– Люциан. Сомнения Гидеона оправданны, – сказала я, не сводя глаз с брахиона.
– Ари, я…
– Дай мне договорить! – я перебила его грубее, чем было необходимо. Он уже оставлял меня за бортом и планировал сделать это снова. Я больше не позволю так себя провести. Меня бесило его поведение, а так как мои стены практически отсутствовали, я знала, что и Люциан это знал. «Вот и славно».
– Джирон не глуп, – продолжила я. – Если он видит шанс тебя уговорить, то на этот случай у него как раз есть сведения, которые ему в этом помогут.
Сначала Люциан просто долго смотрел на меня. Убийственный взгляд, сжатые челюсти. Когда он наконец заговорил, то с трудом сохранял спокойствие.
– Считаешь, что я способен, поболтав с Джироном, повернуться против тебя?
Я покачала головой:
– Нет. Но Джирон так считает, и это меня беспокоит.
Снова воцарилось молчание, пока неожиданный звук вибрации не заставил всех вздрогнуть. Гидеон кинул взгляд на свой мобильник, и его лицо стало каменным.
– Джирон уже подъехал к Воротам.
Все тут же подскочили. Твердым голосом Люциан раздавал указания. Никому не разрешалось доставать оружие или как-то по-другому угрожать предателям. Убежище Тимеона – нейтральная зона. И они должны дать ему говорить с Джироном. Потом он повернулся ко мне:
– Ты идешь в ванную. Джирон стал сильным. Я не знаю, смогу ли уберечь тебя от него.
– Прошу прощения?!
– Я не хочу, чтобы ты встречалась с Джироном, – растолковывал он так медленно, словно я была слабоумной. Больше никто не захотел высказать возражений против мер Люциана. Все они избегали смотреть мне в глаза.
– Я точно не буду…
Прежде чем я смогла закончить свой протест, Люциан схватил меня за руку и потащил в ванную комнату.
– Да что такое? – зашипела на него я, но он подтолкнул меня к раковине и ткнул в зеркало.
– Вот так ты хочешь встретиться с Джироном и продемонстрировать силу?
Его глаза стреляли в меня яростными искрами. Он был в бешенстве?! Да какое он имел на это право?
Я уже вдохнула воздуха для контраргумента, когда увидела свое отражение в зеркале. «Устрашающе» было самым мягким описанием, которое пришло мне в голову. Лицо было покрыто высохшей кровью вперемешку с грязью. Кто-то предпринял безнадежную попытку его отмыть, но она не увенчалась успехом. Волосы висели спутанными, покрытыми кровью прядями. Даже шея и моя одежда были забрызганы кровью. Я выглядела как героиня из фильма про зомби.
О’кей, Люциан прав. Я не могла показаться в таком виде.
– Дай мне две минуты, – устало сказала я.
– Можешь не торопиться. Ты отсюда не выйдешь, – холода в его словах я не ожидала. Я повернулась и пошла к двери.
– Ты меня запрешь?
Люциан не двигался. С опасной медлительностью его зеленые глаза искали мои.
– Тебе не хватило того, что Джирон уже с тобой сделал? Еще пару часов назад он чуть не оторвал тебе голову. Тебе просто повезло, что твой тупой план не стоил никому жизни.
Под его горящим взглядом в меня ударили воспоминания. Всё это произошло всего пару часов назад? Я и сама не знала, что в меня тогда вселилось. В тот момент в моей комнате все казалось мне таким ясным, а сейчас, оглядываясь назад, мои решения выглядели глупыми и эгоистичными. Решения, которые прошлая Ари никогда бы не приняла. Да что на меня нашло? Я выпрыгнула в окно в надежде, что сумею разобраться с тремя праймусами-предателями одновременно. Но то, что у них могли быть еще сообщники, мне было всё равно. То, что я рисковала жизнями Райана и Аарона, отошло на второй план. То, что я подвергала опасности маму…
– Где моя мать? – спросила я в ужасе от этой новой мысли.
Люциан тихо рассмеялся. Звук, который глубоко пронзил мое сердце. Горький и осуждающий.
– Гидеон перевез ее в надежное укрытие Плеяды, когда Джирон сбежал. Но теперь ты, видимо, понимаешь, о чем я.
Чувство облегчения вмиг перекрыла вновь вспыхнувшая злость на Люциана.
– Я вообще ничего не понимаю, потому что ты со мной не разговариваешь, – бросила я ему в лицо. – Ты лишь говоришь загадками или просто исчезаешь, когда становится неудобно.
Он невозмутимо смотрел на меня.
– Ты себя не контролируешь. Ты слишком эмоциональна.
– Ну, прости, пожалуйста, что я эмоционально реагирую, когда кто-то пытается меня убить.
Меня задели его слова. Чтобы доказать ему обратное, я рассортировала свои мысли и высоко подняла барьер. Люциан только покачал головой. Он медленно пошел на меня.
– Ты неправильно меня поняла. Единственные эмоции, которые ты сейчас испытываешь, относятся ко мне, и они далеко не приятные. Для Джирона стало бы настоящей находкой увидеть нас двоих в одной комнате.
И он был прав. Снова. Это было совершенно иррационально, но тот факт, что мне пришлось бороться за свою жизнь, даже близко так меня не волновал, как близость Люциана и его показное равнодушие.
– Ты меня используешь, – упрекнула я его. Мой голос был не громче шепота.
– Ты мне не доверяешь, – ответил он.
– Неудивительно, правда?
– Почему? Потому что я тебя поцеловал? – он стоял прямо передо мной. – Опомнись, Ариана! Это был поцелуй, а не предложение руки и сердца.
Я открыла рот, чтобы что-то ответить, но не произнесла ни звука. Грудь сдавило, это было невыносимо. Я потеряла концентрацию, стены разрушились. Я беспомощно отвернулась от взгляда Люциана. Мне не хотелось видеть негласный триумф в его глазах. Кроме того, мне было стыдно за мои чувства, мою ранимость, разочарование и страх. За всё, что я старательно прятала под злостью. Мне было стыдно даже за свой стыд. Да, Люциан успешно доказал, насколько он был прав. Что я незрелая, маленькая девчонка. Возможно, он даже устроил пир из моих эмоций. И всё это причиняло боль. Огромную боль.
– Ты не имел права! – с трудом выдавила я. Я даже не знала, подразумевала ли я его поцелуй или то, каким жестоким образом он сейчас продемонстрировал мне мою же слабость.
– Поэтому ты не воспользовалась моей печатью? – сухо поинтересовался он.
И тут я начала понимать:
– Так вот в чем дело? В твоей гордости?
Люциан колебался. Высокомерия, которое я ожидала увидеть, на его лице не оказалось. Наоборот, он выглядел почти подавленным. Он стиснул зубы, сдвинул брови.
– Люциан, он идет, – крик Тоби спас его от необходимости отвечать. Но брахион не шевелился. Он удерживал мой взгляд.
– Можешь идти, – процедила я. Его неожиданная неуверенность придала мне сил. – Ты доказал то, что хотел доказать. Я останусь здесь. – И потом добавила еще тише: – Надеюсь, ты доволен.
