы спекулятивны, и он ждет других гипотез, которые объяснят открытие так же хорошо или лучше. Уставившись на страницу, я попыталась придумать альтернативное объяснение, но тщетно. Затем я посмотрела на Маккаллоу, и тот кивнул, словно я была студентом, нашедшим правильный ответ.
