После того как ЮНЕСКО мягко выразила неодобрение Уль-Коме и погрозила ей пальцем (к которому были привязаны инвестиции из европейских стран), местные власти приняли законы о зонировании, которые должны были бороться с наиболее чудовищными проявлениями архитектурного вандализма, вызванного экономическим бумом. Некоторые из наиболее уродливых новых зданий даже снесли, исторические достопримечательности Уль-Комы с их барочными украшениями все равно казались почти жалкими по сравнению с их огромными молодыми соседями. Я, как и все жители Бешеля, привык ходить по магазинам среди иностранных теней иностранного успеха.
Иллитанский повсюду; непрекращающиеся комментарии Датта, возгласы торговцев и таксистов, оскорбления, которыми осыпают друг друга водители. Я вдруг ощутил, сколько ругани я не-слышал на пересеченных улицах на родине. В каждом городе мира есть свой лексикон автомобилистов. Мы еще не добрались до сплошных улькомских районов, и улицы еще обладали знакомыми очертаниями, но из-за резких поворотов они казались более запутанными. Все происходило так странно, как я и ожидал, – видение и не-видение, пребывание в Уль-Коме. Мы ехали обходными путями, которые в Бешеле редко использовались или предназначались только для пешеходов. Наш водитель постоянно жал на гудок.
– В гостиницу? – спросил Датт. – Может, хотите освежиться и что-нибудь поесть? Тогда куда? Наверняка у вас есть какие-то соображения. У вас хороший иллитанский, Борлу. Он лучше, чем мой бешельский. – Он рассмеялся.
– У меня есть планы. Хочу побывать кое-где. – Я выставил вперед свой блокнот. – Вы получили досье, которое я вам отправил?
– Разумеется, Борлу. Это все, да? Вы на этом остановились? Я бы рассказал вам о том, что мы уже сделали, но… – он поднял руки, словно сдаваясь в плен, – но, если честно, похвастаться особо нечем. Мы думали, что в игру вступит Пролом. Почему вы не отдали дело им? Любите усложнять себе работу? – Снова смех. – В общем, дело мне поручили всего пару дней назад, так что на многое не рассчитывайте. Но мы им плотно занимаемся.
– Какие-нибудь соображения насчет места убийства?
– На самом деле нет. Есть только запись с тем фургоном, проезжающим через Копула-Холл. Мы не знаем, куда он затем поехал. Никаких версий. В общем, ситуация…
Казалось бы, бешельский фургон в Уль-Коме заметили бы, как и улькомский – в Бешеле. Но на самом деле до тех пор, пока человек не замечал знак на лобовом стекле, он предполагал, что иностранный автомобиль находится в другом городе, и, соответственно, стремился его развидеть. Потенциальные свидетели обычно не знали, что перед ними что-то важное.
– Этот вопрос я хочу прояснить прежде всего.
– Разумеется, Тиадор – или, может Тиад? Что вы предпочитаете?
– И еще я бы хотел поговорить с ее преподавателями, с ее друзьями. Можете отвезти меня в Бол-Йе-ан?
– Меня можете называть «Датт» или «Кусс», мне все равно. Слушайте, давайте сразу договоримся, чтобы потом не было недоразумений. Я знаю, что ваш комиссар, – он с удовольствием произнес иностранное слово – уже вам об этом сказал, но все-таки: это улькомское расследование, и здесь у вас нет прав полиции. Поймите меня правильно – мы очень благодарны вам за сотрудничество, и мы наладим совместную работу, но следователем должен быть я. А вы – консультант, наверное.
– Конечно.
– Извините. Все эти разговоры типа «я начальник» – полная херня. Вы уже общались с моим боссом, полковником Муаси? В общем, он хотел заранее убедиться в том, что вы на нас не в обиде. Вы, разумеется, почетный гость улькомской милиции.
– Я не ограничен рамками… я могу путешествовать?
– У вас есть разрешение, и печать, и все прочее. – Одноразовая виза, с продлением через месяц. – Конечно, если вам нужно, если хотите, можете пару дней потратить на осмотр города, но когда вы сам по себе, то вы просто турист. Лады? Но, наверное, лучше так не делать. Нет, вас никто останавливать не будет, но мы же знаем, что гостю сложно без гида – вы можете проломиться, даже не желая того, и что тогда?
– А что вы собираетесь делать дальше?
– Послушайте… – Датт повернулся на сиденье, чтобы посмотреть на меня. – Скоро мы приедем в гостиницу. В общем, как я пытался вам сказать, ситуация начинает… наверное, вы не слышали про второе… Нет, мы даже не знаем, имеет ли это хоть какое-то значение, да и дошли до нас только какие-то обрывки. Возможно, все осложняется.
– Что? Вы о чем?
– Приехали, – сказал водитель.
Я выглянул в окно, но остался в машине. Мы стояли у «Хилтона» в Асиане, рядом с улькомским старым городом. Здесь заканчивалась сплошная улькомская улица из низких современных жилых домов из бетона, на углу площади, где стояли кирпичные бешельские дома ленточной застройки и улькомские имитации пагод. Между ними располагался уродливый фонтан. Я никогда здесь не бывал: здания и тротуары по краю были пересеченными, но сама центральная площадь находилась в сплошной Уль-Коме.
– Мы пока точно не знаем. Разумеется, мы побывали на раскопках, пообщались с Изабель Нэнси, со всеми преподавателями Джири, с ее однокурсниками и так далее. Никто ничего не знал; все думали, что она просто свалила куда-то на пару дней, и лишь затем услышали про то, что произошло. В общем, мы поговорили с кучей студентов, а потом один из них нам позвонил. Это произошло вчера. Насчет подруги Джири – тоже студентки. Иоланды Родригес. Мы ее видели: она была в полном шоке, так что от нее мало удалось добиться. Она просто загибалась. Сказала, что ей нужно уйти. Я спросил, не нужна ли ей помощь, и все такое, но она ответила, что за ней присмотрят. Какой-то местный парень – так сказали другие. Как только познакомишься с улькомцами… – Он распахнул дверцу с моей стороны. Я остался сидеть в машине.
– Значит, она позвонила?
– Нет, именно это я и хочу сказать, парнишка, который позвонил, отказался назвать свое имя, но он звонил насчет Родригес. Он говорил, что точно не знает, что, может, это ничего особенного, и так далее, и тому подобное. В общем… какое-то время ее уже не видели. Я про Родригес. Никто не может ей дозвониться.
– Она исчезла?
– Клянусь Святым светом, Тиад, это слишком мелодраматично. Может, она просто заболела и отключила телефон. Я не говорю, что ее не нужно искать, но давайте пока без паники, ладно? Мы не знаем, исчезла ли она…
– О нет, знаем. Не важно, что с ней произошло, да и произошло ли вообще, но ее не могут найти. По определению это «исчезнуть». Она исчезла.
Датт бросил на меня взгляд в зеркало, а затем посмотрел на водителя.
– Ну ладно, инспектор, – сказал он. – Иоланда Родригес исчезла.
Глава 13
– Как оно там, босс? – На линии гостиницы с Бешелем возникала задержка, и мы с Корви делали паузы, чтобы не перебивать друг друга.
– Об этом пока рано говорить. Тут странно.
– Вы видели ее комнату?
