— Победители делают то, что другим неохота, — объяснял он. — Вы нужны родине. Неизвестно, когда она призовет вас.
Он передал Дамиану фляжку. Мальчишка посмотрел на нее и покачал головой. Передал дальше. Командир довольно улыбнулся. Он верил в этого бойца. Сам он был таким же когда-то. По крайней мере, он запомнил себя именно таким.
— Польша в наше время должна быть подготовлена к партизанской войне, — начал наконец Мацкевич. Все присутствующие здесь понимали, что речь будет длинной. Из еды, увы, ничего не осталось. Не было даже колбасок для жарки на костре. И картошки. — Каждый раз, когда я говорю об этом, это вызывает усмешку, чувство анахроничности. Это связано со стереотипом, созданным вокруг партизанского движения, главным образом, благодаря идеализации в кинематографии. Все эти военные фильмы о танкистах, старых гэбэшниках — это мифы! Надо ломать стереотипы, окончательно их уничтожать. Партизаны не должны ассоциироваться у вас, бойцы, с отрядами по нескольку десятков человек, которые радостно маршируют по лесным дорожкам, громко распевая песни, и вышагивают по деревням. Современные партизаны — это небольшие мобильные группы, максимум пять человек. Быстро перемещающиеся, хорошо замаскированные, ориентирующиеся на местности, как в собственном кармане. Иногда эти мини-отряды объединяются в группы побольше, но потом опять расходятся, чтобы снова скрыться в укромных местах или домах в близлежащих населенных пунктах. Можно сказать, что партизан должен уметь легко менять мундир на гражданскую одежду, винтовку на плуг. И наоборот. При этом оставаясь нераскрытым.
Вдруг раздался смех. К костру подошли две старшеклассницы. Они поставили перед партизанами бидон-термос. Когда подняли крышку, вокруг костра разнесся запах наваристого горохового супа на свиной грудинке. Крайнув сердечно поприветствовал одетую в черное Асю, которую Дамиан помнил по белорусскому лицею. Она была образцовой ученицей и дочерью Петрочука, одного из городских тузов, на сегодняшний день самого богатого застройщика в Хайнувке. После чего командир засмеялся и, показывая на разрумянившихся от похвал девушек, заявил:
— Артур, ты забыл о самом главном. У партизанов есть поддержка местного населения. Это люди доставляют воюющим в лесах бойцам информацию, теплую одежду. А их жены-патриотки — еду.
Рядом с бидоном, на траве, появились колбаски от Нестерука, на что указывала эмблема на упаковке. Мацкевич тут же отправил кого-то из «погибших» за шампурами, которые хранились в штабе для таких случаев. Оказалось, что их именно столько, сколько присутствующих у костра. Девушкам достались самые прямые и надежные.
— Только у такого отряда есть шанс на победу! — Мацкевич ударил себя по ногам и протянул свой котелок для наполнения супом. — Должен вам сказать, парни, что вы показали свой боевой дух на перестрелках. Я уже знаю, что вы стали решительными и отважными, но больше всего мне нравится наш штаб, построенный вами. — Он сделал круговое движение рукой. — Потому что самое главное в нашей борьбе — это не позволить себя убить. Смысл не в том, чтобы идти на верную смерть. Помните о камуфляже, а если надо — о побеге. В тактическом отступлении нет ничего постыдного. Мы воюем затем, чтобы выиграть. Коммунисты это, геи или атеисты — значения не имеет. Цель оправдывает средства. Истории известны самые разнообразные виды патриотизма. Жертвы будут. Но, Дамиан, дерево — так себе защита, — обратился он к сидящему рядом мальчишке. Тот залился румянцем, хотя вряд ли кто-нибудь это заметил. Щеки всех сидящих у костра разогрелись от жара. — Скажу больше, это плохая защита. Напоминаю, что мы готовим вас не к открытому бою, где деревья могут сослужить неплохую службу, а к партизанскому, из укрытия. Мы нападаем там, где противник не ожидает нашей атаки. Наш конек — эффект неожиданности. Наша сила в стратегическом лишении врага его органов одного за другим. Мы как вирус, маленький и незаметный, но способный победить тигра. Он будет съедать его постепенно, уничтожая отдельные части его организма, закроет его глаза, заткнет уши, пока чудовищу не останется ничего иного, как подохнуть. Такова наша роль. В открытом поединке с тигром у тебя не было бы шансов.
Раздался смех одной из девушек. Несколько парней поддержали ее. Мацкевич бросил на них гневный взгляд. Ему не нравилось, что во время его выступления бойцы предавались флиртам. Только Ася не произнесла ни слова. Она сидела напряженная, прямая как струна и внимательно слушала. От Лешека Мацкевич знал, что она хочет присоединиться к отряду. Стреляла она хорошо. До сих пор они не принимали девчонок, но кто знает? Крайнув говорил, что ей нет равных в саботаже. В скором времени Мацкевичу предстояло в этом убедиться. Звучало это довольно загадочно, но он обещал, что рассмотрит предложение. Именно потому сегодня Лешек пригласил ее на патриотическую беседу. Чтобы командир присмотрелся к ней. Встретившись с ним глазами, Ася Петручук тут же отвернулась. Он решил, что она ответственная и недоверчивая, что было большим плюсом в таком молодом возрасте. Ему показалось, что она не сдаст их при первом же удобном случае.
— Эти знания, Тадек, вот-вот могут понадобиться тебе. Коммунисты могут нанести удар в любой момент. Ты должен быть готов, если на самом деле любишь свою отчизну. Любишь?
Девушка, которая и раньше хихикала, опять с трудом сохранила серьезность, быстро при этом закрыв лицо полой куртки, якобы от холода. Ася толкнула ее в бок. Потом дала знак Лешеку. Он кивнул ей, глядя на бидон с супом. После этого Ася встала и, не прощаясь, удалилась. Мацкевич отметил, что в ней нет ни грамма раздражающей сладости, характерной для девиц ее возраста. При хорошей подготовке она могла бы принести пользу отряду. В конце концов, Инка тоже начинала с готовки, перевязывания ран, а с карабином управлялась не хуже партизанки времен войны Галонзки. Во время ареста никого не выдала, отдала бы жизнь за свой отряд. Если бы не она, Бурому не удалось бы сбежать с приграничной территории, враждебно настроенной против польских войск.
Вторая девица не годилась для партизанской деятельности. Она только вносила ненужную расслабленность и отвлекала его людей. Это слишком напомнило Артуру его бывшую жену. Бурому-Мацкевичу было неинтересно имя второй школьницы, хотя она наверняка представлялась. Впрочем, маркитантки воякам тоже были нужны. Как ни крути, против природы не попрешь. Сейчас она еще раз помахала молодым партизанам, явно не прочь продолжить знакомство, но, поскольку никто не решился сделать это на глазах у командира, бегом присоединилась к Асе. Через мгновение обе исчезли в глубине леса. Дамиан последним отвернул от них голову, слушая, действительно ли они ушли. Он размышлял над тем, что им на самом деле нужно. Может, командиры проверяют их? А может, это шпионки? Он никогда раньше не видел в этом обществе женщин, и ему было очень интересно, кто отнесет им бидон. Но точно не он. Это уж нет, извините.
— Польша — не девушка, которую можно бросить или вернуться к ней, когда захочется. Если она потребует крови врага, ты пойдешь защищать ее или струсишь? Ты готов посвятить ей жизнь? Будешь ли ты горд, если придется умереть за нее?
Все, и Дамиан не исключение, закивали. Вопросы были риторическими. Сомнения на эту тему могли повлечь исключение из группы, даже если кто-то не был согласен с тезисами. Армия — не дискуссионный клуб, услышал когда-то Дамиан, задав философский вопрос о необходимости убийства гражданских во имя высшей цели.
