– Беги! – успел просипеть он, пока его сущность начала покидать поврежденную оболочку. Пули-ациамы наносили неизлечимый вред, но он не был брахионом и мог в любой момент покинуть свое тело. Внезапно Джирон захлебнулся воздухом: в каком-то сантиметре от моего лица из его груди торчал окровавленный клинок. Опаляющий жар тотчас насквозь прожег его кожу.
– Не дай ему ее заполучить, – это было последнее, что сказал Джирон, прежде чем рассыпаться в пыль.
Послышался задушенный вскрик Викториуса, но я никак не могла избавиться от праха в глазах. Джирон погиб, спасая мою жизнь. Не он был злодеем в этой истории. Злодеем был человек, чье лицо в этот момент проступало за облаком светящейся пыли. Танатос – в одной руке ациам, в другой – пистолет.
Джимми: Что бы там ни делали ведьмы, это загубило камеры.
Райан: Я найду Тоби. Выведи отсюда Гидеона.
Мой отец разглядывал оседающие останки Джирона.
– Ты безмозглый идиот! – проворчал он. На краткий миг что-то вроде скорби мелькнуло на его лице, как если бы его действительно опечалила смерть давнишнего партнера. Но лишь на краткий миг.
– А теперь ты, дочь моя!
Я шарахнулась от него и наткнулась на вывороченный кусок стены. С покалеченной лодыжкой у меня не было даже надежды удержаться на ногах. Я упала на пол. Танатос с победным видом направил дуло своего пистолета мне в лоб.
Но нажать на курок ему уже не удалось. Ациам Люциана просвистел в воздухе и вошел Танатосу ровно между лопаток.
Отец опустил взгляд вниз и неодобрительно поцокал языком, увидев кровавое лезвие, торчащее у него из груди, как совсем недавно у Джирона.
– Чтоб тебя, Люциан, что я тебе говорил про метание ациама? – крикнул он, оглянувшись через плечо, где его бывший ученик силился приподняться по стене, несмотря на причиняющие боль куски металла в своем теле. Рядом с ним без сознания валялся Викториус.
Отец покачал головой:
– Ты что, уже забыл всё, чему я тебя учил? – Сделав глубокий вздох, он снова поднял оружие и прицелился в меня.
Но на этот раз я злорадно улыбнулась под дулом его пистолета.
Мой ход.
– Люциан ничего не забыл, – поведала ему я. – Просто он меня лучше знает.
Откуда же было знать Танатосу, что мне не был нужен прямой контакт, чтобы нанести праймусу последний удар.
Через ациам я проникла в сущность Танатоса и… заставила ее пылать.
Лиззи: Черт, их много.
Райан: Уходим. Тоби долго не продержится.
Лиззи: Что с Тоби?
Райан: Сосредоточься на ведьмах, Лиззи. С праймусами твои пули не сработают.
Словно сквозь туман я отмечала, что мои друзья попали в беду. И всё из-за приказа Танатоса. Я остановила огонь, который сжигал моего отца.
– Отзови своих людей! – прохрипела я. Казалось, он был совсем сбит с толку.
– Ты не можешь меня убить. Этого не может быть! – заикался он. Я позволила себе слегка улыбнуться. Больше ему меня не испугать.
– Дюбуа тоже так думал, – бросила я ему в лицо, после чего снова его поджарила. Из горла Танатоса вырвался крик. Он был бессилен. Я крепко держала в руках его сущность. Всё, что делало его таким, каким он был. Всем своим существом я концентрировалась на нем. И вдруг моя решимость катапультировала меня в его сознание. Но это же абсолютно невозможно! Он не был человеком, а я – праймусом. Мерцая, меня окружила энергия Танатоса.
«Отзови своих людей!» – потребовала я.
Отец задыхался. Его голос прозвучал где-то далеко, но я прочла его мысли до того, как услышала само слово: «Нет».
В ярости я промчалась по разуму Танатоса, сжигая все, что попадалось у меня на пути. Наряду с сущностью Танатоса я различала силу праймусов, которых он убил. Она перемешивалась с его собственной энергией. Я заметила пульсирующие нити, которые на любом расстоянии тянулись ко всем, кто был с ним связан. Печати его отмеченных, клятвы верности примкнувших к нему праймусов и созданные им полукровки. Благодаря этим связям я могла видеть то, что видели они, слышать, как они телепатически передавали моему отцу информацию, и чувствовать, как их энергия питала Танатоса. Десятками глаз я видела своих друзей, а они правда были в безвыходном положении. Последователи отца загнали их в угол на той самой подземной парковке.
Я не могла этого допустить! Опьяненная силой, я впервые осознанно воспользовалась своими новыми способностями. Удар за ударом я обрубала все нити, которые находила. Для этого мне хватало одной лишь мысли. Более того, я разрушала их до основания, как будто их никогда не существовало. Каждую печать, каждую клятву. Высвобождающаяся энергия нахлынула на меня, как приливная волна. Я не обращала на нее внимания, продолжая свой крестовый поход внутри Танатоса. Добравшись до последней нити, я поняла, что она вела ко мне. К моей собственной душе.
Со всей злобой я разорвала ее пополам.
Нечеловеческий крик Танатоса заполнил пространство, пока по моим венам разливалось потрясающее чувство свободы. Я пылала, я горела. Очень много энергии. Слишком много. Она вырвалась из меня и пошла по пути наименьшего сопротивления. Моей связи с Люцианом.
Лиззи: Что. За. Чертовщина. Здесь. Творится?
Райан: Они теряют свои силы.
Гидеон: Джимми… машину! …Быстро!!!
Лиззи: Боже, Гидди, у тебя кровь!..
Гидеон: Живо!
Со слезами на глазах я слушала, как мои друзья уходят в безопасное место. Сейчас оставалось только одно незаконченное дело: навсегда обезопасить мир от моего отца.
Что-то холодное коснулось моего виска. Я распахнула глаза и увидела Тристана с пистолетом, который выронил Танатос. Шок вытолкнул меня из сознания Танатоса.
– Мне очень жаль, Ари. Но ты не можешь его убить. Он – всё, что у меня есть…
Выстрел разорвал повисшее в зале напряжение.
Я ожидала боль, смерть, свет в конце туннеля. Но ничего из этого не было. Вместо этого я наблюдала, как мучительно медленно взрыв скапливался вокруг оружия. Я заметила мимолетное движение. Бушующий летний шторм. Вспышка. Тристан схватился за горло. Густая кровь просачивалась сквозь его пальцы. Я успела увидеть удивление у него во взгляде, прежде чем он завалился на пол.
Позади него стоял Люциан. Его лицо, обрамленное непослушными локонами, излучало такую чистую и древнюю силу, что я неосознанно сделала шаг назад. Его глаза переливались серебром и опровергали любую видимость человечности. С сияющим клинком в руке, весь покрытый собственной кровью, он выглядел как беспощадный ангел мести.
– Люциан? – неуверенно ахнула я.
Звук моего голоса заставил его поднять глаза. У меня перехватило дыхание при виде его зловещей красоты. Я была так очарована, что слишком поздно заметила, как он пошатнулся. Его ациам со звоном упал на пол. В тот же момент остановленный выстрел вырвался из пистолета Тристана и прогремел где-то в глубине комнаты. Люциан опустился на колени. Я хотела его поддержать, но невольно отпрянула. Он был обжигающе горячим.
