Притом, что техники предсказания будущего очень похожи на те, что мы видим в Греции или Риме, в положении прорицателей в обществе обнаруживаются огромные различия. Так, древний автор, сведения которого почерпнул Павсаний, чтобы описать экспедицию кельтов в Грецию в начале III века, на полном серьезе задавался вопросом, владеют ли кельты искусством предсказания, поскольку было замечено, что непосредственно перед боем они не занимались гаданием по внутренностям жертвы. На самом деле такое наблюдение просто доказывает, что кельты спрашивали мнения богов задолго до военного столкновения и что они не боялись внезапной перемены божественной воли. Диодор сообщает, что до формирования священнического сословия под эгидой друидов предсказатели, вероятно, действовали частным образом — некоторые при царях и знати, другие — в народных массах.
Как и все древние народы, галлы, относившиеся к природным явлениям со священным трепетом, тщательно наблюдают за ними. Гроза, землетрясение, морской шторм, затмение считались у них предзнаменованиями, которые боги посылают людям. Так, Полибий сообщает, что галаты-эгосаги, сопровождавшие Аттала в Эолиду, внезапно прервали свой поход, поскольку увидели лунное затмение. Фронтин сообщает об одной военной хитрости Цезаря, который сыграл на вере галлов во всевозможные приметы. У кадурков Цезарь перекрыл биение одного источника. Феномен был незамедлительно истолкован как знак недовольства богов. Зато не существует никаких свидетельств веры галлов в чудеса, так свойственной этрускам и римлянам. Нет упоминаний о каких-то исключительных случаях, происходивших с людьми и животными, — о рождении монстров, врожденных уродствах, необъяснимых исцелениях и т.д. Но отсутствие упоминаний в письменных источниках вовсе не означает, что галлы не верили в то, что современные легковерные люди сходу объявляют чудом.
Самую существенную роль в области гадания и, шире говоря, в области отношений между людьми и богами играют птицы. В этом определенно надо видеть влияние средиземноморских соседей, у которых считается, что птицы при полете несут послания и алтайских народов,
[25] у которых птица является переносчиком души. Так, поэт Силий Италик разъясняет, что гриф, после того как обглодает плоть убитого галльского воина, уносит его душу на небо к богам. В мифологии кельтов Ирландии ворон переносит душу убитого воина на луну.
Но у галлов развивается настоящее искусство прорицания, основанное на наблюдениях за всеми движениями и повадками птиц, а не только за их полетом. Диодор называет это dinoskopia. Артемидор Эфесский сообщает, что на атлантическом побережье Галлии существовал «порт двух воронов». Там находилось святилище, где прорицали два ворона. Туда отправлялись все, у кого имелись взаимные разногласия, и вороны рассуживали их таким образом: на два края доски клали по кучке галет — своя для каждой из спорящих сторон; затем выпускали двух воронов. Тот, чьи галеты оказывались только разбросанными птицами, но не съеденными, признавался выигравшим. Видимо, ворон являлся птицей-авгуром. Так, Псевдо-Плутарх растолковывает легендарную историю основания города Лиона и происхождение его названия, Lugdunum («холм воронов»). Знамение было дано через птиц: в момент, когда два знатных галла — Атепомар и Момор, основатели города — готовились определить границы будущего поселения на неком холме, неизвестно откуда слетелись во множестве вороны и расселись на ветвях деревьев. Момор, бывший авгуром, назвал это счастливым предзнаменованием.
Другая давняя форма мантики основывается на снах — либо естественных, либо намеренно вызванных. Сон рассматривается как проявление души, которая отделяется от тела в двух случаях: во время сновидений и в момент смерти. Историк Трог-Помпей описывает один из таких вещих снов, который увидел царь Катуманд. Последний командовал галльскими войсками, осаждавшими Массалию, и ему приснился сон: грозная женщина предстает перед ним, как богиня, вселяет в него ужас и приказывает заключить мир с массалийцами. На следующий день Катуманд просит у жителей Массалии разрешения войти в город, чтобы почтить их богов. В храме Минервы он узнает богиню, явившуюся ему во сне, и незамедлительно заключает с греками мир, оставляя в дар храму золотое ожерелье. Наряду с верой в сновидения — естественные и спонтанные — галлы верят в сны, вызванные различными способами.
Один из греческих авторов, Никандр из Колофона, сообщает, что кельты, подобно грекам, занимаются «инкубацией пророчеств». Речь идет о том, что вопрошающий засыпает на могиле предка, которому особенно доверяет.
Изображение ворона на галлоримской монете. Iв. н.э.
Предполагалось, что в этом месте человек в сновидении получит важные советы от умершего. Также важны были сны в храме, где человек мог получить не житейские советы, а наставления в божественной мудрости.
Под воздействием настоев и сока растений с галлюциногенными свойствам сны могли принимать форму священного экстаза. Один из средневековых комментаторов поэмы Лукана «Фарсалия» отмечает, что друиды имеют обычай заниматься гаданием, поедая желуди. Такая информация могла бы показаться подозрительной, если бы она не была подтверждена двумя другими фактами. С одной стороны, такая практика имеет много общего со скифской. О скифах известно, что они были в тесном общении с кельтами. А сама скифская практика между тем состояла в том, что их шаманы вдыхали пары и дым от семян конопли. С другой стороны, у Плиния Старшего есть упоминание о том, что галлы в гадательных целях используют вербену. К сожалению, в данном случае не уточняется, в какой форме употреблялось или использовалось это растение. В любом случае достоверно установлено, что галлы, и особенно друиды, использовали все известные свойства растений не только в лечебных целях, но и для того, чтобы заставить душу на время покинуть телесную оболочку и отправиться в обители духов и богов.
Друиды обладали исключительным правом на еще одну мантическую форму, достоверно подтверждаемую античными источниками, — это гадание на числах. Святой Ипполит сообщает, что друиды пророчествуют и занимаются гаданием на числах пифагорейским способом. Естественно, мы не знаем, в чем конкретно он заключался. Именно его подразумевает латинское слово conjectura, которое тоже обозначает гадание, совершаемое авгурами, о котором, по словам Цицерона, ему стало известно от друида, эдуя Дивициака.
Такие методы, основывающиеся на энциклопедических познаниях, радикально противостоят более жестоким формам древнего происхождения, но от которых, по-видимому, окончательно отказались весьма поздно. Самый известный из таких способов основывается на жертвоприношении человека. Он практикуется ватами. Диодор Сицилийский воспроизводит очень точное описание, которое по этому поводу дал Посидоний Апамейский: «Когда им приходит время высказаться по важным вопросам, следует странный, невероятный ритуал. Ритуально посвятив человека богам, они священным ножом наносят ему удар выше диафрагмы; когда пораженная жертва падает, они ищут знаки в том, как она упала, в том, как содрогаются члены, как истекает кровь. Это очень древняя форма исследования, давным-давно используемая, и они в нее безоговорочно верят». В финальной ремарке совершенно отчетливо указывается, что в эпоху редактирования трудов Посидония, то есть в 100-х годах, человеческое жертвоприношение в гадательных целях уже вышло из употребления. Прибегали к нему даже в ранние времена, видимо, в исключительных случаях. В 277 г. до н.э. галаты готовились выступить против войск Антигона Гонота. Чтобы получить предзнаменования, они прибегают к жертвоприношениям животных, у которых исследуются внутренности. Так как им было предсказано сокрушительное поражение, они прибегли к исключительному ритуалу — настоящей бойне своих жен и детей, дабы умилостивить богов. Эти ужасные факты подсказывают, что обычно галлы, даже перед лицом военной опасности, прибегают к предсказаниям, которые делают, исследуя внутренности жертвенных животных.
