Однако сатрап не был самым высокопоставленным чиновником царя, время от времени появляются, другие государственные служащие, облеченные властью над несколькими регионами и со специальными полномочиями (например karanos — военачальник с полной гражданской властью в Малой Азии). В Персии во времена первых ахеменидских царей, очевидно, не было сатрапов — управление в это время находилось непосредственно в руках самого великого царя. Но одновременно, при царе имелся высокопоставленный чиновник, занимавшийся экономическими вопросами в Персиде. Во время Дария I он носил имя Фарнак и являлся дядей Великого царя. Он был ответственен за выдачу пропусков (необходимых для любого перемещения служащего по империи), за управление царскими запасами, осуществлял контроль за сбором налогов и податей и т.д.
По причине недостатка источников административная организация парфянской империи известна очень плохо (однако нам известно о существовании царей-вассалов, сатрапов/стратегов и марзабанов-маркграфов [парф. marzban], которым была поручена защита границ империи). Административная структура при Сасанидах известна лучше: среди источников сведений о политической и административной организации сасанидской империи первых десятилетий ее существования выделяется большая трехъязычная надпись Шапура I на башне Зороастра в Накш-и Рустаме, являющаяся совершенно бесценным источником информации. Царь царей (шахиншах, титул, позаимствованный у предшественников-парфян) перечисляет там членов царской семьи и представителей кланов знати, а также высшие должностные лица, которым он приказывает подносить ежедневные памятные жертвы.
Список тем интереснее, что имена приводятся в порядке, который сильно отличается от расположения их же в аналогичном списке в надписи царя Нарсеса, составленном чуть менее полувека спустя. Среди высшего чиновничества появляются в период господства Шапура I следующие лица: бидахш или питиахш (помощник царя или вице-царь), хазарбед (греч. хилиарх), начальник конницы, множество членов знатнейших сасанидских семей, сатрапы и другие военачальники, а также руководители церемоний, советник цариц, царский меченосец, мажордом, начальник дворцовой стражи, начальник интендантской службы, глава канцелярии, начальник тюрьмы, охранник дверей, казначей, глава евнухов, надзиратель за рынками и т.д.
Как нам известно благодаря этой и другим надписям, сасанидская империя III в. н.э. была разделена на несколько провинций (шахр). Некоторые из них, прежде всего пограничные, находились под властью царя (шаха), нередко царевичей, одного из сыновей властвующего царя царей. Другие были под контролем сатрапов (шахрабов), но подробности нам не известны. Грамоты и печати, называемые административными, относящиеся к позднему периоду сасанидской эпохи (VI—VII в. н.э.) позволяют нам воссоздать более точное представление о положении дел в период заката сасанидской империи. Новое административное разделение было совершенно иным. Административные округа разнесены теперь на три уровня: провинции на промежуточном уровне входят в подчинение сатрапа. Большинство известных административных, политических, а также религиозных функций, похоже, было сосредоточено на этом же уровне. Речь идет о религиозных обязанностей маздеистского жреца (мобед), а также «защитника бедных и судьи», и, возможно, также о должности «советника», «судьи», «знатока обычаев/дарений(?)», «управляющего» (гражданского и/или военного? ) и о служащем, названном васпуракан фрамадар, функция которого остается непонятной. Единственная функция, функция члена «корпорации магов», относилась к базовому уровню, то есть к уровню «кантонов». К региональному, то есть межпровинциальному, уровню, относились служащие, называемые: командующий (фрамадар), гражданский администратор и счетовод, который, скорее всего, не просто отвечал за сбор земельных налогов, но также занимался и царской собственностью — совсем как остандар, чьи административные задачи трудно определить. Эти два последних функционера упоминаются также и на провинциальном, более низком уровне.
Персидский царь Шапур I
К концу сасанидской эпохи маздеистские тексты вводят также и другие функции: среди самых высоких должностных лиц империи можно увидеть после членов царской семьи, например, наследного принца, — главу администрации (вазург-фраматар), четырех главнокомандующих в четырех регионах империи (спахпат), верховного судью и советника магов.
ПРАВО И ПРАВОСУДИЕ
В одной из надгробных надписей (DNb) Дарий I излагает свое понимание того, что правильно и справедливо с его точки зрения:
Качества ахеменидского царя
«Царь Дарий заявляет: “Милостью Ахурамазды я являюсь другом правды, я не друг несправедливости; я стремлюсь к тому, чтобы слабость не подвергалась несправедливости от могущественных; я также не хочу, чтобы могущественный подвергался несправедливости от слабого. Право — вот мое желание; я не друг лжецу; я не поддаюсь ярости; когда мне приходится решать спорный вопрос, я тщательно его обдумываю и мыслю твердо. Человека, который сотрудничает со мной, я защищаю, согласно его сотрудничеству; того, кто вредит, я наказываю, согласно его вреду; мое желание состоит не в том, чтобы человек вредил; мое желание в том, чтобы он был наказан, если он вредит”» (DNb 5—21).
Из этого пассажа ясно, что Дарий будет считать «ложью» все то, что идет вразрез с его законной царской властью и что несогласно с его божественной волей, как уже было записано в его надписи в Бехистуне. Поэтому, не удивительно, что староперсидское слово data-, «закон», в царских надписях Ахеменидов обозначает одновременно «царский закон» и «божественный закон». Однако в стране не существовало кодекса законов, а вся правовая и юридическая система была основана на царских декретах. Любое нарушение воли великого царя строго наказывалось: мятежники и узурпаторы сажались на кол, им отрезали нос, уши и язык, они ослеплялись.
Древнеперсидское слово data- преобразовалось в среднеперсидское, dad с общим смыслом «закон, правосудие, правила, принципы, декреты и т.д.», но, со своей стороны, Сасаниды хорошо различали «гражданский закон» (среднеперс. dadestan, также «суждение, юридическое решение» или «прецедент») и традиционный «религиозный» (маздийский) закон (среднеперс. kardag). К концу сасанидской эпохи (первая половина VII в. н.э.), некий Фаррасман, сын Бахрама, скомпилировал сборник прецедентов в области брачного права, наследства, вопросов собственности, торговли, и т.д., озаглавленный «Книга тысячи суждений». Разумеется, существовали и другие подобные книги, но они не дошли до нашего времени.
В эту эпоху сасанидское право было хорошо разработанной системой, которая основывалась на предписаниях «Авесты» (что объясняет использование таких терминов, как «грех», «искупление» и т.д.), на традиционном уголовном и гражданском праве, а также на опыте сасанидских юристов. Следует учитывать также влияние правовой системы соседнего Запада. Неоспорим тот факт, что правосудие стало более гуманным и умеренным по сравнению с предыдущими эпохами: калечение и телесные наказания (удары хлыстом и т.д.) повсеместно заменялись штрафами. Это не означает, однако, что казни больше не практиковались: ослепление оставалось очень распространенным наказанием для мятежников, измена наказывалась распятием, а забрасывание камнями, сдирание кожи или казнь «девяти смертей» были только некоторыми из пыток, применявшихся к христианским мученикам. Заключение в тюрьму не было формой наказания, заключение могло тянуться неограниченное время (пророк Мани, например, скончался в тюрьме), заключения в знаменитую сасанидскую тюрьму очень опасались, ведь недаром она называлась «Замком Забвения»!
