…в саду замка. Между высокими изгородями прогуливался Люциан рядом с незнакомым лысым мужчиной с аккуратно подстриженной бородой.
– Уверяю тебя, твой друг мертв.
– Этого не может быть! – яростно прорычал Люциан. Незнакомца нелегко было вывести из себя.
– Пленник или предатель, это не играет роли. Совет должен действовать, – сказал он.
– И ты просто позволил им сжечь его сердце?
– У меня не было другого выбора. Танатос слишком много знал.
Люциан боролся с собой, чтобы не придушить этого человека:
– Ты при этом присутствовал?
– Нет. Электра и Дариус исполнили приговор.
– Электра и Дариус – одержимые властью беспринципные шестерки, – заорал Люциан.
– И тем не менее ты доверил им свою жизнь, когда вопреки моему желанию решил стать брахионом, – прохладно возразил мужчина. – Лучше бы тебе не ставить под сомнение их действия и волю Совета. В противном случае твое сердце сгорит следующим, независимо от того, являешься ты моим сыном или нет.
Двое мужчин скрылись за аркой из роз. Я хотела их догнать, но, шагнув под арку, очутилась…
…в церкви. По крайней мере, выглядело это как церковь. Или нечто среднее между готическим собором и амфитеатром. Давящие каменные стены, высокие окна и изогнутые ряды сидений, спускающиеся к центру зала. Там внизу стоял Люциан. Перед ним на возвышении сидели девять человек. Света, проникающего сквозь витражные окна, едва хватало, но мне показалось, что посередине я узнала мужчину из сада.
– …ты подчинишься нам и прекратишь свои поиски!
«Поиски… поиски… поиски…» – подхватило эхо.
– Нет, – ответ Люциана был тихим, но ясным.
– Ты противишься Совету, брахион? – заговорила кудрявая блондинка. – Ты начинаешь мятеж?
– Я еще в своем уме, Электра. И я был и остаюсь верен Лиге, но не брошу своего друга в плену у врага. Убейте меня, если считаете, что я не прав, – с этими словами Люциан развернулся и покинул зал. Возмущенные возгласы приказывали Люциану вернуться, но тщетно. Затем всё погрузилось…
…в темноту.
– Она спит, – сказал кто-то. Это был мой приемный отец.
– Опять «Русалочка?» – раздался другой голос. Харрис, смеясь, подтвердил.
– Принимайся за работу. Я должен отвезти ее домой. Ее мать, наверно, уже волнуется.
Потом стало светло. Очень яркий свет. Ослепительный. Уколола боль. Я хотела к маме.
Хлопнула дверь.
Я задержала дыхание. Боль рано или поздно прекратится, если я достаточно долго буду лежать, не дыша.
Еще один удар двери. На этот раз сильнее. Я распахнула глаза, стоя…
…в библиотеке. Точнее говоря, в холле библиотеки. Передо мной на белом мраморном полу возвышалась стойка. Мрамор был гладко отполирован и отражал теплый свет, источник которого мне не удавалось угадать. Я осмотрела себя. Белые туфли на шпильках, белая юбка-карандаш и очки? Я тут что, библиотекарь? Судя по всему, так и было. Комната была восьмиугольной. От каждой стены вел коридор, от пола до потолка уставленный книжными стеллажами, и заканчивался каждый из них другими помещениями, где было еще больше полок и книг. Только передо мной была запертая дверь. В нее снова стукнули.
– Впусти меня! – нетерпеливо воскликнул Люциан. Никто не спешил ему открывать.
– Пожалуйста! – продолжал он. Ну, так он долго прождет. С кем бы он здесь ни встречался, этого человека тут не было. Я была одна.
– Ари! Впусти. Меня.
Ари, вот это да. Так он со мной разговаривал?! Я бросилась к двери и открыла.
– Ты меня видишь? – спросила я вместо приветствия. Люциан наморщил лоб.
– А разве раньше не видел?
– Нет, ты… – я осеклась. Что-то было не так, как прежде. – Постой, это уже не сон, так? Это реальность?
Люциан прищурил глаза, после чего на его лице расцвела широкая понимающая улыбка.
– Я тебе снился?
Я почувствовала, как кровь прилила к щекам, и безнадежно пожелала провалиться под землю.
– Не меняй тему, Люциан! – потребовала я, скрывая свое смущение. Его улыбка стала шире.
– Реальность – это очень относительное понятие, но, думаю, я знаю, что ты имеешь в виду. Итак, да, это не сон, – он поиграл бровями. – Не то, что раньше.
– Это не то, о чем ты подумал… – запиналась я. Люциан засмеялся и прошел мимо меня в библиотеку.
– Ах, Ари. Это такой соблазн – не переубеждать тебя, что это из-за меня тебе снятся сны обо мне, но это идет вразрез с моей честью.
Он и честный? Определенно нет.
– И что это значит? – подозрительно спросила я. Люциан медлил с ответом. Он прошел до следующей полки и всмотрелся в названия книг.
– Ты наверняка уже заметила, что брахионы отличаются от остальных праймусов.
Правда?! Никогда бы не подумала… Но я все же решила не иронизировать.
– Только вы можете убивать праймусов, – озвучила я вместо этого. – И у вас идет кровь, как у людей. А не та густая жижа, – добавила я, поразмыслив.
Люциан задумчиво кивнул, не отрываясь от книги, которую листал.
– Да, и в нашей крови содержится великая сила, – объяснил он. – Даже ациамы со всеми их печатями – обычные ножи, пока мы не окропим их своей кровью, – он поставил книгу обратно на полку и посмотрел на меня. Насмешливый блеск делал зеленый цвет его глаз еще ярче. – Только за то, что я тебе это рассказал, Лига может потребовать мою голову.
– Или твое сердце, – пробормотала я, не подумав. Люциан моментально стал серьезным.
– Что ты видела? – тихо спросил он. Если бы я не знала его лучше, то могла бы утверждать, что на его лице промелькнула паника.
– Твое тело, которое, словно зомби, вернули к жизни. Тебя у «Омеги». Тебя с твоим отцом. Тебя, когда ты плюнул на Совет… – перечислила я, слегка пожав плечами, как будто в этом не было ничего необычного. А в действительности я начинала всерьез беспокоиться, что потихоньку схожу с ума.
Люциан щелкнул языком:
– Черт. А я хотел потянуть время и пока не знакомить тебя с моим отцом. Примерно пока ад не замерзнет.
Уголки губ у него подрагивали. Да этот придурок вздумал надо мной издеваться.
– Люциан! С чего вдруг я вижу эти вещи? – огрызнулась на него я.
