– Неужто ошиблась искорка? Такое может головы мне стоить! – сказал Креаций и гневно ударил кулаком в дверь, и тогда последний атом технеция, с солнца принесенный, не до конца еще остывший и из-за того спутавший дорогу, провернул упрямый штифт, и дверь сокровищницы, что толщины была такой же, как и ширины, отворилась тихо.
Креаций вбежал внутрь, миновал комнату, зеленую от изумрудов, словно океан соленый, и вторую, синюю от сапфиров, словно в небо погруженную, и третью, что колола глаза радужными иглами, бриллиантовую, пока не встал он в зале, как снег, белом, и яйцо бриллиантовое увидел, но сила излучения тут же помутила его рассудок, и потому он присел и скорчился на пороге, только теперь поняв королевское коварство.
Рассыпал он тогда вслепую из коробочки искры серые и черные, словно ночь, а те развернулись в пушистую стену, окружив его, и так-то он пошел к бриллиантовому яйцу. Так же он и возвращался, словно тучей лохматой окруженный, неся радиевый шар; закрыл дверь в сокровищницу и отправился во дворец, поскольку городские куранты принялись уже отбивать двенадцать, и Бискаляр потирал руки при мысли, как станет он волочить магнитами конструктора-насмешника.
Но раздались звонкие шаги и вспыхнуло сияние: это Креаций вошел в зал и покатил радиевый шар по полу так, что покатился тот к престолу королевскому, а по дороге меркло сияние драгоценностей и стены меркли от молчаливого излучения. Задрожал король, вскочил и спрятался за спинку трона. Сорока сильнейшим электрыцарям пришлось, прикрываясь свинцовыми щитами, медленно приблизиться на четвереньках к шару, жутко пылавшему, и, подталкивая его копьями, выкатить прочь из комнаты.
Тогда пришлось королю Бискаляру признать, что выполнил Креаций первое задание, и гнев, поднявшийся в сердце его, не знал предела.
– Поглядим, справишься ли со вторым, – сказал он. Приказал тотчас же взять его на борт космоплава, что направлялся к Луне, а был се шар пустынный, череп голый и мертвый, дикими скалами ощеренный. Там-то командир космоплава и сбросил Креация на скалы и сказал ему:
– Выберись отсюда, коли сумеешь, и завтра утром пред лицом короля предстань! А если не сумеешь – погибнешь!
Поскольку, даже если бы никто не прибыл покарать Креация, не сумел бы тот выжить в столь жуткой пустыне. Когда же остался он один, принялся исследовать враждебное место, где его оставили. Потянулся за испытанными искорками, однако не нашел их. Как видно, пока он спал, обыскали по королевскому приказу его одежду и украли спасительную коробочку.
– Нехорошо это, – сказал он себе. – Но пока что и не слишком худо. Потому что неминуемо проиграл бы я тогда лишь, когда б ум мой у меня украли!
На Луне был океан, совершенно замерзший. Конструктор камнем кремниевым, заострив тот, вырубил изо льда немало плит и выстроил из них островерхую башню; потом одну плиту ледяную выгладил как линзу, собрал ею солнечные лучи, чтобы падали они на поверхность замерзшего океана, а когда в фокусе заискрилась вода, черпал ее Креаций руками и обливал ледяную башню. Вода замерзала, стекая, и спаивала ледяные плиты, облекая их поверхностью сверкающей и гладкой; и наконец встал конструктор перед ракетой кристаллической, из белого льда возведенной.
– Корабль у нас есть уже, – сказал. – Теперь лишь движитель нужен…
Обыскал он всю Луну, но и следа не нашел ни урана, ни других каких мощных элементов.
– Беда, – сказал он. – Но делать нечего, придется собственный разум надщербить…
И открыл свою голову. Ибо мозг его не из материи был сделан, но из антиматерии, и при функционировании его только тончайший слой магнитного отталкивания между стенками черепа и мыслительными кристаллическими полушариями удерживал. Вырезал Креаций отверстие в ледяной стене, вошел в ракету, затворил за собой дыру, водой полил, чтоб замерз вход, сел на ледяное дно и крошку, мельчайшую, словно песчинку, из головы взяв, бросил на лед перед собою.
Тотчас же страшная вспышка осветила его ледяную тюрьму, ракета затряслась, сквозь выбитое в дне ее отверстие рванулся огонь – и полетела ракета в пространство. Но ненадолго хватило ее разгона. Пришлось Креацию снова отщипнуть от разума своего, а потом и в третий раз, и в четвертый, и уже с опаской, ведь ощущал он, как уменьшается из-за этого и слабеет мозг. Но ракета как раз в ту пору добралась до планетарной атмосферы и стала падать, а трение воздуха растапливало ее, так что становилась она все меньше – но и все медленнее падала, пока не осталась от нее закопченная сосулька, но Креаций уже утвердился ногами на планете, голову закрыл, залудил и пошел быстро во дворец, поскольку часы уже отбивали двенадцать.
Остолбенел король, заискрились у него щеки и глаза, а лоб потемнел, окаленный кипящим гневом, поскольку был-то он уже уверен, что Креаций не вернется, если своих искр-помощниц лишился. Ведь король самолично велел затворить их в сокровищнице.
– Ладно! – сказал. – Пусть и так! Вот же тебе третье испытание – и довольно легкое, как полагаю… Открою врата города, чтоб ты выбежал из них, а по следу твоему пошлю свору роботов охотничьих, дабы они тебя гнали и рвали сталью на куски. Если сумеешь сбежать от них и встанешь предо мной завтра в эту самую пору, будешь свободным!
– Хорошо, – ответил конструктор, – но сперва прошу тебя дать мне шпильку…
Рассмеялся король:
– Пусть и так будет, чтобы не говорили, будто я отказал тебе в милости. Подать же ему золотую шпильку!
– Прошу, чтобы дали мне простую, железную…
А когда получил ее, выбежал из города так быстро, что ветер свистел вокруг его головы. Засмеялся злобно король, глядя с крепостной стены на большую ту поспешность, ведь был уверен, что ничего конструктору не поможет. А тот мчался, разбрасывая песок ногами – и все время держал на запад. Таким-то образом пересек он магнитные линии планеты, дабы кончик шпильки его намагнитился, и когда подвесил он ее на нитке, из одежды выдернутой, закружилась шпилька и указала на север.
– Вот теперь есть у нас компас, вот и ладно, – сказал конструктор и прислушался, поскольку ветер донес до него звуки топота.
Это стая железных роботов выскочила из ворот с громким лаем и хриплым граем, мчась по следу его так, что даже пыль на горизонте встала столбом.
– Будь мои искорки при мне, – сказал Креаций, – я бы с тем быстро управился, гвоздики вы мои быстрые, но как-то да справлюсь с вами – благодаря тебе, шпилечка!
И побежал дальше так быстро, как только мог, внимательно за ней следя.
Ловчие королевские поставили стаю на его след так хорошо, что рванули гончие, словно кто метеор метнул; оглядываясь, видел конструктор, что вот-вот они его догонят, поскольку были то охотничьи роботы высокого напряжения и быстрого хода, приученные специально к выслеживанию. Солнце ржаво светило сквозь песчаную тучу, их галопом поднятую, и только и было что слыхать, как скрежещут они отчаянно шестеренками.
– Пустынный какой-то край, – сказал себе конструктор, – но сдается мне, что где-то неподалеку должен быть здесь рудник железный…
