В лесу стояла летняя тишина. Где-то пересвистывались и хлопали крыльями пичуги, прошелестел ветерок в кронах. Ни конского топота, ни криков. А было ли кому знаки подавать, не обман ли это был?
Сунув саблю в ножны, Илья снял с седла моток веревки и связал вожака разбойников по рукам и ногам. Подхватив тело, перебросил его через седло и привязал для пущей надежности еще раз. Кто знает, как придется скакать, не свалился бы. Уж больно ценный груз! Вскочив на Бурку и привязав к седлу палицу, Илья тронулся в обратный путь.
Дорогу он выбрал не прямую, а через чащу неезженую. Стал плутать по балочкам и овражкам, чтобы след его потерялся в густой траве да в каменных насыпях возле берега речушки.
Путь до Киева дальний, а солнце уже спускалось к лесу. Засветло тридцать верст никак не проехать, если только на наезженный шлях не выбираться. Илья не хотел столкнуться с разбойниками, которые могли услышать свист своего вожака и кинуться вдогонку. Просто так он свистел во время поединка или правда знак кому подавал? Илья решил, что лучше поздно в Киев приехать, но с подарком для князя Владимира, чем не приехать совсем, сложить буйну голову в этих лесах и отпустить на свободу лиходея и душегуба.
Заехав поглубже в лес, Илья выбрал большое дерево, к которому привязал разбойника. Когда тот очнется после молодецкого удара, то может снова начать высвистывать песни соловьиные. Этого Илья не хотел и завязал разбойнику рот потуже. Коня разбойничьего стреножил, снял с него узду и оставил пастись. Бурку стреноживать не стал, знал, что верный друг его не бросит в беде, не испугается врага и не ускачет.
Сам же Илья уселся в зарослях, положил рядом с собой лук со стрелами и, завернувшись в плащ, стал смотреть на поляну. Если будет погоня, по следам она как раз сюда и выйдет.
Разбойничий конь щипал траву, фыркал и бестолково прыгал на спутанных передних ногах. Бурка вел себя спокойно, только изредка переставал щипать траву и поднимал голову, прислушиваясь и потряхивая лохматой гривой.
Тихий вечер перешел в звездную беззвучную ночь. Набежали тучки, поднялся ветерок, зашелестел в кронах деревьев, прошел по кустам. Илья прислушивался. Дремота, навалившаяся было вначале, теперь оставила его. Илья снова был бодр и крепок духом. Ночь тянулась; разбойник, привязанный к дереву, слабо шевелился и мычал.
Илья распахнул плащ и поднялся. Сейчас ему показалось, что он различил удар копыта о камень. Потом уже ближе фыркнул конь, и снова – удар копыта. Кто-то ехал верхом. Похоже, двое. А вот и голоса. А кто по ночам верхами по лесам ездит, да еще в такой глухомани непролазной? Разбойнички своего вожака разыскивают, выручить хотят. Неужели он все-таки знак им подал и они услышали. Никак нельзя им главного разбойника отдавать, надо князю Владимиру доказать, что Илья муромский не лыком шит, что он воин умелый, храбрый, нужный. Что он один стоит десятка, если не больше.
Поляна в ночи была почти не видна. Различались в кромешной темноте только кони и большой дуб. Да кромка леса по обе стороны. Илья сложил плащ, заткнул за пояс саблю, взял в руки лук и пяток стрел. Больше и не понадобится. Много разбойничков сюда не приедут. Они по всем дорогам рыскать должны, по всем следам. Да не орда же у этого Соловья-разбойника, не рать целая по окрестным селам и весям спрятана!
Илья пополз вдоль кустов туда, откуда должны были появиться люди. Или оттуда они выйдут на полянку, или кустами, кромкой леса будут полянку обходить и приглядываться. Как ни крути, мимо Ильи им не проскочить.
И тут две едва различимые в ночи темные фигуры появились на краю поляны. Илья заметил их только потому, что кусты от ветра шевелились, а два человека стояли неподвижно. А ведь там где-то еще были их кони, а может, и другие тати, о которых Илья не знал.
Кто-то из них засвистел по-соловьиному, и свист этот в ветреной ночи прозвучал жутко. Тут уже не ошибешься, это разбойничьи знаки, ищут сердешные своего вожака, которого Илья привязал к дереву посреди полянки. Илья мысленно поблагодарил разбойников: «Не засвисти вы, я бы другое что подумал, а так вы себя выдали».
Еще один всадник подъехал к краю полянки и стал о чем-то шептаться с двумя другими. Потом спрыгнул с коня и вытащил из ножен саблю. Нет, их больше, чем трое. Точно, вот и четвертый, он еще с коня не сходил. Значит, четверо! Илья приподнялся на одно колено, опасаясь, что его могут увидеть. Но, чтобы сделать два выстрела из лука, много времени не надо.
Два выстрела он сделать не успел. Его заметили сразу, как только он пустил первую стрелу. Тот, что подъехал и стал распоряжаться, упал, пронзенный смертельным железом, двое других закричали и кинулись на Илью. У одного был меч, у другого сабля.
Мечом разбойник пользоваться не умел, держал его двумя руками, норовил нанести удар сверху. Зато второй умело размахивал саблей. Илья все время помнил о четвертом разбойнике и не собирался затягивать бой. Может, здесь вообще сейчас окажется вся ватага.
Увернувшись от удара, Илья отбил саблю, ударил в ответ, разбойник легко защитился. Его товарищ с мечом слишком медлил, и Илья, освободив клинок, тут же ударил противника наискось по бедру. Тот вскрикнул и упал на одну ногу. Второй налетел на Илью как вихрь, но промахнулся в темноте и напоролся животом на острие Святогоровой сабли. С хрипом повалился в траву, зажимая рану окровавленными руками. Первый попытался встать на ноги, опираясь на меч, но Илья ударил его саблей и тут же повернулся на звук конских копыт.
Из леса на выручку своим товарищам мчался четвертый разбойник. Он махал мечом, примеряясь срубить Илью прямо с ходу. Илья стоял как раз ему под правую руку. Сжимая рукоять сабли, Илья ждал до последнего. И когда всадник уже замахнулся, Илья отпрыгнул в сторону. Разбойник попытался ударить с другой стороны, но времени у него уже не было. Пока он переносил руку, Илья вонзил ему саблю в бок под самые ребра больше чем на пядь
[10].
Разбойник начал валиться на бок, зажимая рану, Илья еле успел выдернуть из него свое оружие. Тело свалилось, конь в испуге ринулся в чащу.
Илья снова опустился на одно колено, зорко вглядываясь по сторонам и прислушиваясь. Есть еще кто, или бой на этом закончился? Кажется, никого. Только двое раненых стонали в траве да одна из лошадей топталась в кустах.
Посмотрев на небо, Илья решил подождать, пока выйдет месяц. Судя по тому, как по ночному небу бегут тучи, месяц скоро выглянет, и тогда можно будет собраться и двинуться в путь. В кромешной темноте он много не проедет, только лошадей загубит. А ночевать здесь нельзя. Нашли эти, найдут и другие. Да и воевать со всей ватагой Соловья, сколько их ни есть, в одиночку Илья не собирался.
У крыльца князя Владимира давно не было так людно и шумно. Многие прибежали посмотреть, правда ли изловили Соловья-разбойника. Самые страшные слухи ползли по Киеву с тех самых пор, как в нескольких верстах отсюда объявился хитрый и беспощадный грабитель со своей ватагой. Поговаривали, что он и не человек вовсе, а змей, принимавший человеческий облик и пожиравший своих пленников. Говорили, что он из колдунов и свистом своим сбивает с ног не только дюжих воинов, но и их коней, и даже срывает листву с деревьев, а в избах вышибает окна. Много навыдумывали за это время. А когда прибежавшие бабы и детвора увидели, что через седло коня перекинут обычный связанный по рукам и ногам человек, по толпе пополз вздох разочарования и недоверия.
