Никто не знал, как закончится восьмой сезон, в особенности зрители. Пресса распускала странные слухи о сюжете финала. Газета The Star со ссылкой на «хорошо информированные источники» заявила, что Рэйчел умрет при родах, оставив своего ребенка Монике и Чендлеру. Это казалось еще менее правдоподобным, чем то, что Росс и Рэйчел не будут парой, но кто, черт возьми, знал? Финал не был очевидным, а потому никто не знал, как все закончится.
Ходили и обычные слухи об актерском составе. В зависимости от журнала, либо Кудроу, либо Швиммер, либо оба они были готовы покинуть шоу, в то время как остальные были счастливы остаться еще на один сезон. Это могло быть и правдой, и старыми слухами о «Друзьях», повторяемыми средствами массовой информации. Кудроу и Швиммера долгое время называли «очень трудным в общении человеком» и «лидером» соответственно, когда дело доходило до переговоров
[92]. Публично из актеров никто ничего не говорил, кроме того, что они это обсуждали и, как и все остальное, это решится голосованием. «Самое приятное, что ты часть этого актерского состава из шести человек, поэтому решает всегда большинство – от того, куда мы идем обедать, до того, вернемся ли мы в шоу», – объяснил Леблан в интервью Лено.
Только шесть человек знают правду о том, как прошло голосование, и до сих пор им удалось сохранить это в тайне. Но если бы мне пришлось угадывать, я бы предположила, что в 2002 году решение было принято единогласно либо близко к этому. Не было смысла уходить сейчас. Выход на вершину всегда был целью – и они впервые были номером один. Шоу получило второе дыхание, и зрители были более преданны, чем когда-либо. Зачем уходить? Ради всех этих фильмов, которые тоже были успешными?
На этот раз никто не ждал до последней минуты. Не было никаких игр с высокими ставками или угроз руководству телеканала. Все было как раз наоборот. Актеры дали понять, что они готовы обсудить еще один сезон, и Цукер не упустил шанса сделать предложение. 11 февраля, менее чем через две недели после неоднозначного ответа Леблана в интервью Лено, Variety сообщила, что «нас ждет еще один год: актеры «Друзей» согласились вернуться с девятым, и последним, сезоном».
В течение еще одного года выхода «Друзей» NBC будет платить Warner Bros. $7 миллионов за эпизод, что позволит поднять зарплату до $1 миллиона для каждого актера. Это была значимая сделка, которая сделала шоу самой дорогой получасовой программой на телевидении, хотя Цукер сказал, что это была самая легкая сделка, которую он когда-либо заключал. Он купил себе еще один год, чтобы найти что-то, что поможет заполнить огромный пробел, который шоу оставит после себя на телеканале. «Не секрет, насколько важны «Друзья» для NBC. Мы взволнованы и испытываем облегчение», – сказал Цукер прессе.
Благодаря новому контракту актеры получили сделку, о которой они просили в 2000 году. Теперь они стали одними из самых высокооплачиваемых, если не самыми высокооплачиваемыми актерами в истории телевидения (Келси Грэммер только что подписал контракт на 1,6 миллиона долларов за эпизод «Фрейзера»). Сделка завершилась отсутствием споров, но размер зарплаты все равно некоторых удивил. Впоследствии эта сделка станет частью наследия шоу – момент, когда «деньги «Друзей» стали обсуждаемой вещью. Люди приводили сериал в пример, когда говорили либо о раздутых звездных зарплатах, либо о силе единства. Но в тот момент все были рады большой новости о том, что «Друзья» возвращаются еще на один год.
Впервые актеры совместно с Warner Bros. и NBC заявили общественности: «Мы чрезвычайно рады и взволнованы возвращением с девятым сезоном. Мы не смогли игнорировать поддержку шоу и с нетерпением ждем работы еще над одним сезоном с лучшими сценаристами, продюсерами, режиссерами и съемочной группой», – сказали актеры. По всем направлениям сообщение было ясным: больше никаких громких переговоров о контракте или игры для прессы. Те дни прошли, и вот оно. Актеры, телекомпания и студия недвусмысленно заявили, как они рады, что шоу вернется еще на один год, и он будет последним. Брайт, Кауффман и Крейн выразили благодарность за возможность попрощаться с «Друзьями»: «Мы посвятим все двадцать четыре эпизода последнего сезона завершению сюжетных линий и отправке наших персонажей в мир».
На этот раз никаких неожиданных поворотов. «Друзья» вернутся еще раз, чтобы попрощаться.
Глава 10. Эпизод, где все закончилось. Дважды
Когда сериал выходит в эфир уже почти десять лет, обычно происходят две вещи. С таким количеством уже рассказанных историй шоу вынуждено выходить за свои собственные рамки и находить новые элементы, чтобы сюжет оставался интересным. Иногда это дает инновационные повороты, которые кажутся естественными и энергичными. В других случаях вы просто видите прыжок через акулу
[93]. В девятый год с «Друзьями» произошли обе вещи.
Давайте начнем с последнего, потому что я уже слышу, как тысячи людей начинают вопить, напоминая мне о пальце Росса Геллера. Продолжается жаркий спор о том, когда этот период, который свойственен всем шоу
[94], наступил в «Друзьях». Некоторые говорят, что сериал прыгнул через акулу, когда Росс сказал «Рэйчел» у алтаря, а не «Эмили». Другие ссылаются на эпизод в Вегасе, когда они вдвоем напились и поженились. Но это были довольно стандартные повороты сюжета в мыльной опере Росса и Рэйчел. Правда, по сравнению с другими шоу «Друзья» никогда не прыгали через акулу, но это было довольно близко. Сериал надел водные лыжи и попал в океан. Но это не имело никакого отношения к Рэйчел и Россу. В «Друзьях» к акуле были ближе всего отношения Рэйчел и Джоуи.
Когда Кауффман и Крейн в восьмом сезоне впервые подошли к актерам с идеей о том, что Джоуи влюбится в Рэйчел, все отказались. Леблан сказал, что это было больше похоже на инцест (особенно некомфортно после стольких лет культивирования братской связи с женскими персонажами). Кроме того, Леблан позже объяснил: «Все знают, что Росс и Рэйчел должны быть вместе, а мы провели десять лет, держа их порознь». Актеры чувствовали, что это будет отчаянный шаг, который заставит аудиторию беспокоиться. Крейн настаивал, что это было подобно «игре с огнем» – рискованный шаг, который дал бы свои плоды позже в сюжете – во время беременности Рэйчел.
С одной стороны, такой поворот событий смотрелся неплохо, поскольку придавал самому юному персонажу шоу больше глубины и зрелости. Теперь Джоуи обладал большим спектром чувств, не только похотью и голодом, и Леблану был брошен вызов сыграть их, не теряя глупого юмора, который лежал в самой основе его характера. Он прекрасно справился с этим в восьмом сезоне (заработав свою первую номинацию на «Эмми»), и его игра была настолько душераздирающей, что почти отвлекла внимание от неловкости самой истории.
