Однако в допросах не содержалось ничего, что можно было хоть как-то использовать в расследовании убийств. Характеристика, которую ему давали, была краткой и кристально чистой. Дэнни не был уверен, в чем дело: в том, что медработники ничего о нем не знали, или в том, что они боялись говорить в присутствии Мэри Ланд. Каждый раз, когда детективы задавали вопрос, казалось, что медработник инстинктивно бросал взгляд на Ланд, перед тем как начать говорить. Ближе к концу ноября Дэнни решил сменить тактику. С этого момента он будет проводить интервью сам и в одиночку. До этого все детективы просто просили медработников предоставить какую-либо информацию в присутствии руководства. Детективам было сказано не сообщать о своих подозрениях никому из сотрудников медицинского центра. Они толком даже не знали, в чем суть расследования. Они могли даже подумать, что это у них проблемы с законом.
Колуччи и Пёрселл получили указание действовать таким образом – Тим и Дэнни не могли допустить, чтобы информация попала в газеты, дошла до Каллена или даже руководства центра. Однако Дэнни знал, что если они собираются чего-то добиться, то придется обходить правила, рискнуть и кому-то довериться. Колуччи и Пёрселл не имели полномочий принимать решения на этот счет, но Дэнни имел. Поэтому через три дня после того, как он ворвался в кабинет Мэри Ланд и потребовал информацию из «Пайксиса», Дэнни и Мэри проводили от пяти до десяти часов в день в маленькой комнате в отделении интенсивной терапии Сомерсета
{215}, ненавидя при этом каждую минуту.
По необходимости они установили дружелюбную, хоть и искусственную, рабочую манеру общения. Однако Дэнни заметил, что в Мэри Ланд что-то серьезно изменилось. Казалось, она страдает от замедленного нервного срыва. Мэри застряла между молотом больницы и наковальней полицейского расследования. Она оказалась риск-менеджером в ситуации беспрецедентного риска для жизни, работы и финансов.
Мэри постепенно теряла вес с начала расследования, и Дэнни казалось, что это было ненамеренно: он знал, что, когда женщины сбрасывают пару кг, они тут же идут покупать себе новые вещи, чтобы это показать. Мэри Ланд потеряла около десяти кг и пыталась это скрыть, съеживаясь в своем костюме и нервно дрожа. Присутствие в помещении Дэнни Болдуина тоже этому способствовало.
На протяжении нескольких недель Эми говорила своим подружкам, что ей не нравится вся эта история с расследованием.
Отделение захватила волна паранойи. Каждая сестра втайне боялась, что допросы касаются лично ее и могут повлиять на ее будущее. Сестры перешептывались в коридорах, объединяясь в союзы и выбирая сторону. Каждая смена подхватывала слухи от предыдущей смены, усиливала их и видоизменяла. Большинство слухов касалось Чарли. Спустя пару недель в них стала фигурировать и Эми.
Все знали, что она «подруга Чарли». Все помнили, какой скандал она закатила из-за новых протоколов для выдачи инсулина. Очевидно, речь шла о чьей-то смерти, в которой были замешаны и Чарли, и инсулин. Некоторые сестры начали избегать Эми, словно боялись заразиться подозрительностью. Ее подруги за нее волновались. По правде говоря, Эми сама за себя боялась.
Она всегда изображала из себя крутую девчонку, но в душе была ужасно напугана – сходила с ума от страха. Что она могла натворить? Сердечная болезнь Эми требовала, чтобы она каждый день пила успокоительное. Может, в какой-то вечер она выпила слишком много ативана и совершила ошибку? Может, пропали наркотические препараты или дело было в истории с инсулином? Это могло быть все что угодно. Эми позвонила, чтобы узнать, не закончилась ли ее лицензия медсестры. Лицензия была действительна. Так в чем же дело? Эми стала думать, не потребуется ли ей адвокат. Каждый раз, когда детективы назначали встречу, она брала больничный. После двух недель она уже не могла этого избежать. Менеджер привела ее в кабинет.
Внутри сидели Мэри Ланд и детектив из полиции, большой черный парень в костюме и галстуке. Он назвал ее «мисс Лофрен». На столе стояли кувшин с водой и пластиковые стаканы. Эми почувствовала себя преступницей. Ее сердце готово было разорваться, поэтому она выложила сразу все.
45
Дэнни проводил интервью уже неделю
{216} и сразу заметил, что эта сестра отличается от остальных. Она, очевидно, боялась за свою работу так же, как и другие, но разница заключалась в том, что Эми это признала. И говоря об этом, она ни разу не взглянула на Ланд.
Эми Лофрен закончила учебу в 1988 году, что означало, что она всего на пару лет старше Дэнни. Белая женщина с белыми полосами в светлых волосах, большие голубые глаза и высокие выдающиеся скулы: она была рослой и привлекательной, но ее красоту нельзя было назвать хрупкой – скорее суровой и холодной; несмотря на заметные формы, она прекрасно себя чувствовала рядом с мужчинами. В ее характере было что-то простое, от чего формальный допрос превратился в легкую беседу.
Она начала с места в карьер, сказав Дэнни, что слышала слухи о том, что это расследование связано с ее другом Чарльзом Калленом и что эти слухи вместе с самим расследованием «конкретно ее разозлили».
Было ясно, что она не самый скромный человек. Дэнни откинулся в кресле, давая ей выговориться и сразу определив: она то, что нужно.
Эми не помнила, как закончила смену и приехала домой. В какой-то момент она обнаружила, что сидит в машине у себя на подъездной аллее и пытается осмыслить свой день, пока ее дыхание оставляет разводы на лобовом стекле. Поначалу она была очень закрытой и злой. Защищала своего Чарли. Она сказала детективу все, что думала о его расследовании, и ей было наплевать, что Мэри Ланд это слышит. Однако детектив отреагировал вовсе не так, как она ожидала. Он слушал, казался спокойным и даже радостным. Это было странно, учитывая, что она на него накричала – Эми показалось, что он ей даже улыбнулся. А затем, вместо того чтобы задавать вопросы, детектив начал давать ей ответы. О том, что происходило в отделении, о Чарли. Кое-что из этого она уже слышала, но многое ее удивило. Эми взглянула на Мэри Ланд, чтобы увидеть ее реакцию, но Мэри уже ушла
{217}. Эми была так взвинчена, что даже не заметила ее ухода.
«Послушайте, мисс Лофрен, – сказал детектив, – не знаю почему, но я вам доверяю. Хорошо?» Он подвинул к ней через стол лист бумаги. Эми поняла, что это распечатка данных из «Пайксиса». Они описывали действия Чарли в ту ночь, когда умер преподобный Гэлл.
К тому времени как Мэри Ланд зашла обратно, листа из «Пайксиса» уже не было на столе, а злая и дерзкая Эми куда-то испарилась; вместо нее сидела тихая женщина, чьи глаза были наполнены ужасом и слезами. Мэри взглянула на детектива, но Дэнни тоже больше ничего не говорил. Он напрягал каждый мускул на лице, чтобы не улыбнуться.
