«Он испугал ее лишь один раз. Это произошло в подвале, когда она развешивала там постиранное белье. “Неожиданно по лестнице спустился месье Винсент. Он молчал. Знаете, когда кто-то молчит и ничего не говорит, чувствуешь себя странно. Я спокойно продолжала развешивать белье на веревке. Он продолжал молчать. Когда я закончила, он продолжал стоять на том же месте и странно на меня смотрел. «Месье Винсент, – произнесла я. – Да скажите же что-нибудь!» Он потянул за веревку, и все мое только что выстиранное белье оказалось на полу. Он продолжал молчать. Я отошла назад, и он сделал шаг в мою сторону. Тогда, клянусь вам, я по-настоящему испугалась, правда, страх быстро прошел. Я пошутила, и он рассмеялся, хотя выражение его глаз продолжало оставаться странным. Это было единственный раз. У него тогда ухо сильно болело. Он сказал: «Хорошо, что я никому другому уши не отрезал». Ну, вы понимаете, что он бы такое, конечно, никогда не сделал!”»4
Странное выражение лица и необычный взгляд Винсента отмечала не только мадам Жино, об этом упоминал и Гоген, наблюдавший Ван Гога в дни, предшествующие первому нервному срыву художника. Винсент был все еще не в себе и, судя по информации из письма к Тео от 3 февраля, ходил навестить Рашель. То, что он встретился с девушкой, имевшей отношение к драме 23 декабря, было нехорошим знаком. Через несколько дней, 7 февраля, пастор Салль сообщил Тео плохие новости5:
«Три дня подряд он утверждает, что его отравили, и считает всех, кого видит, своими отравителями. Женщина, которая убирается у него в доме, – человек очень преданный. Она заметила его более чем странное поведение и сочла своим долгом рассказать об этом соседям, которые, в свою очередь, сообщили о нем в полицию… Сегодня, по словам этой женщины, он отказывается от еды. Весь вчерашний день и сегодня утром он практически не сказал ей ни слова. Состояние Винсента испугало бедную женщину, которая сообщила мне, что в таких условиях она уже не может за ним присматривать»6.
Вскоре все люди, проживавшие вокруг площади Ламартин, узнали о странном поведении месье Винсента. Работавшая у художника уборщицей Терезе Бальмосьер наверняка рассказала о странном поведении Ван Гога своей родственнице Маргарит Креволен, муж которой был владельцем бакалейной лавки. Я думаю, что покупатели в его лавке живо обсуждали поведение Винсента.
Люди начали сплетничать, и последствия этих сплетен оказались для Винсента катастрофическими.
Было очевидно, что у Винсента начинается психическое расстройство. Его снова положили в больницу, причем сразу поместили в изолятор. Доктор Рей несколько дней наблюдал художника и 12 февраля написал Тео. Он сообщал, что состояние больного несколько улучшилось, однако в целом прогнозы не самые оптимистичные:
«В первый день он был перевозбужден и бредил. Он не узнавал ни меня, ни месье Салля. Со вчерашнего дня его дела пошли на поправку. Состояние уже не такое бредовое, и он меня узнает. Мы говорим о живописи, но иногда он теряет нить разговора и начинает произносить отдельные слова или несвязанные предложения».
Состояние Винсента было совсем не таким хорошим, каким он его описывал в письмах родственникам в начале января, когда утверждал, что совершенно счастлив и продолжает работать. Доктор Рей снова поднял вопрос о переводе пациента в психиатрическую лечебницу: «Мы еще некоторое время продержим Винсента в больнице. Если его состояние улучшится, мы будем продолжать лечение в нашей больнице. Если этого не произойдет, то мы отправим его в региональную психиатрическую больницу»7. Доктор Рей держал Винсента в изоляторе для его собственной безопасности, а также для безопасности окружающих. В изоляторе Винсенту было плохо и одиноко.
Болезнь Винсента развивалась скачкообразно. После обострения наступали периоды, во время которых его ум прояснялся. Именно поэтому доктору Рею было сложно принять окончательное решение по поводу судьбы пациента. Винсент пробыл в больнице две недели и 18 февраля написал брату:
«Сегодня я вернулся на некоторое время домой. Надеюсь, что “некоторое время” превратится в “навсегда” Очень часто я чувствую себя совершенно нормально, и мне кажется, что, если у меня всего лишь свойственное этим местам заболевание, мне надо просто спокойно и тихо дожидаться того, когда оно пройдет».
Винсент легкомысленно считал, что у него всего лишь «свойственное этим местам заболевание». Именно такого мнения он придерживался на протяжении конца 1888 года. Он не пытался понять, в чем причина того, что он теряет рассудок, и продолжал обманывать себя, слишком легкомысленно оценивая ситуацию: «…Это снова со мной не случится»8.
В таком состоянии не могло быть и речи о том, чтобы отправить Винсента домой, где он мог бы тихо и мирно отдохнуть. Во время отсутствия художника местные жители продолжали активно обсуждать странное поведение Винсента. Наконец на столе мэра появилась петиция граждан:
«Мы, нижеподписавшиеся жители, проживающие на площади Ламартин в городе Арле, имеем честь сообщить, что на протяжении некоторого времени и уже несколько раз ландшафтный художник и голландский подданный мужчина по имени Вуд, Винсент… злоупотребляет спиртным, после чего в состоянии перевозбуждения, в котором он не понимает, что говорит или делает, начинает себя вести по отношению к окружающим крайне непредсказуемо. Его поведение вызывает страх у всех жителей района, в особенности у детей и женщин… [Надо дать ему] вернуться к своей семье или проделать формальности, необходимые для заключения его в сумасшедший дом»9.
Мэр Арля получил эту петицию 25 февраля 1889 года10. Петицию подписали тридцать человек – люди, проживавшие вблизи Желтого дома, то есть те, с которыми Винсент регулярно сталкивался на улице, с которыми ел в кафе и разговаривал. Мэр передал петицию граждан на рассмотрение полиции, которая должна была опросить свидетелей, чтобы убедиться в том, что обвинения справедливы и обоснованы. Винсент пробыл дома всего несколько дней, после чего полиция снова отправила его в больницу. Видимо, он находился в бредовом состоянии и в те дни писал сестре: «В общей сложности я пережил четыре кризисных ситуации, в период которых не имел ни малейшего понятия о том, что говорил, хотел и делал»11. Винсент чувствовал себя подавленным из-за того, что за два месяца у него случилось четыре нервных срыва. Постепенно художник начинал осознавать, что его болезнь может оказаться неизлечимой.
* * *
С точки зрения современной психиатрии можно утверждать, что у Винсента было серьезное психическое расстройство. Учитывая наличие тяжелого психического заболевания, можно расценить петицию жителей Арля как действие группы подлых, мелочных и крайне недружелюбно настроенных людей. Однако попытаемся взглянуть на ситуацию глазами современников Ван Гога. Судя по тексту петиции, местные жители не особо взволнованы сложившейся ситуацией – Винсент «злоупотребляет спиртным», находится в состоянии «перевозбуждения», ведет себя «непредсказуемо», и поэтому его поведение вызывает «страх». Жители просто хотели, чтобы Ван Гог уехал. После передачи петиции властям они должны были провести расследование. В те годы жители довольно часто составляли петиции и отправляли их на рассмотрение мэра. Во Франции в конце XIX века при помощи петиции можно было инициировать обсуждение любой проблемы – главное, чтобы петицию поддержало достаточно большое количество людей. В архивах Арля сохранилось много петиций местных жителей, которые касались самых разных вопросов: от просьб выложить тротуар камнем до жалоб по поводу шума в районе красных фонарей, однако жители никогда не просили мэра принять меры по поводу конкретного человека и выселить его из дома. В этом смысле петиция по поводу Ван Гога уникальна.
