– За что задержали Хуруща?
– На данном этапе – за неправильное хранение пропуска и недонесение о преступлении. В зависимости от того, что мы найдем, я могу еще добавить сговор о совершении убийства, но у меня такое чувство…
– Вы не думаете, что он в этом замешан?
– На гениального преступника он не похож.
– Босс, я не говорю, будто он что-то планировал. Может, он даже не знал ничего конкретного. Но вам не кажется, что он должен знать, кто взял фургон? И что с этим фургоном что-то собираются делать?
Я покачал головой.
– Ты его не видела. – Я достал из кармана запись допроса. – Если будет время, послушай.
Она села за мой компьютер и стала сводить имеющуюся информацию в таблицы, превращать мое бормотание, мои расплывчатые идеи в схемы.
– Это называется дата-майнинг. – Последние слова она произнесла по-английски.
– Если ты – шахтер, копающий данные, то кто из нас шахтерская канарейка? – спросил я.
Корви не ответила. Она просто печатала, пила густой кофе, «сваренный как полагается, блин», и жаловалась на программы в моем компьютере.
– Итак, вот что у нас есть.
Уже был третий час ночи. Я поглядывал из окна на ночной Бешель. Корви сложила распечатки в аккуратную стопку. За окном слышалось приглушенное уханье и негромкое ворчание автомобилей. Я заерзал на стуле; я выпил много газировки с кофеином, и теперь мне нужно было отлить.
– Общее число фургонов, об угоне которых заявили в ту ночь: тринадцать. – Корви провела пальцем по листу в поисках нужной строки. – Три из них затем оказались сожженными или испорченными другим способом.
– Малолетки.
– Малолетки, да. Значит, десять.
– Сколько времени прошло до подачи заявления об угоне?
– Обо всех, кроме трех, включая принадлежащий нашему обаяшке в камере, заявили к концу следующего дня.
– Ясно. Так, где у тебя была эта сводка… У скольких из этих фургонов есть улькомские пропуска?
Она полистала бумаги.
– У трех.
– Что-то многовато. У трех из тринадцати?
– У фургонов это число гораздо выше, чем у транспорта в целом, из-за всех этих дел с экспортом-импортом.
– Но все такие? Какая статистика для городов в целом?
– По фургонам с пропусками? – Корви стала нажимать на клавиши, глядя на экран. – Не могу найти. Наверняка это можно узнать, но я не могу придумать способ.
– Ладно, если будет время, мы с этим разберемся. Но я готов спорить, что это меньше, чем три из тринадцати.
– Вы могли бы… Да, похоже, это много.
– Так, попробуем вот что. Если взять три угнанных фургона с пропусками, у скольких владельцев были предупреждения за нарушение правил?
Она глянула в бумаги, а затем на меня.
– У всех троих. Черт. У всех троих за неправильное хранение. Черт.
– Угу. Это кажется маловероятным, да? С точки зрения статистики. Что стало с двумя другими?
– Они… Погодите. Они принадлежали Гордже Федеру и Салии-Энн Махмуд. На следующее утро фургоны нашли. Их бросили.
– Из них что-то забрали?
– Немного побили, взяли пару кассет, мелочь из фургона Федера, айпод из фургона Махмуд.
– Покажи мне время. Мы же никак не сможем доказать, какой из них угнали первым, да? Известно, остались ли у этих двоих пропуска?
– Об этом речь не заходила, но завтра выясним.
– Узнай, если сможешь. Но я готов спорить, что да. Откуда угнали фургоны?
– Из Юславии, Бров-Проша, а фургон Хуруща – из Машлина.
– Где их нашли?
– Федера в… Бров-Проше. Господи. Махмуд – в Машлине. Черт. Рядом с Проспек-штрас.
– Примерно в четырех улицах от офиса Хуруща.
– Черт. – Она откинулась на спинку стула. – Разъясните мне это, босс.
– В ту ночь угнали три фургона, у которых были пропуска. Владельцы всех трех из них когда-то попались на том, что хранили документы в бардачке.
– Вор знал?
– Кто-то охотился за пропусками. Тот, у кого есть доступ к базам данных пограничной службы. Вору был нужен транспорт для проезда через Копулу. Он точно знал, кто ленится забирать документы из машины. Посмотри на точки. – Я начертил примитивную карту Бешеля. – Сначала угнали фургон Федера, но господин Федер молодец, он хорошо запомнил преподанный ему урок и теперь носит документы с собой. Когда наши преступники это поняли, они поехали на фургоне сюда, где Махмуд паркует свой фургон. Они угоняют его, но госпожа Махмуд тоже хранит свой пропуск в офисе, и поэтому, разыграв ограбление, они бросают фургон рядом со следующим в списке и идут дальше.
– А следующий принадлежит Хурущу.
– А Хурущ остался верен прежним привычкам и хранит пропуск в фургоне. Поэтому они получают то, что им нужно, и катят в Копулу-Холл, а затем в Уль-Кому. Тихо.
– Что это за херня?
– Это… выглядит подозрительно. В деле использована инсайдерская информация. Где инсайдер – я не знаю. Там, где есть доступ к сведениям об арестах.
– И что нам теперь делать?.. Что будем делать? – повторила она, когда я затянул с ответом.
– Не знаю.
– Нужно сообщить кому-нибудь…
– Кому? Что сообщить? У нас ничего нет.
– Вы… – Она собиралась сказать шутите, но она была достаточно умна, чтобы понять – я говорю правду.
– Для нас, возможно, достаточно корреляций, но они – не улики, ты же знаешь, с ними ничего нельзя сделать. – Мы посмотрели друг на друга. – В общем… что бы это ни было… Кто бы это ни был…
– У них есть доступ к инфе, которая… – начала Корви.
– Мы должны быть осторожны, – сказал я.
Она посмотрела мне в глаза. Возникла еще одна долгая пауза. Мы медленно оглядели комнату. Я не знаю, что мы искали, но полагаю, что в тот момент она почувствовала, будто ее выслеживают, что за ней наблюдают, что ее подслушивают. Вид у нее был соответствующий.
– Так что мы будем делать? – спросила она.
Я забеспокоился, услышав тревогу в голосе Корви.
– Наверное, то же, что и раньше. Расследовать. – Я медленно пожал плечами. – Нам нужно раскрыть преступление.
– Босс, мы не знаем, с кем можно разговаривать. Уже не знаем.
– Да. – Внезапно я понял, что мне нечего ответить. – Так не разговаривай ни с кем, кроме меня.
– Меня снимают с дела. Что я могу…
– Просто отвечай на звонки. Если я найду, что ты можешь сделать, я тебе позвоню.
