Книга Кибериада. Сказки роботов, страница 54. Автор книги Станислав Лем

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Кибериада. Сказки роботов»

Cтраница 54

– Но я ведь не… – быстро начал было Трурль, но Магнат, сделав короткий жест, означавший, что он еще не закончил, продолжал тем же самым голосом, в котором звенела сталь.

– Взамен же за милостивое соизволение твое склонить слух свой, за прибытие и помощь в поборении державного несчастия, что нарушило сами основы власти, его Королевское Величество Протрудин обязуется, уверяет и клянется ныне моими устами, что обсыплет твою конструктивность такими милостями, что твое достоинство не сумеет насытиться ими и до конца своей жизни. В частности же, наперед или, как оно нынче принято говорить, авансом, именует он тебя с этого момента – тут Магнат встал, вынул шпагу и далее говорил, с каждым словом ударяя Трурля плашмя клинком, да так, что у того плечи ходуном ходили, – Титулярным и Удельным Князем Мурвидраупии, Абоминенции, Мерзодоры и Вассолы, Наследным Графом Трунда и Моригунда, Электором-Восьмипалицевцем Бразелупы, Кондолонды и Праталаксии, а также Маркизом Гунда и Лунда, Чрезвычайным Губернатором Флуксии и Пруксии, а еще Капитулярным Генералом Ордена Бездицких Мендитов и Великим Мытарем королевства Пита, Мыта и Тамтадрита купно с надлежащими оным званиями правами салюта из двадцати одного орудия на утренний час и при отходе ко сну, на послеобеденные фанфары, а такоже – Тяжелым Крестом Инфинитезимальным и многочисленной перпетуацией в эбеновом дереве, многосторонней в сланце и многократной в золоте. В доказательство же своих милостей Король мой и Владыка присылает тебе эти вот безделицы, какими осмелились мы окружить твое дворище.

И правда, мешки уже закрыли дневной свет, едва доходивший теперь до комнаты. Магнат закончил говорить, но руки, красноречиво поднятые, не опускал – как видно, позабывшись, поскольку молчал; Трурль же тогда заговорил:

– Я весьма благодарен его Королевскому Величеству Протрудину, но, знаете ли, сердечные дела – не моя специальность. Впрочем… – добавил он под взглядом Магната, что пал на него, словно бриллиантовый камень, – возможно вы захотите объяснить, в чем там дело…

Магнат кивнул:

– Дело это простое, твоя милость! Наследник трона влюбился в Амарандину Цериберненскую, единственную дочь владыки Араубрарии, соседней державы. Однако ж государства наши разделяет чрезвычайно древняя вражда, и когда наш милостивый владыка после неустанных просьб королевича обратился к императору насчет руки Амарандины, ответ был категорически негативным. С тех пор минул год и шесть дней, а принц-наследник гаснет на глазах, и нет способа вернуть ему рассудок. И нет никакой надежды, кроме как на твою светлость, осиянную разумом!

Тут гордый Магнат склонился, Трурль же откашлялся и, видя ряды воинов за окном, сказал слабым голосом:

– Представить себе не могу, чтобы я мог что-либо… но… если король желает… тогда я… понимаю…

– Вот именно! – воскликнул Магнат и хлопнул так, что аж металл зазвенел. И тотчас же двенадцать черных, словно ночь, кирасиров со стальным звоном ворвались в дом и, подхватив Трурля, вынесли его на руках к кораблю, который выстрелил двадцать один раз, поднял трап и, с развевающимися флагами, величественно вознесся в небесные бездны.

Во время путешествия Магнат, который был Великим Коронным Подбронным, рассказывал Трурлю множество подробностей об одновременно романтической и драматической истории принцевых аморов. И сразу же по прибытии, после торжественных приветствий и проезда столицей средь флагов и толп, взялся конструктор за работу. Местом работы выбрал он себе прекрасный королевский парк; а находящийся в нем Храм Думания переделал в три недели в странную конструкцию, полную металла, кабелей и светящихся экранов. Был это, как пояснил он королю, женотрон – приспособление, используемое как в роли тренажера, так и тотального эротора с обратной связью; тот, кто находился в сердце аппарата, по одному взмаху познавал прелести, чары и соблазны, нашептывания, целования и милования как бы не всего прекрасного пола в Космосе сразу. Женотрон, в который Трурль превратил Храм Думания, обладал выходной мощностью четырехсот мегаморов, причем полезный коэффициент в спектре проникающего сладострастия достигал девяносто шести процентов, а эмиссия чувственности, измеряемая, как обычно, в киломилах, насчитывала их шесть на один дистанционно управляемый поцелуй. Женотрон оный был, кроме того, снабжен оборотными поглотителями безумства, каскадным усилителем «Милашки-обнимашки» и автоматом «первого взгляда», поскольку Трурль стоял на позициях профессора Афродонтуса, создавшего теорию внезапного влюбляющего поля.

Сия пречудесная конструкция обладала различными вспомогательными приборами, как то: быстротечной флиртовницей, редуктором ухаживаний и комплектом ласкачей и ласкалей; снаружи же, в специальной стеклянной кабине, виднелись гигантские циферблаты, на которых можно было во всех подробностях наблюдать за успехами разлюбляющего лечения. Как указывали цифры, женотрон давал длительные позитивные результаты в девяносто восьми случаях любовной суперфиксации из ста. Тем самым, шанс на спасение принца был огромен.

Сорок достойных пэров королевства четыре часа медленно, но упрямо тянули и толкали принца сквозь парк к Храму Думания, сочетая решительность действий с чествованием величества, поскольку принц вовсе не горел желанием быть разлюблённым и бодал и пинал верных придворных головой и ногами. Когда же королевич наконец-то был, при помощи многочисленных пуховых подушек, втолкнут внутрь, и когда дверь за ним захлопнули, Трурль, полный беспокойства, включил автомат, что принялся мертво отсчитывать: «Двадцать до ноля… девятнадцать до ноля… десять до ноля…» – пока не произнес ровным голосом: «Ноль! Пуск!», и синхроэроторы, включенные на целую мегаморическую силу, ринулись на жертву чувств, направленных столь фатально. Почти час Трурль всматривался в стрелки указателей, подрагивающих под высшим эротическим напряжением; однако те, увы, не фиксировали существенных изменений. Потому росло в нем неверие в результат лечения, но нынче уже не мог он поделать ничего, а потому пришлось ему терпеливо ждать, сложив руки. Он лишь проверял, падают ли гигапоцелуйчики под нужным углом, без лишнего разброса, и обладают ли флиртовница и ласкали достаточным числом оборотов, одновременно озаботившись, чтобы сгущение поля было близким к допустимому, поскольку ведь дело было не в том, чтобы пациент перелюбил, меняя объект чувств с Амарандины на машину, а чтобы освободился абсолютно. Наконец люк в торжественном молчании отворили. После откручивания крупных болтов, что герметически закрывали его, вместе с клубами сладчайшего аромата из затемненного нутра бессильно выпал принц купно с измятыми, теряющими лепестки розами, одурманенный неимоверной концентрацией страсти. Верные слуги подскочили и, подхватив его бессильные члены, услышали, как с бледных губ королевича срывается безгласно одно лишь слово: «Амарантида». Трурль сдержал проклятие, поскольку понял, что все зря: безумное чувство принца оказалось в критических условиях сильнее, чем все гигаморы и мегаласкачи женотрона, вместе взятые. И вот любвометр, приложенный ко лбу лежащего без сознания королевича, показал сто и семь делений, а потом треснуло у него стекло, и ртуть вылилась, неспокойно подрагивая, будто и ей передался кипящий дар чувств. Первая попытка не удалась.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация