Несмотря на то что в отеле существовали фиксированные расценки за услуги, стоимость услуг, как и многое другое в Провансе, определялась принципом à iа têtе du client, то есть отношением хозяина к клиенту и его мнением о том, сколько каждый из постояльцев должен ему заплатить. Винсенту удалось договориться и сбить цену сначала до четырех, а потом и до трех франков за день пребывания. Несмотря на то что Ван Гог не роскошествовал и запросы у него были не самыми экстравагантными (табак, кофе, посещение района красных фонарей), он не умел разумно распоряжаться деньгами, и ему их постоянно не хватало2. У Ван Гога не было никаких доходов, кроме пособия, которое ему регулярно выплачивал брат Тео.
В апреле руководство галереи Boussod, Valadon et Cie выговорило Тео за то, что тот игнорирует художников, работающих в традиционной манере, то есть тех, чьи холсты приносили галереи хорошие прибыли. Тео продвигал работы импрессионистов, которые продавались не так успешно. Это сейчас работы импрессионистов вызывают у нас чувство радости и восторга, а в те годы их холсты широкую публику шокировали, пугали, а коллекционеры не вкладывали в них деньги. Судя по письмам Тео, он подумывал об увольнении. Если бы Тео ушел с работы, то все существование Ван Гога стало бы очень проблематичным, потому что без финансовой помощи брата ему пришлось бы забыть о своих великих планах и уехать с Юга.
Холсты Ван Гога расползались по всему отелю, и его хозяин начал угрожать художнику тем, что будет брать с него дополнительную плату. Винсент перешел на режим строгой экономии, перестал писать маслом и начал работать тушью и карандашом. Вот что он сообщал Тео:
«У меня возникли небольшие проблемы. Мне кажется, что мне невыгодно оставаться там, где я сейчас живу. Я бы лучше снял одну или две комнаты, в одной можно спать, а в другой работать. Владельцы хотят, чтобы я платил больше за ВСЕ, и слишком часто говорят о том, что я занимаю чуть больше места со своими картинами, чем остальные постояльцы, художниками не являющимися. Со своей стороны, я им говорю, что живу дольше и трачу на еду больше, чем трудяги, которые останавливаются на короткое время. Больше они от меня так просто не получат ни единого су. Но таскать на себе картины и все оборудование непросто, да и входить и выходить из комнаты становится сложнее»3.
Неурядицы с деньгами отразились на его здоровье. В письмах, написанных в апреле, неоднократно упоминается, что у него «ужасно слабый живот». Ван Гог жалуется на зубную боль и пишет, что его «волнуют приступы слабости». «В некоторые дни я очень страдаю», – пишет он. Он уже не может оставаться в отеле-ресторане Карреля: «Мне здесь неуютно»4. И еще: «Я хочу, чтобы мое нервное состояние прошло»5.
В конце апреля владельцы отеля решили конфисковать личные вещи художника, чтобы заставить его оплатить счет, однако Ван Гог дал им достойный отпор. В течение всего нескольких дней он подал на владельцев отеля в суд и возвратил свои вещи. Даже через тридцать лет после этих событий мадам Каррель жаловалась на поведение художника: «Он был капризным и неуравновешенным, ел, когда ему вздумается. Однажды он даже потребовал, чтобы мы пришли к мировому судье по поводу оплаты»6.
Недавно приехавшему в город человеку без связей было крайне сложно найти съемное жилье. В небольших провинциальных городах, в особенности в Провансе, все зависит от того, кого ты знаешь. Сейчас ситуация такая же, какой была раньше, в этом смысле за почти 150 лет ничего не изменилось. Ван Гогу была нужна достаточно большая квартира, в которой он мог бы спать, рисовать и хранить свои работы. Найти такую квартиру быстро было бы необыкновенной удачей.
1 мая Винсент сообщил Тео хорошие новости:
«Только что отправил тебе рулон небольших рисунков ручкой, думаю, около дюжины. Хочу, чтобы ты убедился в том, что от того, что я перестал писать маслом, я не перестал работать. О рисунках, которые я тебе отправил: среди них есть быстро написанные крокус на желтой бумаге и лужайка в парке при въезде в город. На заднем плане – дом, более или менее похожий на этот».
Далее с большим энтузиазмом он продолжает:
«Сегодня я снял правое крыло этого здания, в котором четыре комнаты, точнее, две и еще две маленькие. Снаружи дом желтый, внутри беленые стены. Дом залит солнцем. Я снял его за пятнадцать франков в месяц. Сейчас хочу обставить комнату на первом этаже, чтобы сделать из нее спальню. На протяжении всей южной кампании в этом доме будут моя студия и хранилище. С этим домом я перестану зависеть от мелких и пустячных ссор в отелях, от которых впадаю в депрессию и которые выбивают у меня землю из-под ног»7.
Винсент никогда не смог бы снять дом без рекомендации местного жителя. Так кто же за него поручился, кто рекомендовал его? Кто помог ему снять Желтый дом?
Можно было бы подумать, что это второстепенный вопрос по сравнению с тем, что произошло ночью 23 декабря. Однако любое исследование представляет собой ряд маленьких шагов, в результате которых узнаешь что-то, кажущееся второстепенным и не очень важным, но помогающее найти ответ на ключевые интересующие тебя вопросы.
По пути из города для того, чтобы нарисовать первые картины с изображением садов, Ван Гог проходил мимо небольшого кафе. «Это, как здесь говорят, “ночное кафе”, которых в городе достаточно много и которое открыто всю ночь, – писал он Тео. – В нем сидят полуночники, те, у кого нет денег заплатить за ночлег или они слишком пьяны для того, чтобы их пустили в гостиницу»8.
Вскоре Ван Гог стал завсегдатаем привокзального кафе – Cafe de la Gare. Здесь надо учитывать следующее. Во Франции в кафе собираются не только для того, чтобы пить. Кафе – это важнейший центр социальной жизни, особенно в сельской местности. В кафе люди знакомятся, становятся друзьями, играют в разные игры и заключают сделки. Выбор кафе определяет то, как воспринимают человека, его посещающего, а от времени посещения кафе зависит то, кого вы там встретите.
Весной 1888 года Винсент, вполне возможно, жаловался постоянным посетителям кафе на проблемы, которые у него возникли в отеле Карреля. К концу апреля Ван Гог был наверняка в отчаянии от сложившейся ситуации. По данным из справочника компаний и предпринимателей Арля 1888 года, Cafe de la Gare, расположенным по адресу площадь Ламартин, дом 30, владел некий месье Николя9. Однако из писем Ван Гога известно, что владельцами кафе были Жозеф Жино с супругой. Разночтения в вопросе о том, кто владел кафе на самом деле, исчезли, когда я во время одного из визитов в Амстердам увидела ксерокопию некой газетной статьи. В ней писалось о том, что супруги Жино приобрели право на ведение бизнеса, то есть управление заведением, у Пьера Николя10. Несмотря на то что Ваг Гог позже жил с супругами Жино целых пять месяцев, в архивах не было об этих людях практически никакой информации. Однако в статье упоминалась фамилия нотариуса, который занимался документальным оформлением покупки. Я решила специально съездить в Марсель, где хранились эти документы, чтобы их посмотреть. К счастью, в тот раз я не потеряла времени зря. Документы купли-продажи во Франции, как правило, содержат массу дополнительной информации, и я смогла многое узнать о супружеской паре Жино11.
