Несколько слов было отведено появлению милорда Одхана, удивлению от неожиданной возможности применить знание русского языка, а еще — лёгкому женскому злорадству по поводу того, «как изменилось поведение М.»
«Инцидент с вазочкой. Я не пыталась провоцировать М. специально, это получилось спонтанно. То, что за этим последовало, к эксперименту не относится…»
Лабораторный дневник тут же обрывался на фразе: «Наверное, пора завершить эксперимент и всё рассказать. Я не знаю, чем это закончится, но так больше продолжаться не может». Не рассказала.
Давно я не испытывал такой эмоциональной встряски. Может быть, никогда. А произошло это по той причине, что я пренебрёг собственным правилом: женщины — только для удовольствия.
Кэйли выпорхнула из ванной комнаты, такая розовая и свежая, в кружевном халатике и тюрбане из полотенца на голове. Улыбка на лице при виде меня быстро сменилась выражением тревоги, когда взгляд упёрся в измочаленный букет роз на полу у моих ног.
Потом она увидела свой раскрытый ноут-блок со свёрнутым голубым окошком мессенджера и окнами текстов, и мгновенно побледнела.
— Морни… — начала девушка, умоляюще складывая руки, — пожалуйста, дай мне всё объяснить.
Конечно, вполне можно называть на «ты» того, кого так поимела.
Теперь заговорил я, и от интонаций моего голоса мисс Хьюз побледнела ещё больше.
— Ну, конечно, Lеаnbh,ты всё мне объяснишь. Иначе, клянусь Тёмным Пантеоном, ты не сойдёшь с этого места. С чего начнём?
— С чего хочешь. — Полотенце сползло с мокрых волос цвета золота, но маленькая лицемерная девчонка как будто этого не заметила.
— Хорошо. У тебя не хватило ума поставить пароль на доступ к документам в ноут-блоке?
— Хватило. — Пискнула девушка. — Но я его убрала, чтобы не набирать каждый раз. Ты же не требовал показывать переписку или что-то подобное.
А надо было! С первой минуты надо было лишить её права пользоваться электронными устройствами.
— Нервного срыва не было, это всё тонко просчитанная игра? — Задал я второй вопрос.
— Был, но не совсем… Мне долго обещали естественное знакомство, но так ничего и не сделали. После спонтанного скандала с директором лаборатории я не спала всю ночь, а утром решила, что лучшим выходом будет ускорить ход событий и… результат ты знаешь сам.
— Ты понимаешь, как и чем рисковала?
Молчание. Да, некоторым свойственно сначала делать, а потом — думать, и ты, девочка, не исключение.
— Конрад Джексон?..
— Второй муж моей бабушки. Я всегда восхищалась его трудами, и рада, что успела пообщаться с этим великим человеком. В детстве я думала, кем мне больше хочется стать, биологом или ксено-психологом. Я выбрала биологию, но не могла оставить идею продолжить труды Конрада.
— Кто такой хренов «ксено-психолог»? — Рыкнул я, и Кэйли вздрогнула.
— Тот, кто изучает психологию чужого вида… эльфов…
— Теперь, что это за книга?
Розовые губы слегка сжались, потом я услышал ответ:
— Ирэна, психолог, её задумка… Мы давно общаемся, еще с Тринити — колледжа, хотя учились на разных факультетах. Она давно вынашивала такую идею, а год назад взялась за книгу, потому что… у неё начался роман с Тёмным эльфом. Она сама квартеронка из Светлых, приехала учиться сюда по гранту, как и я сама, но из Франции.
Ещё одна умняшка — зубрилка! Кого она охмурила, интересно?..
Кажется, я знаю, кого. Тот самый «контакт в Д.В.Д.». Милорд Лиам Андархейн собственной персоной. У него самого любовница из Светлых, я еще вспоминал, полукровка она или квартеронка…
— Это Андархейн?
— Да. — Прозвучал серебряный колокольчик, сейчас тусклый и какой — то безжизненный. — Когда мы приехали ко мне за вещами после ареста, я ещё говорила, что она редко появляется в нашей общей квартире. Она чаще живёт у милорда Андархейна. Когда он узнал, что Ирэна пишет книгу о… хм… близости с дроу, он, конечно, не слишком обрадовался…
Воображаю. Лиам, наверное, вошёл в такой разнос, что удивляюсь, как его подружке вообще пришла в голову идея писать дальше свою психологическую нетленку. А, догадываюсь, что произошло дальше!.. Любитель розыгрышей решил одним махом устроить две великолепные, по его мнению, шутки. Первая касалась коллеги, которого никто давно не разыгрывал по — крупному, да с таким шлейфом всеобщего веселья, растянувшегося на месяц… Вторая, довольно злая шутка, предназначалась для прыткой девочки, захотевшей сунуться в интрижку с мужчиной — дроу…
Коллега разыгран по полной программе, так что ржали два Департамента, прыткая девочка проучена на всю жизнь. Андархейну же, провернувшему двойную интригу, весело, как никогда. Психология дроу, говорите? Да. Любовь к розыгрышам, порой весьма жестоким. Вряд ли Андархейн мог заподозрить, что я почувствую к живой игрушке что-то за гранью интереса ниже пояса. Не мог он заподозрить, что я буду переживать за её самочувствие и испытывать глупое человеческое чувство блаженства, когда она рядом.
А кто мог заподозрить, что Эрик однажды женится, и на ком?.. Мы все стали неправильными эльфами, живя рядом с людьми и видя, как они горят, словно мотыльки, в огне своей короткой жизни.
Я так не смогу.
— Я попросила её взять меня в соавторы. — Продолжила Кэйли странно спокойным голосом. С её лица медленно сходила бледность. — Я хотела продолжить дело Конрада, дополнить его труд с женской точки зрения.
— Считай, у тебя получилось. — Я нагнулся для того, чтобы подобрать с пола искалеченные цветы и выбросить их.
Кэйли оказалась рядом со мной, опустившись рядом на пол и схватив своими прохладными ладошками за руки.
— Морни! Пожалуйста! Это же не всё!
— А это уже не относится к твоему эксперименту, Кэйли.
Она сморщила носик, как будто собираясь заплакать. Меня сейчас слезами не проймёшь, Lеаnbh. А розам место в мусорной корзине.
— Но ты же… ты же видел мессенджер?!
— И что ж там особенного?
— Ты же видел, что ни я, ни Ирэна, мы обе не выходим на связь с издателем.
Напряжённое лицо, уже лишённое всяких признаков испуга. Голубые глаза и брови «домиком»…
— Продинамили срок печати, умняшки?
— Нет. — Она выпрямилась и смотрела мне прямо в глаза, не отводя взгляд. — Я не знаю, где Ирэна последние два дня, но для себя я уже решила всё.
— Решила? И каково это решение? — Не скрою, мой голос звучал не слишком любезно.
Кэйли снова вздрогнула, теребя в пальцах пояс своего халатика.
— Книги не будет. Я просматривала записи и собиралась всё удалить, хотя, конечно, немного жаль. — На щеках появились розовые пятна. — Я не знала, что в процесс вмешаются… чувства.
