Вскоре после конференции я позвонил демографу Мишелю Пулену. Моя статья в National Geographic «Секреты долголетия» имела широкий резонанс, и меня интересовали неизвестные доселе «голубые зоны». Я знал, что Мишель ведет свою базу данных самых старых людей планеты, и подумал, что он подкинет мне парочку хороших идей.
— Да, есть такие места, — подтвердил он и рассказал о недавнем путешествии на Крит и Майорку, где проверял сведения о долгожителях. — Но не такие специфические, как Сардиния.
Я поинтересовался, нет ли сведений о наличии таких районов в развивающихся странах.
— Это проблематично, — заметил он. — Дело в том, что в этих странах очень плохо с записями и подтвердить возраст не представляется возможным. — Он помолчал. — Хотя, — добавил он тут же загадочным тоном, — есть одно место.
Мишель посетил Всемирный конгресс по демографии, и именно он рассказал мне о докладе Розеро-Биксби. По его словам, Розеро-Биксби произвел впечатление толкового ученого, чьи выводы были, вероятно, слишком быстро отвергнуты. Я заключил с Мишелем сделку: если после анализа данных Розеро-Биксби он признает их убедительными, я найду деньги для финансирования поездки.
После нашего разговора Пулен связался с Розеро-Биксби, рассказал о нашей работе в других «голубых зонах» по всему миру и высказал интерес к «голубой зоне» Коста-Рики. Не согласится ли он сотрудничать с нами? Тот выразил согласие. Мишель еще раз проверил свою базу данных и выделил несколько деревень на территории полуострова Никоя, где количество жителей преклонного возраста значительно превышало показатели в остальной части страны.
Розеро-Биксби согласился с его выводами, поскольку уже приступил к сравнению различных регионов Коста-Рики: он отмечал тысячи местечек на карте страны и определял продолжительность жизни и уровень смертности людей, проживавших в этих районах. Как оказалось, один район на северо-западе страны, в который входил и полуостров Никоя, разительно отличался от других (например, в этом районе уровень смертности от рака был на 23 процента ниже, чем в остальной части страны). Мы согласились с тем, что указанный район представляет интерес как потенциальная «голубая зона» и наши предварительные выкладки служат веской причиной для поездки.
Новая «голубая зона»?
Восемь месяцев спустя, получив грант от экспедиционного совета National Geographic, Мишель, видеооператор Том Эдейр и я прибыли в Сан-Хосе фактически на «свидание вслепую», продлившееся целую неделю. Жарким и влажным августовским утром во вторник наше такси, пробравшись сквозь лабиринт улочек возле Университета Сан-Хосе, остановилось у внушительного трехэтажного здания на территории кампуса.
Розеро-Биксби ожидал нас в Центре изучения населения Центральной Америки. Этот седеющий 54-летний мужчина приятной наружности в очках в проволочной оправе, одетый в брюки цвета хаки и рубашку-поло, энергично пожал нам руки и поприветствовал на чистейшем английском с бьющим через край гостеприимством, столь характерным для латиноамериканцев. Не хотим ли мы отобедать? Кофе? Не возникло ли затруднений в гостинице?
Он взял трехдневный отпуск и на одолженной в Центре Toyota Land Cruiser отправился с нами на полуостров Никоя. Розеро-Биксби внимательнейшим образом проштудировал все базы данных, выделил тридцать человек, проживших более 90 лет, и загрузил их биографии и фотографии в карманный компьютер.
Вместе с Мишелем они разработали такой план: мы приезжаем на Никоя, берем интервью у любых двадцати человек старше девяноста лет, чтобы установить их возраст и составить представление об их образе жизни. Затем возвращаемся в Сан-Хосе и подтверждаем возраст в национальном архиве. Если данные истинны, то собираем большую команду и отправляемся во вторую поездку, во время которой постараемся выяснить, почему люди здесь живут дольше, чем в других мест ах.
Путь вел нас на север из Сан-Хосе по Панамериканскому шоссе. Эта дорога была мне хорошо знакома. Два десятилетия назад я ехал по ней с экспедицией на велосипеде в обратном направлении — из Аляски в Аргентину. Она изящно петляла по вздымавшимся ввысь, поросшим лесом горам Никарагуанского нагорья. Мимо проехало всего несколько автомобилей и еще меньше грузовиков. В отличие от Панамериканского шоссе в других странах дорога здесь редко проходила через деревни (в прошлый раз топограф рассказал мне, что один богатый землевладелец убедил правительство проложить полотно шоссе через его земли, а не по другому, более оживленному маршруту). Сейчас дорогу заблокировала вереница дымных грузовичков, медленно поднимавшихся вверх по склону и осторожно перебиравшихся на другую сторону гор.
Но для Луиса эта поездка ничем не отличалась от других. Он поведал нам о детстве, проведенном в Эквадоре, и о любви к костариканке, за которой он приехал в Сан-Хосе. Там он читал лекции по демографии и выучил английский.
Потом он перебрался в Соединенные Штаты, получил степень доктора философии по демографии, а затем и место в Принстонском университете, где работал в Управлении демографических исследований. Получив в 2000 году гранты от Фонда Билла и Мелинды Гейтс, он основал Центр изучения населения Центральной Америки и с тех пор является его бессменным руководителем. «Ничего особенного», — скромно резюмировал он, пожав плечами.
В Лас-Хунтасе, в трех часах езды к северу от Сан-Хосе, мы свернули с Панамериканского шоссе и направились на запад. Местность становилась все суше. Леса уступили место коровьим пастбищам, где паслись коровы породы брахман, с редкими деревьями гуанакасте, от которых и произошло название провинции.
Мы пересекли Мост дружбы с Тайванем, перекинувшийся через кишащую аллигаторами реку Темписке, и оказались на полуострове Никоя — куске земли длиной примерно 130 км к югу от границы с Никарагуа, расположенном вдоль побережья Тихого океана.
— До недавнего времени это была одна из наиболее изолированных частей Коста-Рики, — сообщил Луис. — Как видите, она находится на удалении от крупных дорог, и до строительства моста сюда приходилось добираться на пароме.
По сути, это замечание открыло первый секрет долголетия жителей Никоя. Сардинская «голубая зона» отличалась такой же изолированностью. Мы задались вопросом: не могло ли случиться, что в результате изоляции у населения сформировались генетические особенности, обусловливающие долголетие, как получилось на Сардинии?
— Скорее всего, нет, — ответил Луис. — Здесь проживает довольно смешанное население.
— Что отличает жителей региона от населения других районов Коста-Рики? — поинтересовался я.
Луис задумался на минуту. Будучи демографом, он был склонен уделять больше внимания цифрам, нежели стоящим за ними людьми. Он возглавлял команды исследователей, которые проводили опросы, но целью их являлся лишь сбор материала. Он даже не думал, что открыл новую «голубую зону».
— Прежде всего нужно понимать, что Никоя, как и вся остальная Коста-Рика, имеет лучшую систему здравоохранения во всей Центральной Америке, — заметил он. — В стране хорошие канализационные системы, выполняется программа по вакцинации и медицинские пункты есть практически в каждой деревне. Тем не менее в Коста-Рике один из самых высоких уровней заболевания раком желудка в мире. От него умирает очень много людей. Но по какой-то причине уровень смертности от рака в Никоя намного ниже. Может быть, здесь едят что-то этакое или, наоборот, не едят?
