В 1854 году в Провансе появилось поэтическое и литературное объединение под названием Felibrige. Входившие в это объединение деятели культуры были озабочены изменениями, которые несла селу индустриальная революция, и ратовали за сохранение региональных особенностей. Шла индустриализация Европы, и во многих европейских странах появились националистические движения. Впервые за всю историю существования местного диалекта в тот период начали печатать стихи и прозу на провансальском, а президент этого общества Фредерик Мистраль разделил с другим писателем Нобелевскую премию по литературе 1904 года
[3]. Ван Гогу нравился неспешный и обстоятельный ритм жизни жителей Прованса, однако проявления национализма наверняка способствовали тому, что он начал все больше чувствовать себя чужаком.
Кроме языковых и культурных различий необходимо отметить тот факт, что католики и протестанты жили в разных частях города. Ван Гог был сыном протестантского пастора и в немалой степени поэтому поселился среди протестантов. Тем не менее для жителей своего района, по-французски quartier, Ван Гог, любивший Арль и не придававший большого значения классовым и религиозным различиям, был все же аутсайдером.
Необходимо отметить, что во многих смыслах общество Арля было самодостаточным и закрытым для чужаков. Многие пытались сохранить традиционный стиль жизни своих предков. В римском амфитеатре по выходным с Пасхи до конца октября проходили бои быков4. Быков пригоняли в город местные пастухи и хорошие наездники, и вход быков в город назывался Abrivado. Это было красочное зрелище, во время которого молодые люди стремились впечатлить девушек. Из других местных развлечений можно отметить концерты на открытом воздухе, театр и мюзик-холл под названием Les Folies Arlesiennes, бал, которым ежегодно отмечали День взятия Бастилии (14 июля), а также летом прогулки по паркам в выходные дни5. В общем, жизнь и атмосфера в Арле отличались от парижских, и это Ван Гогу очень нравилось.
В то время, когда художник не рисовал картины, он исследовал город и его окрестности, а также описывал в письмах Тео и сестре свои впечатления о том, что происходит в городе. Ван Гог очень любил читать газеты и в письмах неоднократно упоминал слегка левацкую газету L’Intransigeant. По воскресеньям он, скорее всего, сидел в своем любимом кафе и читал одну, а может быть, и все три выходящих в городе газеты. Ван Гог также очень любил книги. После переезда в Прованс он начал читать и перечитывать местных авторов, в особенности произведения Альфонса Доде, создателя ряда комических прованских персонажей, прототипы которых художник встречал на улицах города. В 1869 году Доде написал рассказ «Арлезианка»*, на основе которого Бизе создал оперу. Благодаря этим произведениям арлезианки прославились во всей Франции своей несравненной и таинственной красотой. В те годы многие арлезианки носили традиционную одежду. Даже в наши дни по торжественным случаям женщины одеваются в такие стилизованные наряды. Наиболее узнаваемой чертой традиционного облика является укладка волос, которые собирают на макушке и перевязывают вельветовой лентой. Широкий воротник платья шьют из плиссированного белого кружева или хлопка. Юбка – длинная с коротким шлейфом сзади. Этот костюм – не просто деревенская традиция, а то, что отличает католичек-арлезианок от чужаков – estrangers.
Ван Гог наслаждался свежим и чистым воздухом. Он признавался Тео, что деревня пошла на пользу его здоровью:
«Воздух здесь определенно прекрасный и идет мне на пользу. Я хотел бы, чтобы ты имел возможность продышаться здесь полной грудью. Местный воздух так хорош, что от одного небольшого бокала коньяка начинает кружиться голова. У меня нет средств на приобретение препаратов, стимулирующих кровообращение, к тому же алкоголь не так отрицательно влияет на здоровье»
[4].
Ему нравились природа и воздух, а вот с питанием возникли некоторые проблемы. В конце XIX века в Провансе ели главным образом злаковые, а также местные овощи и фрукты. Как вы понимаете, такое питание сильно отличается от тушеного мяса с картошкой, распространенных в голландской кухне, или того, что художник ел в Париже. В Провансе употребляют в пищу много хлеба, бобов и чечевицы с большим количеством оливкового масла, отжатого из местного сырья. У Винсента и ранее случались проблемы с пищеварением, и они обострились сразу после переезда в Прованс:
«Если бы у меня был крепкий (мясной) бульон, я бы моментально почувствовал себя лучше. Это ужасно, я вообще не могу получить от этих людей самые простые блюда, которые прошу приготовить для меня. Во всех маленьких ресторанах одна и та же песня. Ну, разве так сложно сварить картошку? Но – нет, это невозможно. Здесь даже нет риса и макарон, а если они их готовят, то кладут туда слишком много масла, и получается ужасно. Если же они отказываются их готовить, то у них всегда есть на это оправдания: это блюдо будем готовить завтра, нет места на плите и так далее»7.
У меня ирландские корни, и я часто ем картошку. Прочитав строчки из этого письма, я подумала, что Ван Гог преувеличивал, и решила проверить его слова по записям продуктовых закупок городской больницы, чтобы понять, что ел Ван Гог, когда в ней лежал. В записях закупок больницы содержится четкая информация о том, какие продукты закупали и сколько на них тратили. Для нужд больницы регулярно покупали нут, бобы и рис, но картофель действительно ни разу не был упомянут8. Потом местные жители мне объяснили: в XIX веке картофель в Провансе выращивали, но до Второй мировой войны он шел главным образом на корм скоту.
Впрочем, неудобства и проблемы Ван Гога были связаны не только с питанием. Поль Гоген в своей автобиографии назвал Арль «самым грязным городом Юга». Вокруг города был прорыт соединенный с Роной канал под названием La Roubine du Roi, в который жители сливали отходы. Во времена Ван Гога существовал средневековый обычай выбрасывать все на улицу, по-французски tout а la rue, его запретили в 1905 году. В городских архивах сохранились жалобы ответственных за гигиену инстанций на то, что крестьяне используют воду из канала, «включая экскременты», для полива своих полей, на которых растят сельскохозяйственную продукцию для продажи9. Большинство жителей имело возможность пользоваться чистой водой (если водопроводные трубы не были подведены к дому, то воду можно было взять в ближайшем фонтане), но в 1888 году воду, взятую из Роны, никак не очищали. В Арле работали две общественные купальни, и по всему городу были установлены писсуары, так как в те годы туалет был далеко не в каждом доме10. Вот как писал об этом Винсент своему брату:
«Ты можешь смеяться, но туалет, в который я хожу, находится у соседа, в большом расположенном рядом доме, принадлежащем тому же владельцу, что и снятое мной жилье. Не знаю, стоит ли мне жаловаться на такое положение вещей в этом южном городе, но туалеты расположены друг от друга не так близко, этих туалетов не очень много, и, конечно, все они являются рассадниками бактерий и заразы»11.
