В Уль-Коме американского посольства, разумеется, не было, только мрачный отдел защиты интересов США.
– И… вы сказали, что это… что это теперь отправится в Пролом? – спросила миссис Джири. – Вы сказали, что теперь расследовать дело будут не улькомцы, а этот Пролом, да? – Она подозрительно уставилась на меня. – Так когда мы поговорим с ними?
Я бросил взгляд на Тэкера.
– Этого не будет, – ответил я. – Пролом не похож на нас.
Миссис Джири внимательно посмотрела на меня.
– На «нас»… на полицию? – спросила она.
Вообще-то под словом «нас» я имел в виду и ее тоже.
– Ну да, в том числе. Он… они не похожи на полицию Бешеля или Уль-Комы.
– Я не…
– Инспектор Борлу, я с радостью все объясню, – сказал Тэкер.
Он помолчал: ему хотелось, чтобы я продолжал. Любое объяснение, сделанное в моем присутствии, должно было быть довольно вежливым: наедине с другими американцами он мог бы подчеркнуть, какие нелепые и сложные эти города, как он и его коллеги сожалеют о дополнительных сложностях, связанных с тем, что преступление произошло в Бешеле, и так далее. Он мог намекать. Это было неловко и неприятно – иметь дело с такой необычной силой, как Пролом.
– Я не знаю, что вам известно о Проломе, мистер и миссис Джири, но он… он не похож на другие силы. Вы разбираетесь в его… возможностях? Пролом… обладает уникальными способностями. И действует в крайней степени скрытно. У нас – у посольства – нет никаких контактов с… какими-либо представителями Пролома. Да, я понимаю, как странно это звучит, но… Уверяю вас, что с преступниками Пролом разбирается… э-э… свирепо. Его результаты впечатляют. Нам сообщат о ходе расследования и о действиях, которые он предпримет против тех, кого сочтет виновными.
– Означает ли это… – начал мистер Джири. – Здесь же есть смертная казнь, да?
– А в Уль-Коме? – спросила его жена.
– Да, конечно, – ответил Тэкер. – Но, если честно, то проблема не в этом. Мистер и миссис Джири, наши друзья в правительстве Бешеля и Уль-Комы собираются призвать Пролом, чтобы разобраться с убийством вашей дочери, так что законы бешельские и улькомские законы тут неприменимы. Находящиеся в распоряжении Пролома… э-э… санкции… практически безграничны.
– Призвать? – спросила миссис Джири.
– Существуют протоколы, – ответил я. – Им необходимо следовать. Только после этого Пролом появится, чтобы разобраться с этим делом.
Мистер Джири:
– А как же суд?
– Он будет закрытым, – сказал я. – Свои трибуналы… – в голове я покрутил слова «решения» и «действия», – …Пролом проводит тайно.
– Мы не будем давать показания? Мы ничего не увидим? – ошеломленно спросил мистер Джири. Все это должны были им объяснить раньше, но… сами понимаете. Миссис Джири в гневе закачала головой, для нее, похоже, эта новость не стала сюрпризом.
– Боюсь, что нет, – сказал Тэкер. – Это уникальная ситуация. Но я практически гарантирую, что виновный будет не только пойман, но и… э-э… довольно сурово наказан.
К убийце Махалии Джири можно было почти проникнуться сочувствием. Но мне было совсем его не жаль.
– Но это…
– Знаю, миссис Джири. Мне жаль, честное слово. Во всем министерстве больше нет такой работы, как у меня. Уль-Кома, Бешель и Пролом… Это уникальные обстоятельства.
– О боже. Знаете, это… все это, всем этим занималась Махалия, – сказал мистер Джири. – Город, город, другой город. Бешель, – он произнес «Беццель», – и Уль-Кома. И ор синий.
Последнюю фразу я не понял.
– Ор сини, – сказала миссис Джири. Я посмотрел на нее. – Это «Орсини», милый, не «Орсиний».
Тэкер, ничего не понимая, сложил губы трубочкой и вопросительно покачал головой.
– Что, миссис Джири? – спросил я.
Она затеребила свою сумку. Корви тихо достала блокнот.
– Всем этим увлекалась Махалия, – сказала миссис Джири. – Именно это она изучала. Собиралась стать доктором по этой теме.
– Она делала большие успехи, – мистер Джири улыбнулся – снисходительно, гордо, смущенно. – Она немного нам про это рассказывала. Похоже, что Орсини похож на этот Пролом.
– С тех самых пор, когда она впервые приехала сюда, – сказала миссис Джири. – Именно этим она хотела заниматься.
– Точно, сначала она приехала сюда. Ну, то есть… сюда, это же Бешель, да? Сначала она приехала сюда, но потом сказала, что ей нужно в Уль-Кому. Инспектор, я вам честно скажу: я думал, что это одно и то же. Я знаю, что это не так. Ей пришлось получать особое разрешение, чтобы попасть туда, но поскольку она… была… студенткой, то там она и осталась работать.
– Орсини… это своего рода сказка, – сказал я Тэкеру. – Мать Махалии кивнула, ее отец отвернулся. – Если честно, то он совсем не похож на Пролом, миссис Джири. Пролом существует. Это – настоящая сила. А Орсини… – я замялся.
– Третий город, – сказала Корви по-бешельски Тэкеру, который все еще озадаченно хмурился. Когда стало ясно, что он не понял, она добавила: – Тайна. Сказка. Между двумя другими городами.
Он покачал головой, и на его лице отразилось безразличие.
– Она его обожала, – сказала миссис Джири. Вид у нее был мечтательный. – То есть… простите, я имела в виду Уль-Кому. Мы сейчас рядом с тем местом, где она жила? – Грубо говоря, в физическом смысле или, как говорят в Бешеле или Уль-Коме, «гросстопично» (уникальный термин, который не нужен в любой другой точке мира) – да, мы были рядом. Ни Корви, ни я не ответили, словно это был сложный вопрос. – Она много лет им занималась, с тех пор как впервые прочитала какую-то книгу об этих городах. Все преподаватели считали ее великолепной студенткой.
– Вам нравились ее преподаватели? – спросил я.
– О, я никогда с ними не встречалась. Но она показывала мне, чем они занимаются, показывала сайт программы и место, где она работала.
– Это профессор Нэнси?
– Да, это ее руководитель. Махалии она нравилась.
– Они хорошо сработались? – Задавая этот вопрос, я заметил, что Корви наблюдает за мной.
– О, не знаю, – миссис Джири даже рассмеялась. – Кажется, Махалия постоянно с ней спорила. Они ни в чем не могли согласиться. Но когда я спросила: «И что же из этого выйдет?», она сказала, что все нормально. Что им нравится спорить. Что это помогает ей учиться.
– Вы были в курсе того, чем занимается дочь? – спросил я. – Читали ее работы? Она рассказывала вам о своих друзьях из Уль-Комы?
Корви заерзала на стуле. Миссис Джири покачала головой.
– О нет, – ответила она.
– Инспектор, – сказал Тэкер.
– Тема, которой она занималась, просто была мне не… она не очень меня интересовала, мистер Борлу. Ну, то есть с тех пор, как она приехала сюда, статьи про Уль-Кому в газетах стали чуть больше привлекать мое внимание, и да, конечно, я их читала. Но если Махалия была счастлива, то я… мы тоже были счастливы. Ну, вы понимаете – от того, она нашла свое дело.
