Искренне ваш,
Рэймонд Дж. Флеминг
– Чарльз Каллен? – спросил Тим. – Они упоминали его на встрече?
– На следующей странице памятки, – сказал Дэнни, – говорится, что он медбрат. Работал в отделении интенсивной терапии с одной из жертв. Со священником. – Дэнни перелистал в конец. – Написано: «Мы пришли к выводу, что на данный момент нет ничего чересчур подозрительного ни в записях, ни в поведении мистера Каллена, что бы потребовало обращения в полицию».
– Кто «мы»?
– Мэри Ланд и юрист, – объяснил Дэнни, – Флеминг. Судя по всему, они вместе допрашивали этого Каллена.
– 14 июля, – сказал Тим. – Они написали памятку через десять дней.
– Может, им потребовалось десять дней, чтобы закончить, – сказал Дэнни. – С почасовой оплатой и не такое бывает.
– Прошло два месяца, и они присылают это нам, – сказал Тим. Он постучал по бумажке. – Так, а где остальное? Другие памятки, другие медработники?
Дэнни не знал. Но днем собирался встретиться с тем, кто должен знать.
Теоретически Мэри Ланд могла послужить ключом к расследованию. Ланд – бывшая медсестра, которая поднялась по карьерной лестнице и стала тем, кто может открыть ворота в мир больницы, перевести медицинские загадки на язык, понятный детективам. Вопрос заключался в том, начнет ли она сотрудничать. Дэнни должен был добиться не просто любезной профессиональной помощи; ему нужно было понравиться Мэри Ланд.
Дэнни припарковался перед больницей, поправил галстук и вежливо кивнул охраннику у лифта. Дальше по коридору, украшенному ковром Мариотт и плохими картинами, он нашел секретаршу, к компьютеру которой были приклеены цветные фотографии ши-тцу, высунувшего язык. Дэнни прочитал на бейджике имя Труди, представился и постарался выглядеть серьезным, но не пугающим, что ему не очень удалось.
Дэнни позднее вспоминал
{176}, что Мэри была крупной белой женщиной среднего возраста без лишних украшений – идеально подходила на роль риск-менеджера. Ее юбочный костюм был деловым, нейтрального цвета и нейтрального покроя. Она не выглядела как любительница поболтать, поэтому Дэнни начал сразу с памятки, которую юрист выслал по итогам расследования. Он достал бумаги из нагрудного кармана и обратился к тем частям, которые подчеркнул.
– Значит, после… э-э… смерти преподобного Гэлла вы и этот юрист Флеминг опросили медбрата по имени Чарльз Каллен?
– Да, – ответила Мэри, – мы опросили всех медработников отделения.
– Хорошо, хорошо, – сказал Дэнни, – и что дальше?..
– Ни в одном из этих интервью не выяснилось ничего необычного или незаконного, – сказала Мэри.
– Да, я вижу, – сказал Дэнни. – Так этот медбрат, Каллен, – было ли что-то, что заставило вас опросить именно его, что-то подозрительное или…
– Нет-нет, – сказала Мэри, – мы опрашивали всех сотрудников отделения.
– А есть ли другие памятки, которые мы могли бы просмотреть, что-то, что могло бы нам пригодиться?
– Насчет этого ничего не могу сказать, – ответила Мэри, – это вопрос к нашему юристу, Полу Ниттоли.
– Ладно, ладно, – сказал Дэнни, – с ним мы тоже поговорим, разумеется. А этот медбрат, Каллен…
– Да.
– Вы с ним говорили.
– Ну, как я сказала… Мы опросили всех, и мистера Каллена в том числе, – сказала Мэри.
– Это было в связи с одним из инцидентов… со священником?
– Преподобный Гэлл. Да.
– А этот медбрат, Чарльз Каллен, он ухаживал за преподобным?
– Ну, и да и нет, – ответила Мэри, – они меняются.
– Простите?..
– Меняют пациентов, – уточнила Мэри, – медработники прикрепляются к новой палате каждую смену. За время его пребывания в Медицинском центре Сомерсета за преподобным Гэллом ухаживали многие сотрудники отделения интенсивной терапии.
– И медбрат Каллен был к нему приставлен?
– Нет, – ответила Мэри, – он не был к нему приставлен в ночь его смерти.
– Окей, окей, – сказал Дэнни, – так… а кто был?
– У меня нет сейчас на руках данной информации, – сказала Ланд. – Мне придется вам ее сообщить попозже.
– Да, пожалуйста. А медработник, приставленный к Гэллу… Есть ли у вас памятка по итогам его интервью или…
– Боюсь, что ничего такого у меня нет, – сказала Мэри Ланд. – Мне нужно поискать, и тогда я вам скажу.
– Хорошо, – ответил Дэнни, – буду вам благодарен. – Разговор никуда не двигался, но он понимал, что нельзя показывать раздражение. – Еще один вопрос об этом… э-э… «Пиксик» или… – Дэнни взял памятку, чтобы посмотреть слово, которое обвел и украсил вопросительным знаком.
– «Пайксис», ага, – поправила Мэри.
– Это медицинские запросы?
– Аппарат «Пайксис» отслеживает любую выдачу препаратов, – объяснила Мэри. – Он также выписывает пациенту счет и уведомляет отдел фармацевтики о необходимости пополнения запасов.
– Вы проверяли эти записи?
– Да, – ответила Мэри.
– И там не было ничего необычного, не так ли?
– Ничего необычного, – сказала Мэри.
– Если можно, я бы хотел получить копию этих записей, – сказал Дэнни, – посмотреть на периоды, когда происходили… э-э… необычные инциденты с пациентами…
– Боюсь, что это невозможно, – сказала Мэри. – К сожалению, «Пайксис» хранит сведения только тридцать дней.
– Но…
– Ага, – ответила Мэри, – я знаю.
– Хорошо, – сказал Дэнни, – так этот медбрат не был целью вашего расследования?
– Нет-нет, – ответила Мэри, – мы опросили всех работников отделения. Но есть один человек, на которого вам стоит обратить внимание.
Дэнни кратко пересказал это все Тиму за обедом в тайском ресторане напротив суда. Тим понаблюдал за официанткой, прежде чем приступить.
– Ну как Ланд? – спросил он. – Она нам поможет?
– Она назвала имя, – сказал Дэнни, – Эдвард Эллат.
– Это тот медбрат?
– Другой парень. Он работал иногда на том же этаже, что и жертвы, и у него был доступ. Она посчитала, что нам стоит на него обратить внимание.
– Чем он занимается? – спросил Тим.
– Он один из тех парней, которые приходят, чтобы взять анализ крови… – Дэнни начал листать свои записи.
– Ага, флеботомист, – сказал Тим, удивившись самому себе.
