— Прекрасно помню, дело прошлое, конечно… — сказал Эрик, но насмешливое выражение глаз ничуть не изменилось. — Твой аналог?
— Научный эксперимент. Со мной в качестве подопытного, и последующим написанием гениального труда по психологии Тёмных эльфов… И ради этого — дурацкий демарш в общественном месте без лифчика.
Крайне редко Эрик смеётся. Насмешливое выражение в лавандовых глазах сначала сменилось неподдельным изумлением, а потом Эрик коротко рассмеялся, не сдерживаясь.
— Да, приятель, я был в гораздо лучшем положении. Я хотя бы знал о намерениях рыжей воришки практически с самого начала… Как только ты начинаешь думать, что хорошо разбираешься в женщинах, они выкидывают непредсказуемый фортель.
Я был рад смене темы и поспешил закрепить успех:
— Значит, обнаружением тайного святилища мы обязаны Светлым? Кстати, где мы сейчас?
— Мы — в семи сотнях футов под Темпл — Баром… Но, честно говоря, был ещё один штрих для наводки на это место… — Эрик неожиданно полез во внутренний карман комбинезона, вынимая айтел. — Во время моего присутствия на сегодняшнем заседании глав правительств пришло сообщение от Миенфильда о том, что Конлетт не вышел на связь. После этого подготовка к спецоперации началась немедленно, еще за двадцать пять минут до момента обнаружения Хранителями своего Clоch Bán. Это позволило выиграть время и успеть сюда до того, как эльфийки смогли бы начать ритуал. А дело в следующем. После того, как одна рыжая оторва в очередной раз устроила фокус с побегом от охраны и поездкой в Корк в приют для котят, — хотя прекрасно знала моё отношение к подобным экспедициям! — я не выдержал.
На дисплее айтела, показанного мне Эриком, мерцал огонёк: не розовый, как в случае с имплантантом слежения для заключённых, а серебристый. Значит, в знаменательный вечер появления Пуха в моём доме, дело для Пэнти не ограничилось эльфийскими браслетами, потом были и другие последствия непослушания.
— Мой персональный секретный заказ в компанию «Эльденфарм». — Прозвучал ответ Эрика на мои собственные мысли. — Разумеется, о нём никто не знал. Не исключено, что компания запустит массовое производство. Я поставил Пэнти этот имплантант три недели назад, невзирая на всё… недовольство. Это лучше, чем каждый раз, оставляя её одну, беспокоиться о результате: что она ещё выкинет?.. Я теперь всегда в курсе, где она. Свобода предполагает определённый уровень ответственности. А там, где кончается ответственность взрослой женщины, и начинаются шалости маленькой зверушки, действуют меры, годящиеся как раз для зверушки. Мы договорились, что если в течение года со стороны Пэнти не случится самовольных выходок с исчезновениями, имплантант будет убран. До следующей выходки. Полагаю, после нынешней историей с Тёмными эльфийками среди дроу вырастет не только спрос на наномеханические браслеты, а «Эльденфарм» озолотится…
Эрик махнул рукой:
— Иди. Сейчас заканчивают осмотр и зачистку близлежащих помещений. Тут целый комплекс, который обустраивали долгие годы… А мне надо пообщаться с милордом Зэйлфридом, прежде чем тот отбудет, сохраняя инкогнито.
— Я хотел бы узнать, что с Айне.
Голос Владыки Тёмных стал холоден.
— Она арестована, как и все остальные, кто не оказал вооружённого сопротивления. В сложившихся обстоятельствах ты можешь не беспокоиться за её участь.
Эта фраза означала, что ей сохранят жизнь, как она сохранила мою.
Я поблагодарил Эрика почтительным кивком головы, — а что здесь можно сказать? — и, следуя указаниям бойцов гвардии, направился к выходу.
Вся территория ночной улицы и прилегающего к ней района была оцеплена.
Сейчас около дверей салона «Орхидея» заканчивали укладывать в мешки тела убитых во время штурма: пятеро Тёмных эльфиек и одиннадцать эльфов. Арестованных уже увезли для допроса, и, я думаю, первая волна других арестов, по горячим следам, уже началась.
Мне вернули айтел, часы (время: 22.59), ключи от «Валькирии», а потом в машине «скорой» слегка привели в порядок лицо, наложив несколько швов. Врачи порывались измерять мне давление и производить кучу других ненужных действий. Я пресёк все эти попытки и ограничился двумя бутылками минеральной воды и инъекциями стимуляторов, потому что садиться за руль с остаточными явлениями действия анестезии было крайне неразумно.
Ночью мне спать не придётся, как минимум, но прежде чем взяться за текущие дела, я должен узнать, что с Кэйли… Это оказалось не так просто сделать.
Главный врач Эльфийского госпиталя только головой покачал.
— Исключено, милорд Эльдендааль. Я не пущу вас в реанимационное отделение. У себя в Департаменте вы можете делать, что угодно, а здесь свои порядки. По распоряжению милорда Владыки Тёмных, охрана организована… Занимайтесь спокойно своими делами и, кстати, у вас самого такой вид, что не помешает медицинское обследование.
— Мне не нужно никакое обследование, со мной всё в порядке. Я хочу знать о самочувствии мисс Хьюз и… увидеть её.
— В сложившихся обстоятельствах, милорд, я сделал бы исключение только для родственников, а вы, определённо, родственником не являетесь. — Упёрся главный врач. — Другие основания?
— Старое право подойдёт? Родственники мисс Хьюз в Шотландии, а я, как видите, здесь.
Хотя бы в данном вопросе один дроу всегда поймёт другого.
— Что ж, хозяин — в каком — то смысле больше, чем родственник. Тогда переоденьтесь в медицинский костюм, милорд, и не забудьте шапочку. — Вздохнул врач. — С мисс Хьюз более — менее всё в порядке, состояние стабильное. Даже не думайте, что я пущу вас в палату к ней, общаться будете через динамик.
— Но…
— Никаких «но». Правила есть правила.
Пришлось переодеться. Чувствуя себя нелепо в синем костюме, бахилах и особенно — шапочке, я приблизился к стеклянной стене одного из боксов в реанимационном отделении.
— Пять минут, милорд. Вот динамик, пациентка вас прекрасно услышит. — Пояснила медицинская сестра, Тёмная полукровка. — Но если она не отреагирует, просьба уйти сразу.
Я проводил её взглядом. Хорошо, что не чистокровная эльфийка. Сейчас в каждой из них я был готов непроизвольно видеть угрозу.
Кэйли была так близко, на расстоянии вытянутой руки, но — за непреодолимой преградой в виде стекла. Она лежала на сложной многофункциональной кровати — обычной для больниц, и все эти трубки, иглы в её венах и датчики на теле вызывали у меня чудовищное чувство вины и растерянности. Если бы я не оставил её утром…
Глаза девушки были закрыты, и около минуты я просто смотрел на неё через толстое стекло, не решаясь прикоснуться к сенсорной панели переговорного устройства. Но пять минут скоро закончатся, и тогда нужно будет уйти…
Я нажал панель и тихонько позвал, наклонившись к динамику:
— Кэйли…
Никакой реакции. Наверное, она спит.
