Люси села на пол. Николя уселся рядом. Она обняла его.
– Он вернется, надо потерпеть. Он просил нас ждать, подождем еще.
– А если он больше не вернется?
№ 327 устал. Ему кажется, что он плывет против течения. Он тратит силы, но вперед не продвигается.
Он решает обратиться к самой Бело-киу-киуни. Матери четырнадцать зим, у нее огромный опыт, а бесполые муравьи, костяк населения муравейника, живут три года максимум. Она одна может помочь ему распространить информацию. Молодой самец идет самой короткой дорогой, ведущей в сердце Города. Тысячи рабочих муравьев, нагруженных яйцами, семенят по этой широкой галерее. Они поднимают свой груз с сорокового подземного этажа в ясли солярия, расположенные на тридцать восьмом надземном этаже. Огромный поток белых круглых скорлупок в лапках муравьев движется снизу вверх и справа налево.
Ему надо идти в противоположном направлении. Это нелегко. № 327 задевает нескольких кормилиц, и те возмущенно кричат на грубияна. Его самого толкают, топчут, отпихивают, царапают. К счастью, коридор заполнен не под завязку. Самцу удается расчистить себе дорогу в этой кишащей толпе.
Затем он выбирает тоннели поменьше, так дорога длиннее, но легче, он трусит быстрым шагом. Из крупных артерий он переходит в мелкие, из них – в вены и тоненькие жилки. Он преодолевает километры, проходит мосты, арки, пересекает пустые и запруженные толпой площади.
Самец № 327 легко ориентируется в потемках, благодаря своим трем фронтальным инфракрасным глазкам. Чем ближе подходит он к запретному Городу, тем сильней становится сладковатый запах Матери. Охранников становится все больше. Тут представлены все подкасты солдат всех размеров и со всеми видами оружия. Малыши с длинными исцарапанными мандибулами, здоровяки с твердым, как дерево, тораксом, приземистые богатыри с короткими усиками, артиллеристы, чьи вытянутые брюшки наполнены ядом, вызывающим конвульсии.
Обладатель всех необходимых опознавательных запахов, самец № 327 беспрепятственно проходит через посты заграждения. Солдаты спокойны. Чувствуется, что большие войны за обладание территориями еще не начались.
Уже почти достигнув цели, № 327 выделяет свой опознавательный запах перед привратником, потом проходит последний коридор, ведущий к королевской ложе.
На пороге он останавливается, потрясенный красотой неповторимого места. Это большой круглый зал, построенный с непогрешимой точностью по архитектурным и геометрическим законам, тайну которых королевы матери передают своим дочерям из усиков в усики.
Главный свод насчитывает двенадцать голов в высоту и тридцать шесть голов в диаметре (голова – принятая в Федерации единица измерения, равная трем миллиметрам в человеческих единицах измерения). Цементные пилястры поддерживают этот храм насекомых, созданный так, чтобы, благодаря вогнутой форме пола, пахучие молекулы, выделенные индивидуумом, отталкивались и как можно дольше не впитывались стенами. Это удивительный обонятельный амфитеатр.
В центре его отдыхает толстая дама. Она лежит на животе и время от времени протягивает свою лапку к желтому цветку. Иногда цветок с сухим стуком защелкивается. Но лапка уже в безопасности.
Эта дама – Бело-киу-киуни.
Бело-киу-киуни, последняя королева рыжих муравьев центрального Города.
Бело-киу-киуни, единственная производительница духа и тела Племени.
Бело-киу-киуни, которая правила уже в эпоху большой войны с пчелами, в эпоху завоевания южных термитников, во время восстановления мира с территорией пауков, в эпоху страшной изнурительной войны, навязанной дубовыми осами. В прошлом году она координировала усилия Городов, направленные на сопротивление северным пограничным притязаниям муравьев-карликов.
Бело-киу-киуни, побившая рекорды долголетия.
Бело-киу-киуни, его мама.
Эта живая легенда здесь, совсем рядом с ним, как и раньше. Только теперь ее ласкают и увлажняют слюной двадцать молодых услужливых рабочих, а раньше он, № 327, ухаживал за ней своими маленькими, еще неловкими лапками.
Молодое плотоядное растение щелкает челюстями, Мать испускает скромную обонятельную жалобу. Никто не знает, откуда у нее эта слабость к растительным хищникам.
№ 327 приближается. Вблизи Мать не очень красива. У нее вытянутый череп, снабженный двумя огромными шаровидными глазами, которые, кажется, смотрят во все стороны одновременно. Ее инфракрасные глазки сгруппированы в середине лба. Ее усики, наоборот, расставлены слишком широко. Они очень длинные, очень легкие и вибрируют короткими, прекрасно рассчитанными толчками.
Уже много дней назад Бело-киу-киуни восстала из великого сна, с тех пор она не прекращает нести яйца. Ее брюшко, в десять раз толще, чем у остальных муравьев, подергивается от непрерывных судорог. Сейчас она откладывает восемь маленьких яиц, светло-серых, с жемчужным отливом, последнее поколение белоканцев. Будущее, круглое и липкое, покидает ее лоно и катится по полу. Его тут же подхватывают кормилицы.
Молодой самец узнает запах этих яиц. Это бесполые солдаты и самцы. Холодно, и железа, производящая «девочек», еще не активизировалась. Как только позволит погода, Мать будет производить столько яиц каждой касты, сколько необходимо Городу. Рабочие примутся сообщать ей, что не хватает мукомолов или артиллеристов, и она станет поставлять их по заявке. Бывает, что Бело-киу-киуни выходит из ложи и вдыхает запах коридоров. Ее усики достаточно чувствительны, чтобы уловить малейшую недостачу в той или иной касте. И она тут же пополняет личный состав.
Мать производит на свет еще четыре маленьких подразделения солдат, потом поворачивается к своему гостю. Она трогает его и лижет. Контакт с королевской слюной – всегда особое событие. Эта слюна – не только универсальное дезинфицирующее средство, но еще и настоящая панацея от всех болезней, кроме тех, конечно, что находятся в голове.
Если Бело-киу-киуни и не узнает персонально каждого из своих бесчисленных детей, то этим «слюнным» приветствием она показывает, что узнала запах. Он свой.
Усиковый диалог может начаться.
Добро пожаловать в лоно Племени. Ты покинул меня, но ты снова возвращаешься.
Это ритуальная фраза Матери, адресованная детям. Сказав ее, королева спокойно вдыхает феромоны его одиннадцати сегментов. Ее безмятежность передается молодому самцу № 327… Она уже поняла, что его к ней привело… Первая экспедиция на Запад полностью уничтожена. Вблизи от места катастрофы пахло муравьями-карликами. Скорее всего они открыли новое секретное оружие.
Он – разведчик, он был лапкой.
На месте он был глазами.
Вернувшись, он стал побудительным стимулом.
Конечно. Но загвоздка в том, что он не может поднять Племя. Его запахи никого не убеждают. Он надеется, что Бело-киу-киуни знает, как передать сообщение и объявить тревогу.
Мать принюхивается к нему с удвоенным вниманием. Она улавливает малейшие летучие молекулы, исходящие от его суставов и лапок. Да, есть следы крови и тайны. Это может быть и войной… Но вполне может ею и не быть.
