— Но я… Я же ничего не увижу? — Растерянно моргает Кэйли, и шёлковый халатик бесшумно падает на пол.
— Пока нет. Увидишь, когда перевернёшься. Пока будешь слушать своё тело и… больше ничего.
Дело в том, что задняя поверхность тела гораздо более устойчива к воздействию жара, нежели передняя. Когда я только начинал осваивать аg imirt lе dóitеáin, я вообще ограничивался только задней поверхностью, что было элементарным проявлением благоразумия ввиду отсутствия опыта. Сейчас же, если с Кэйли пойдёт что-то не так, если она запаникует, на этом всё и закончится.
Она слушается и ложится, как я сказал. Разумеется, я не перейду к игре с огнём сразу, нет! Девочку нужно подготовить и слегка возбудить, чтобы организм начал выделять эндорфины — первый ключ к состоянию эйфории.
Я начинаю лёгкий массаж спины, едва касаясь фарфоровой кожи мисс Хьюз. В глубине души она взволнована и напугана, какой бы спокойной не казалась внешне. Расслабляющие похлопывания кончиками пальцев по обеим сторонам позвоночника сейчас более чем кстати. Ласка, нежное касание, негромкие слова о том, как мне нравится видеть перед собой её красивое тело, шлепки по попке, поглаживания бёдер — вот то, что необходимо для полной релаксации. Я уж не говорю про нижние лапки Кэйли… Стоит только притронуться и начать пощипывать стопу, как маленькая лицемерная девчонка и любительница нестандартных научных опытов уже мурлычет, как котёнок Пух… Она готова.
Кстати, несмотря на то, что ступни ног наименее чувствительны к воздействию жара (далее, в порядке убывания пойдут попка, поясница и — верхняя часть спины), начинать воздействие огнём с них не стоит. Капли спирта со свежего факела могут попасть между пальчиками, а в таком труднодоступном месте погасить пламя будет непросто.
Я вынимаю из питчера смоченный в спирте свежий факел и тщательно отжимаю его о края ёмкости, убирая излишки жидкости, а затем — поджигаю на свече. Первое касание — в области ягодиц и тут же — стряхивающее движение рукой, моментально сбивающее пламя. Я отвожу факел в сторону, свободная левая рука — на теле Кэйли, чтобы теребить и растирать то место, к которому в следующий раз прикоснётся огонь. Короткое касание — стряхиваю пламя, касание — и снова стряхиваю, не прекращая контакта руки с кожей девушки. Я чувствую, что её мышцы полностью расслаблены, а разум потихоньку отпускает тело, уходя в тень бессознательного транса. Постоянное прикосновение моей руки даёт девушке ощущение непрерывного, гипнотизирующего движения.
Замена факела — он уже высох и не может оставлять на коже воспламеняющиеся пары спирта… Нельзя водить по одним и тем же местам или задерживаться, создавая перегрев или условия для ожога. Нельзя бросать участок тела с непогасшим пламенем, переходя на другое место… Перерыв на две минуты после второго факела… Снова лёгкий массаж, разбавленный поцелуями, беглый осмотр кожи — всё в порядке.
Теперь самое сложное. Я осторожно переворачиваю Кэйли на спину и смотрю ей прямо в глаза. Никакой паники нет, девушка балансирует на грани транса и острейшего возбуждения.
— Смотри вверх. — Коротко подсказываю я, понимая, что она пока что адекватно воспринимает окружающую реальность и хорошо видит собственное отражение в зеркально затемнённом потолке.
Рельеф женского тела вполне может создать вам трудности в игре с огнём. Все эти впадинки, куда способна незаметно затечь горючая жидкость… Передние и боковые поверхности бёдер, а также грудь (за исключением сосков) менее чувствительны к жару, чем кожа живота, поэтому до него дойдёт дело в последнюю очередь.
— Смотри вверх, Lеаnbh…
Созерцание собственного прекрасного тела с гуляющими по нему голубоватыми языками пламени. Мои непрерывные, уверенные касания, стряхивающие огонь: завораживающие, успокаивающие, возбуждающие. Её дрожь, крохотные капли пота на лице, полуоткрытые губы, и медленно опускающиеся веки. Всё. Пора заканчивать.
Я убеждаюсь в том, что кожа Кэйли выглядит розовой и разогретой, как после посещения солярия, но это пройдёт через несколько минут. Сижу в кресле, держа умненькую и хорошенькую на коленях, укрыв её простынёй, распуская тугой узел всё ещё влажных волос. Она что-то невнятно мурлычет, уткнувшись носом мне в шею, и тут же засыпает. Твой эксперимент закончен, Lеаnbh, а опытный экземпляр выдохся напрочь.
Это я о себе.
Сейчас уже два часа ночи.
Отнёс Кэйли в её спальню, откуда с протестующим воплем тут же вылетел Пух, устроил девушку на кровати и укрыл одеялом. Потом прибрал всё на барной стойке и вокруг неё, разделся и, подумав, тоже ушёл в спальню Кэйли. Если проснётся и чего — то испугается после игры, моё присутствие не будет лишним. Как назло, разболелась раненная рука, но на эту мелочь я уже не обратил внимания. Спать — и немедленно.
* * *
Утром я был опустошён и вымотан полностью, как будто не спал трое суток. Быстро осмотрел кожу мирно спящей Кэйли, понял, что вчера не ошибся, и нет никаких следов, всё идеально, неизменный фарфоровый тон. Долго вглядывался в её спокойное и расслабленное, румяное от сна личико, и чувствовал болезненный комок в груди. Поплёлся в душ и там приходил в себя под холодным струями минут десять.
Всё произошедшее было ошибкой, одной моей большой ошибкой с самого начала. Мисс Хьюз не место в моей жизни. Пока не прекратятся все эти странные исчезновения девушек, я не могу просто так взять и отправить маленькую умняшку-лицемерку восвояси. Я должен позаботиться о безопасности. В Корке не было исчезновений, а вот из самого Корка одна девушка всё же пропала в Дублине. К тому же, есть свежие жертвы предполагаемого маньяка.
Что делать? Отправить Кэйли в камеру на какое — то время?
Нет. Я сниму ей номер в гостинице на территории Административного центра. Это режимный объект, он хорошо охраняется. Распоряжение будет — не покидать гостиницу. Альтернатива камере, вполне нормальная. Я договорюсь, чтобы ей разрешили держать в номере кота. В той же ведомственной гостинице, кстати, поселился Маб-Кенхельм… Сейчас мне это безразлично. Полностью. Как только закончится расследование и будет найден преступник, — а он всё равно будет найден, — пусть мисс Хьюз проходит процедуру «досрочки» и занимается, чем хочет. Хоть своей книгой, хоть… пусть едет любоваться российскими пейзажами вместе со Светлым эльфом.
Я быстро привёл себя в порядок и оделся. Пора на работу, а умняшку-зубрилку надо разбудить и дать соответствующие инструкции. А где пульт от браслетов?.. Ах, да, вот он.
Она сама открыла глаза, когда почувствовала, как я снимаю с её рук тот самый аксессуар, по поводу которого мисс Хьюз нелестно высказывалась в своём дневнике и так часто демонстративно пыхтела ранее.
— Морни? Что ты делаешь?
— Хватит называть меня по имени, Кэйли. Всё закончилось.
Опять брови «домиком».
— Хорошо, — терпеливо откликнулась она, — что вы делаете, милорд?
— То, что считаю нужным. В перспективе я собираюсь тебя отпустить, а потому снимаю эльфийские браслеты. Я прошу у тебя прощения за всю эту игру со Старым правом. Можешь не извиняться за свой… эксперимент, это мне урок на будущее. Я не готов продолжать отношения, Кэйли.
