Основные направления товарооборота хорошо известны. От галльских побережий Средиземного моря отходят большие дороги, которые по мере углубления внутрь галльской территории разветвляются. Первая идет из Массалии. Она тянется по долинам Роны и Соны и достигает долины Сены. Ее ответвления позволяют проникнуть к центру Галлии и к Атлантическому океану. Затем достичь современной Бельгии и через Па-де-Кале — Британских островов. Вторая дорога идет от Нарбона, далее — по долинам рек Од и Гаронна и упирается в Атлантический океан и Гасконский залив. Очень быстро эти пути превратились в обустроенные и надежные дороги. Представители местных народов следили за участком дороги, проходившим по их территории, и часто сопровождали путешественников, беря плату за перевозку и взимая дорожные пошлины. Переправы через реки стали легкими благодаря постройке множества мостов, иногда впечатляюще длинных, или прокладке бродов. Следует предположить наличие промежуточных станций, где меняли верховых животных. На протяжении трех последних веков, предшествующих римскому завоеванию, дорожная сеть значительно уплотнилась, и можно констатировать, что Цезарь со своими войсками не встречал никаких трудностей в любой области Галлии. По скорости передвижения по дорогам можно судить об их качестве: 40—70 км в день для армии, тяжело груженной обозами.
Дороги строились и улучшались в интересах иностранных торговцев, но также и местных, главным образом галльских, перевозчиков. Повозки у галлов были весьма совершенными и появились раньше, чем у соседей — италийцев, к примеру, которые их копировали или производили с помощью галльских мастеров. Действительно, галлы располагали целым набором повозок, телег и колесниц, приспособленных либо к желаемой скорости, либо к весу перевозимой поклажи. Их различные типы под галльскими именами были переняты римлянами. Галльская военная повозка, essedum, породила более легкие для быстрой перевозки людей: reda — с двумя лошадьми и четырьмя колесами, cissium — лишь с двумя колесами. Колесниц тоже было много видов. Общий термин, сохраненный латынью и происходящий от французского «char» — carrus. Известен особый тип — petonritum — большая четырехколесная колесница. Такие средства передвижения — зачастую тяжелые, сложные в изготовлении и весьма хрупкие (колесо со спицами и обод — из дерева) — требуют относительно ровных, хорошо накатанных и не очень грязных дорог.
Некоторые торговые пути вели к морю. Там находилось несколько портов, вполне обустроенных и известных всем средиземноморским купцам. Со времен Сципиона Африканского, то есть с начала II века до н.э., наиболее известными галльскими портами были Нарбон (Нарбо-Марциус) и Corbilo (в окрестностях Нанта). Они считались двумя самыми богатыми городами Галлии. Севернее находился другой порт — важный по той причине, что он обеспечивал самое легкое и быстрое сообщение с Британскими островами. Галлы называли его Ition — это, в лексике Цезаря, Portus Itius (Итий), будущая Булонь.
Товары не отличались разнообразием. У своих соплеменников галлы покупают промышленное сырье, которого не хватало в их краях, главным образом руды, но также продукцию земледелия или скотоводства. Однако особенно славились импортные товары — в основном те, что поставлялись с берегов Средиземного моря. Это крупные лошади, металлическая посуда, в меньшей степени — украшения, но главным образом — вино. Галлы к нему испытывали особое пристрастие. Разумеется, это был товар для богатых, для которых пить вино и делить его со своим окружением — что-то вроде знака отличия. Сотни тысяч, даже миллионы амфор — ради них между 150 и 50 годами до н.э. купцы пересекают Лигурийское море, а затем поднимаются по Роне и Соне. Галлы приобретают даже прославленные марки вин. С Британских островов импортируются олово, некоторые породы собак. Что галлы предлагают взамен, античными авторами описано смутно. В более давние времена это были в основном рабы — самая ликвидная часть военной добычи. Однако начиная с III века до н.э. масса продаваемых рабов значительно сокращается, а многие народы Кельтии или юго-востока Галлии становятся гораздо менее воинственными, чтобы рассчитывать на такой источник дохода. В то время они экспортируют в Италию часть своей скотоводческой продукции, в частности свинину, шпик из которой был уже известен во времена Катона Критика. Но они также продают свои услуги, свой военный талант, свою техническую квалификацию в кузнечном и ювелирном деле. В конце концов на смену иностранным торговцам быстро приходят галлы, либо они делают все, как те, и служат посредниками между югом и белгами, мало склонными к торговле, и германцами, зачастую вообще чуждыми этому занятию.
Корабль, перевозящий вино. Рельеф из Кабръер д’Эгю. II в. н.э.
Положение торговцев в обществе — из-за отсутствия корпоративной традиции и по причине презрения населения к данному виду занятий, — вплоть до завоевания остается плохо определенным. И потому античные авторы не говорят об этом вообще. Зачастую совершенно невозможно отличить римских торговцев, которые открывают в некоторых галльских городах (например, в Аварике) нечто вроде филиалов, от их местных коллег. Вероятно, последние, как и работающее население в целом, делятся на две категории. Свободные идут вслед за армией в качестве маркитантов или скупщиков добычи, но большая часть является разносчиками. Несвободные (клиенты и рабы) тащат поклажу, иногда ведут торговлю от имени своего хозяина, который предоставляет им денежные средства для покупки товаров. Мало-помалу земельные собственники, выбрасывающие на рынок часть своей продукции, становятся настоящими судовладельцами, могущими построить собственный морской или речной флот. Как раз одним из таких типов нуворишей является Думнорикс, который во многом похож на римских откупщиков.
ВЕСА, МЕРЫ, МОНЕТЫ
Ни Посидоний, ни позже Цезарь не составили себе труда описать систему мер, принятую у галлов, несмотря на то, что обе работы адресовались в первую очередь римлянам и грекам, готовящимся совершить путешествие в Галлию и даже поработать там. Можно усмотреть две причины такого странного молчания. Первая состоит в том, что в данной области, как и во всех областях, касающихся политики и учреждений, каждому народу свойственна самобытность. Есть системы, которые народу подходят, и их подчас настолько много, что никакое их объединение невозможно. Вторая — это существование, наряду с местными системами мер или над ними, системы, напрямую основанной на греческих и римских моделях, которая развивалась по крайней мере с III века до н.э. и начала применяться с конца II века, как можно видеть на самих монетах. Массалийские и римские торговцы знали, что в Галлии их меры веса и их монеты должны приниматься. Значит, не было необходимости описывать их местные разновидности. Также не было необходимости первым римским наместникам в Галлии навязывать свои правила в этой области. Хорошо известно, что реформы Агриппы и Августа не затрагивают эту область.
Именно по этим двум причинам единственными системами мер, приписываемыми галлам и которые дошли до нас, являются меры длины и площади. Leuca, или leuga, породившая французское «Неие» (лье), является, вероятно, наибольшей единицей длины, между 2200 и 2400 м, в зависимости от региона. Меньшие меры длины, как в большинстве других цивилизаций, соотносятся с частями человеческого тела — в числе прочих локоть, фут (стопа), дюйм (большой палец). Так, в кельтском оппидуме Манчинг в Германии нашли градуированный шток, определяющий фут как 30,9 см, что, кажется, служило исходной мерой при строительстве, ведшемся в этом месте. Латинскими авторами были упомянуты две меры площади. Cantedum (латинизированная, испорченная форма галльского cantedori) является единицей площади, равной примерно 20 ар — квадрат со сторонами примерно 44 м, или сто локтей. Arepennis нам знаком уже ближе, так как от него происходит французское «арпан». Это квадрат площадью 12,5 ар.
