– Как спалось? – поинтересовался Буланчик.
Илларион нашарил возле кровати тяжелый ботинок и, коротко размахнувшись, запустил им в губастую физиономию. Ботинок с грохотом ударился в дверь в тот самый момент, когда она захлопнулась за выскочившим в коридор Буланчиком.
– Стучаться надо! – рявкнул вслед ему Илларион и сел, спустив с постели босые ноги.
– Что за шум? – невнятно спросила Ирина, не открывая глаз. – Неужели нельзя дать человеку выспаться?
– Старик соскучился, – сказал Илларион. – Вставай, труба зовет.
В дверь вежливо постучали.
– Стой там, – повысив голос, чтобы его было слышно в коридоре, сказал Илларион. – Мы сейчас оденемся.
– Пошевеливайтесь, – сказал Буланчик, приоткрывая дверь и просовывая в щель голову. Илларион замахнулся вторым ботинком, и голова исчезла. – Старик ждет! – прокричал Буланчик из-за двери.
– Обоих? – спросил Илларион, натягивая штаны.
– Ага, – послышалось из коридора вместе с глупым смешком.
– Ну и вали отсюда, – посоветовал Илларион. – Скажи, что мы сейчас придем.
Ирина уже встала. Илларион невольно засмотрелся на крепкое стройное тело, жалея о том, что продолжения знакомства, по всей видимости, не будет.
– Отвернись, – сказала она, – имей совесть.
– Легко сказать – отвернись, – проворчал Илларион, но все же отвернулся и пошел подбирать ботинок. – Знал бы – не пил, а то все как в тумане.
– Это еще вопрос, что было бы, если бы ты не пил, – сказала Ирина. – Трезвый ты похож на автомат.
– На робота? – переспросил Илларион. – Вот никогда бы не подумал...
– Не на робота, а на автомат, – упрямо повторила Ирина. – На 'Калашников' или какой-нибудь 'шмайссер'. Нажми на кнопку – получишь результат.
– Жаль, – искренне сказал Илларион. – Придется поработать над собой.
– Почему – жаль? Мне как раз такие мужики и нравятся, – призналась она. – Функциональные и эффективные. Ну все, я готова.
Они умылись по очереди в тесной ванной комнате в конце коридора. Пощупав колючий подбородок, Илларион решил пока что не бриться и на всякий случай сильно потер ладонями глаза, чтобы они покраснели еще больше.
На крыльце их подкараулил Буланчик. Предусмотрительно держась в сторонке, он сказал:
– Эй, москвич, ты мне полштуки должен.
– За что это? – высокомерно поинтересовался Илларион. Он отлично знал, за что.
– Пить надо меньше, – посоветовал Буланчик. – Глянь, во что ты мою телегу превратил.
Илларион посмотрел в указанном направлении и увидел именно то, что и ожидал увидеть: его 'лендровер' основательно въехал своим высоко поднятым бампером в левое заднее крыло буланчиковой 'сьерры'. Илларион усмехнулся про себя: Буланчик не поскупился, запрашивая цену.
– Это я, что ли? – неискренне удивился он.
– Блин, – сказал Буланчик, – сколько же ты выжрал?
– Любопытство кошку сгубило, – сказал ему Илларион, – слыхал? Держи, – и он сунул Буланчику одну из полученных вчера от Старцева пачек.
Буланчик ловко пробежал пальцами по срезу пачки и вытаращил глаза.
– Штука... – изумленно сказал он.
Илларион даже не оглянулся.
... Старцев широкими шагами мерил кабинет из конца в конец. Когда дверь открылась, пропуская Иллариона и Ирину, он резко остановился и повернулся к ним всем телом.
– Где вы были ночью? – спросил он.
– Доброе утро, – ответил Илларион. Усадив Ирму на диван, он подошел к столу, налил в стакан воды из графина и шумно выпил, пролив часть на себя и на лежавшие на столе бумаги.
Старцев молча наблюдал за ним, играя желваками на скулах. Забродов со стуком опустил стакан на поднос, крякнул и уселся в кресло, развалившись. как барин. Покопавшись пальцем в пустой пачке, он скомкал ее и бросил в мусорную корзину под столом.
– Сигареты есть? – спросил он у Старцева.
– Вы где-то пропадали всю ночь, – сдерживаясь, повторил тот. – Где?
– В Караганде, – сварливым тоном ответил Илларион. – Вам что, сигареты жалко? Не видите, что ли, что я болею?
Старцев, не устояв на месте, снова начал мотаться из угла в угол, как запертый в клетке зверь.
– Послушайте, перестаньте вы маячить, – раздраженно попросил Забродов. – У меня от вашей беготни шея затекает.
Старцев резко затормозил возле него и наклонился к самому лицу Иллариона, опершись одной рукой о крышку стола.
– Если ты мне не скажешь, что делал ночью, тебе не придется беспокоиться о своей шее, – пообещал он.
– Позвольте, – сказал Илларион, – это даже как-то неловко.., что вы, в самом деле? Нет, я понимаю, конечно, но не могу же я...
– Он трахался, – раздался с дивана спокойный чистый голос Ирины. – Со мной.
– Что? – переспросил Старцев, оборачиваясь к ней. – Как?..
– По-разному, – все так же безмятежно ответила она. – Показать?
Старцев зарычал и опять забегал по кабинету.
– Ну вот, – сочувственно сказал ему Илларион, – вот видите. Не приставали бы с расспросами, не пришлось бы краснеть...
Старцев подбежал к столу и так ахнул по нему кулаком, что пустой стакан подскочил и перевернулся. Илларион ловко подхватил его в тот момент, когда он готов был скатиться на пол, и осторожно поставил на место.
– Мне надоела эта клоунада! – во всю мощь заорал Сергей Иванович, в такт своим словам ударяя кулаком по столу. – Мне надоел ты с твоими проектами, от которых все становится хуже и хуже! Откуда ты взялся? Кто ты такой? Не думай, что Тихарь прикроет твою тощую задницу! Тихарь в Москве, а Москва далеко! А здесь – я! Ты понял – я!
– У него вовсе не тощая задница, – снова подала голос Ирма. – Очень даже в самый раз.
Старцев замолчал, переводя взгляд с нее на Иллариона и хватая ртом воздух. Воспользовавшись паузой, Илларион перегнулся через стол, выдвинул верхний ящик, достал из него пачку 'Мальборо', выудил оттуда сигарету и закурил, откинувшись на спинку кресла.
– Хорошо, – сообщил он остолбеневшему хозяину кабинета. Старцев издал какой-то сдавленный звук, тиская воздух скрюченными пальцами.
– Лучше помолчи, – сказал ему Илларион, запрокидывая голову и выпуская дым. – Если ты не перестанешь орать, я тебя просто убью, и на этом твое 'я' здесь кончится и начнется снова в местечке, где климат, боюсь, погорячее здешнего. Неужели нельзя объяснить по-человечески, в чем, собственно, дело?
– А ты не знаешь, – саркастически сказал Старцев, падая в свое кресло и с грохотом задвигая выдвинутый Илларионом ящик стола.
