Для Флоренции эта новость была ужасной. Чезаре усилился. Приобрел больше власти. Больше денег. И, безусловно, все это на руку Леонардо. Теперь Флоренция как никогда нуждается в надежной защите. И все же он ощутил еще один укол тревоги. Макиавелли знал об этом все те две недели, в течение которых они готовили спектакль, и вполне мог поделиться известиями с Леонардо. Однако не сделал этого. Напротив, он выставил Леонардо в глупом положении перед городским советом, показав, что тот мало осведомлен о тонкостях высокой политики. Момент, однако, приобрел особую драматичность, ведь знай Леонардо обо всем заранее, он, пожалуй, не сумел бы так естественно разыграть потрясение. Судя по озабоченным перешептываниям в рядах членов городского совета, план Макиавелли вел к заранее просчитанному триумфу.
– Истинно так, – взял слово Леонардо. – Флоренция – в кольце врагов, и ей угрожают серьезные опасности. Мы уязвимы со всех сторон. Восточные дозорные башни дают слишком мало обзора. С северной стороны защитная стена того и гляди разрушится. С южной стороны город открыт для пушечной стрельбы с близлежащих холмов. – Одновременно Леонардо показывал уязвимые места на карте. – Ворота на западной стороне чаще всего открыты настежь, чтобы воюющие с Пизой наемники в любой час могли найти в городе прибежище. Через них в город может проникнуть любой. Я не говорю уже об Арно – ее русло прорезает самую сердцевину города и делает нас легкой добычей для тысяч и тысяч атак. – Это Макиавелли посоветовал Леонардо насытить речь леденящими подробностями о грозящих городу опасностях. Страх, говорил он, – единственное средство, способное принудить человека к экстренным мерам. Если люди охвачены страхом, они готовы расстаться со своими деньгами, со своей землей и даже со свободой, лишь бы защититься от опасностей, но в этом и есть издевка судьбы: настоящей безопасности у них не будет никогда.
– И каким же образом вы собираетесь спасать Флоренцию? – спросил Макиавелли, как у них было заранее договорено.
Леонардо изложил свои идеи, продемонстрировал рисунки и чертежи, указывая места на картах.
– Можно устроить сторожевые пункты на окрестных холмах, – говорил он, – можно добывать в близлежащих горах камень и заготавливать его для обороны стен, а еще можно повернуть русло Арно, тем самым лишив мятежную Пизу питьевой воды и выхода к морю.
От последней, особенно экстравагантной идеи брови гонфалоньера удивленно поползли вверх. Он и другие члены Синьории начали забрасывать Леонардо вопросами о том, каким образом это можно сделать. Тот открыл достаточно секретов, чтобы распалить их любопытство, а потом заявил: остальное он готов рассказать, когда его примут на службу городу.
Леонардо продемонстрировал собравшимся рисунки, изображающие диковинные, одетые броней машины, ощетинившиеся во все стороны пушечными стволами, переносные мосты для преодоления оборонительных рвов противника, специальное облачение, позволяющее солдатам дышать под водой и скрытно подбираться по дну рек к позициям противника. И конечно, он с жаром рассказал о всевозможных летательных машинах.
– Люди Борджиа стащили прототип моего устройства для полетов, но, если они вздумают воспользоваться им, у них ничего не получится. Его конструкция пока несовершенна. Однако я уверен, что с вашей поддержкой сумею покорить небеса, равно как и победить армию Борджиа.
На воплощение своих масштабных идей Леонардо запросил у городского совета неограниченные средства и неограниченное время. Это Макиавелли посоветовал ему преувеличить размер затрат. Городские власти, втолковывал ему Макиавелли, вечно торгуются с подрядчиками из-за цены, и, когда город со своей стороны предложит Леонардо меньшую сумму, она будет достаточной для его целей.
– С такими планами, синьоры, я смогу не только защитить Флоренцию от могущественного противника, намного превосходящего нас силой и богатством, но и в корне изменить приемы ведения войны, а с ними – и сам ход истории.
– Что в точности говорили вам люди Борджиа, из чего вы заключили, что все это нам действительно потребуется? – попросил разъяснений гонфалоньер.
Леонардо расправил плечи и поднял подбородок. Если сейчас он оплошает, то и достойного предложения от города не дождется.
– Тех всадников Борджиа явно выслали разведать наши укрепления. В этом не может быть сомнений. – Леонардо показал членам совета письмо от Чезаре Борджиа. Пока гонфалоньер читал, Леонардо продолжил натиск: – Герцог Валентинуа нуждается в услугах знаменитого инженера Флоренции – в моих услугах – для того, чтобы использовать мои знания об оборонительных сооружениях города. Взоры Борджиа давно устремлены на Флоренцию. Он готовит нападение. Если сейчас мы не защитим себя, мы навеки потеряем нашу Республику.
– Воистину, ты был прав, Никколо, – проговорил гонфалоньер, поднимая на дипломата полный тревоги взгляд.
Макиавелли со всей серьезностью кивнул.
– Да. Когда мы в последний раз встречались, Борджиа так и сказал мне: «Флоренция или со мной, или против меня. Если вы откажете мне в дружбе, получите в моем лице врага».
Вот так поворот, поразился Леонардо. Но почему же Макиавелли ни словом не обмолвился ему об этом?
Слова дипломата привели в ужас членов совета.
– У нас нет выбора, – объявил гонфалоньер со скрежетом в голосе, – мы должны откупиться от Борджиа.
Леонардо нахмурился. Как это – откупиться от Борджиа? Ничего подобного в их плане не предусматривалось. План состоял в том, чтобы его взяли на службу и…
Макиавелли заговорил раньше, чем Леонардо пришел в себя:
– Война оправданна, только если она необходима; прибегать к оружию позволительно, лишь когда невозможно обойтись без него. А сегодня у нас еще остается надежда. Выкупные деньги – вот лучший для нас ответ на угрозы Борджиа.
Все согласно закивали.
– Так значит, решено? – уточнил Макиавелли. – Вы отправляете меня к Чезаре Борджиа с тридцатью тысячами флоринов, и я заверяю его в том, что мы будем ежегодно платить ему такую же сумму, верно?
– Да. – Гонфалоньер решительно протянул руку Макиавелли. – Все решено.
– Позвольте, а как же с моим предложением? – спросил Леонардо. – Или вы уже не нуждаетесь во мне для защиты города?
– Нам не хватит денег и на то, и на это, – степенно ответил гонфалоньер. – Идея Никколо обойдется нам дешевле, чем все, что вы предлагаете, да и кровопролития меньше. А уж изменять течение рек… – Он покачал головой. – Я не могу взвалить на себя ответственность за такие грандиозные прожекты. И потом, отделавшись от Борджиа, мы сможем всецело сосредоточиться на войне с Пизой.
Совет обратил взгляды на карту Пизы, а Макиавелли послал Леонардо виноватую, но не скрывающую торжества улыбку. О, Мастеру из Винчи хорошо знаком этот вид скромного триумфатора. Сколько раз он сам принимал его, побеждая соперников. Так что сомнений нет: его переиграли. Макиавелли никогда и не намеревался помогать ему. Он попросту использовал знаменитого художника для того, чтобы провести угодное себе политическое решение.
