– Я не понимаю, – подает голос Кимберли. – А что все Брендан и Брендан? Где остальные?
– Вы с Джоэлом там же, где я. Просто не попали в кадр, – объясняет Брендан.
Мы слышим, как Эрон с Питоном распахивают дверь, но сами они пока за кадром. Первое, что мы видим, – две белые струи из огнетушителей бьют прямо в физиономию Брендану. Он летит на пол и застревает в тубе. Это могло показаться смешным – если бы я не знал, что будет дальше. Когда струи поворачивают в другую сторону, за правую границу кадра, я знаю, что целят они в меня. Все это время в репетиционном зале не умолкают крики – я различаю свой собственный голос, голоса Брендана, Кимберли, Эрона и Питона.
Выдав еще несколько пенных залпов, Эрон с Питоном появляются в кадре. Что было дальше, я и так слишком хорошо помню. Эти двое разбрасывают по залу инструменты и ломают все, что попадается им под руку. Я пытаюсь унять Эрона, но он роняет меня в лужу разлитой по полу пены.
Смотреть на происходящее тяжело, но я боялся, что будет хуже. Это на самом деле не про меня, говорю я себе. Это про что-то, что однажды со мной случилось. Наблюдая за побоищем в реальном времени и высоком разрешении, я представляю, что оно началось гораздо раньше и включает в себя все бесчисленные пережитые мной случаи травли. И что? Я вышел из него живым и невредимым – если, конечно, не считать подбитого глаза.
Я бывал жертвой издевательств, но нельзя, чтобы от этого я по своей природе превратился в жертву.
Теперь я вернулся – домой и к своему естественному состоянию.
Тут на экране возникает Чейз. Он явно ошарашен открывшимся ему зрелищем. Когда Питон вручает ему огнетушитель, я подаюсь вперед – как-никак это мой огнетушитель, тот самый, что сейчас подобьет мне глаз. Когда Чейз с Питоном начинают вырывать друг у друга этот блестящий металлический цилиндр, я напрягаюсь в ожидании, еще внимательнее слежу за ними, чтобы не пропустить тайного знака, кивка головы, означающего, что Чейз, Эрон и Питон действуют заодно и что настал момент как следует вломить лузеру, за которого им впаяли исправительные работы.
Но знака никто не подает. Чейз отнимает у Питона огнетушитель, на траектории которого случайно оказывается мое лицо.
Брендан ставит видео на паузу.
– Это случайность, – торжествующим тоном заявляет он.
– Да, – говорю я.
– Вау! Чейз и в самом деле силач, – заключает из увиденного Кимберли.
Шош краснеет и нехотя признает, что была неправа. Моя сестра безжалостна в суждениях о людях и вещах. Себя она судит так же – и это настоящий конец света.
– Но соврать-то он соврал, – цедит она сквозь зубы.
– Да, Чейз не ангел, – соглашается Брендан. – Но сама подумай, что бы с ним было, если бы его назначили виноватым. Ты бы на его месте тоже попыталась бы выкрутиться.
– Я никогда не окажусь на его месте, потому что я не вожусь с подонками, – не сдается Шош.
– Давай хотя бы с ним поговорим, – предлагаю я.
Я думал, сестра станет возражать, но вместо этого она кивает.
– Мне много есть что ему сказать.
– Например, ты скажешь ему «извини», – язвительно вставляет Брендан.
– Посмотрим, – говорит она. – Но если вдруг я это ему и скажу, то в самую последнюю очередь.
– Но где же Чейз? – раздраженно спрашивает Кимберли. – Брендан, ты обещал, что он придет.
Брендан тем временем уже разговаривает по телефону с миссис Эмброз. Он хмурится и, заканчивая разговор, благодарит собеседницу.
– Его мать говорит, что он отправился на Портленд-стрит. И при этом очень спешил.
– Он забыл, что ты его позвал? – спрашиваю я.
Брендан качает головой.
– Он обещал прийти. Часа два назад прислал сообщение.
Тогда Шош встает и говорит:
– Ну так идем на Портленд-стрит.
Глава двадцать седьмая
Эрон Хакимян
– Молодой человек, мы ждем уже целых полчаса, – заявляет мне Дамблдориха. – Вы обещали установить нам карточный столик.
– Позже, – говорю я. – Мы заняты.
У старой кошелки голос скрипучий, как коробка передач на ушатанном грузовике.
– Не похоже, чтобы вы были так уж заняты. Пасетесь у тележки с закусками и лопаете печенье вместо того, чтобы раздавать его постояльцам.
– У нас тяжелая работа, – притворяется возмущенным Питон. – Вы что, хотите, чтобы мы делали ее на голодный желудок?
– Бабуль, расслабьтесь, – советую я Дамблдорихе. – Через пять минут все будет.
Понятное дело, работать на Портленд-стрит приблизительно так же весело, как совать руку в измельчитель для мусора. Одно хорошо – можно от души поприкалываться над здешними стариками. Эта бабуля, например, все утро капает нам на мозги, требует поставить в комнате отдыха еще один карточный столик, чтобы ей было где играть в бридж с тремя другими такими же сиреневыми одуванчиками. А мы знай себе отбрехиваемся и ржем между собой. Пять минут? А пять часов не хочешь? Или пять дней? А если бабуля чем-то недовольна, пусть идет и сама раскладывает свой столик. Отличное занятие – особенно когда у тебя фигура борца сумо.
Обломавшись в очередной раз, бабуля плетется в комнату отдыха. Мы с Питоном чуть не лопаемся от смеха. Нет, рано или поздно мы все сделаем – за минуту до того, как у нее окончательно лопнет терпение. Это целое искусство – уступить ровно в тот момент, когда она уже собралась идти стучать на нас медсестрам.
Мы снова стали хомячить печенье, но тут Питон пытается сцапать последнее шоколадное, я хватаю его за руку, и в итоге мы оказываемся на полу. Нам дико смешно. Печенье мы по ходу дела раздавили, и оно не досталось никому.
Мы стоим и отряхиваемся от пыли и крошек, когда вдруг в коридор влетает Чейз. Он несется сломя голову и явно очень куда-то торопится. После той стычки на футбольном поле он перестал ходить на исправительные работы, хотя и ходил-то сюда не на них. Он то ли снова решил бесплатно поработать, то ли явился в гости к звезде своего клипа, самому гнусному из Дамблдоров, чересчур расплодившихся в здешнем заповеднике.
Своим острым глазом Питон первый замечает оттопыренный карман. Если бы из кармана не выглядывал кусок тряпки, мы решили бы, что у Чейза там бейсбольный мяч.
– Эй, Эмброз, – окликаю его я. – Ты чего тут забыл?
Он не отвечает и пытается молча нас обойти.
Питон перегораживает ему дорогу.
– Тебе человек задал вопрос.
Чейз снова пытается пройти мимо, и я тоже встаю у него на пути. Чейз действует как раннинбек на футбольном поле: нагнув голову, пытается прорваться между нами. Но мы с Питоном неплохие лайнмены – мы блокируем и останавливаем его. В игре я попытался бы отобрать у него мяч. А сейчас наклоняюсь и выдергиваю из его кармана белую тряпку.
