Наконец студенты сделали заказ: самую дешевую сицилиану на пышном тесте с двойной ветчиной на двоих и по дискотечному комплексу, то есть пиво портер с добавлением ста граммов горькой настойки, которую они попросили сразу влить в кружки. Долго они тут не посидят, подумала Кинга, вспоминая величину кучки их монет. Как только она закрыла блокнот и зажгла им на столе свечку, они прилипли друг к другу и стали обниматься.
Она вытерла руки о фартук, передала заказ на кухню и уточнила, который час. До конца смены оставалось два часа. Время сегодня тянулось как никогда. Последние несколько дней пиццерия пустовала. Хотя сегодня, по сравнению со вчерашним и позавчерашним днем, здесь была толпа народу. Целых три столика заняты. Четвертый, у дверей, занял Роберт Осц, брат хозяина и местный хипстер-общественник, в послеобеденные часы подрабатывавший у брата курьером. Сегодня он отвез только два заказа — в полицейский участок и «Тишину», но был, казалось, даже рад застою в бизнесе, так как мог спокойно предаваться своему любимому занятию. Чтению. Детективов Осц читал почти столько, сколько известный полицейский блогер Лешек Козьминский. Сегодня Кинга заметила, что он успел закончить «Мертвый полдень» и начать «Гнев». В очереди ждал «Бетонный дворец», который только что доставили из интернет-магазина, но это «кирпич», поэтому его он, скорей всего, унесет домой неначатым. Время от времени он откладывал книгу и публиковал посты на сайте сообщества #podderzhikulturu.pl, которое он основал около года назад, к отчаянию брата, потому что вместо обещанной пользы Бартек вынужден был вкладываться в него и спонсировать сумасшедшие идеи брата.
Роберт снимал интервью с писателями и музыкантами из глубокого «оффа» (ясное дело, никакого дохода от этого не было, он бесплатно публиковал их в Интернете), культурные события в «Сицилиане», на которые являлась кучка фриков, и брату приходилось угощать их пивом, потому что культура требует меценатства. А также активно рекламировал пользу чтения всеми возможными способами (огромный плакат, выполненный из рыбьих костей, «Библиотека. Нравится!» закрывал ценник над баром). Когда приезжали польские псевдозвезды детективной прозы (в Хайнувке никто, кроме Осца их не знал), Роберт принимал их по-королевски и тратил тяжело заработанный у брата месячный гонорар на звенящие пакеты, полные веселящих напитков. Собственного брата Осц ни разу ничем не угощал.
— Сегодня заканчиваем пораньше. — Роберт оторвался от книги. Он не спрашивал, а информировал. Погладил бородку а-ля Фидель, прищурил черные как уголь глаза. Асимметричная прилизанная челка легла на лоб. Брови выщипаны, потому что такой имидж он в последнее время себе нафантазировал. — Жена сегодня возвращается из командировки. Я возьму ей «Креветку XXL». Скажешь Анжело?
Кинга пожала плечами.
— Босс ничего не говорил.
— Ты звонила ему? — Он кивнул на пустой зал.
Потом встал, снял рабочую куртку, повесил ее на крючок у кухонной двери. Под курткой он был одет в элегантный пуловер (голубой, как яйца дрозда, обычно шутил он) и брюки с заниженным шаговым швом в цветочек (мечта каждого единорога). Обувь он, скорей всего, заказывал в Сети, потому что такие крутые кроссовки было просто негде купить в этом городе при всем желании. Правда, его любимый писатель Михал Витковский, с тех пор как сделался главным польским модником, побрезговал бы такими, потому что стоили меньше пятиста злотых, но определенно порадовался бы таким молодой Аркадиус, когда еще жил в Парчеве, и с определенностью бы пожалел, что не оторвал таких еще в восьмидесятых, чтобы пугать ими мохеровых бабулек.
— Скажи, что жаль электроэнергию жечь. Согласится.
Они улыбнулись друг другу, мысленно соглашаясь, что Осц-старший тот еще скупердяй. Да и вообще, закрыться сегодня пораньше было не такой уж плохой идеей. Маловероятно, что до десяти часов вечера еще кто-нибудь забредет сюда. Ресторанчик находился недалеко от «Тишины». До леса рукой подать. А с тех пор, как похитили Ивону Бейнар и обнаружили труп Дануты Петрасик в квартире учительницы-пенсионерки, жильца которой объявили в розыск, сплетни об орудующем в городе вампире отпугивали приезжих. Сначала говорили, что маньяк нападает на молодых девушек, значит, женщины бальзаковского возраста и старше могут спать спокойно. Потом весть разрослась до нападений на мужчин, женщин и даже младенцев. Некоторые молодые матери не выходили на улицу, а «выгуливали» детей на балконах, проверив для начала, исправен ли дверной засов. Отцы не позволяли дочерям выходить из дому в сумерки, а уж тем более отправляться на окраины города. Если появлялась такая необходимость, то все ходили только группами. Другие мамки и бабки — особенно те, кто насмотрелся полицейских сводок, — освободили своих наследниц от уроков в школе и держали дома под видом болезни. Хотя не было никаких доказательств ни того, что в городе орудует серийный убийца, ни того, что он вообще существует.
Кинга не боялась. Она уже год занималась карате, иногда в клубе виделась с пани комендантом полицейского участка и уже дважды спрашивала Романовскую, как идет следствие. Разумеется, подробностей та не сообщала, но уверяла, что все под контролем и нет повода для паники. Кроме того, Кинга точно знала, что Ивона в безопасности и что они с Кваком скоро уедут за границу. Совесть ее не мучила. Она верила, что совершила хороший поступок, потому что самое главное в жизни — любовь, а Петра Ивона не любила, и он это отлично знал, с самого начала их отношений. Но когда нашли тело той сумасшедшей, как в городке сразу назвали жертву Красного Паука, причем все уже знали грустную историю убийцы собственной матери, Кинга чуть было не призналась Романовской во всем. Особенно когда в СМИ появились фотографии разыскиваемого человека. Он был совсем не похож на преступника, она даже с ужасом подумала, что приди он в «Сицилиану», она бы согласилась пойти с ним на свидание, да и из постели не стала бы прогонять.
В день, когда Кинга настроилась на откровенный разговор с комендантшей, Романовская не пришла на тренировку. Девушка позвонила в участок, но то, каким тоном ответил дежурный, отбило у нее всякую охоту продолжать общение. После у нее не получалось вырваться в клуб. Может быть, сегодня, если закончит пораньше, ей удастся слегка проветрить кимоно. А может, и сообщать будет уже не о чем, ведь Квак каждый день обещает, что в один прекрасный день, когда Кинга вернется с работы, Ивоны уже не будет, а вместе с ней исчезнут все следы потенциальной вины сокрытия похищенной. Они решили, что не будут ни о чем ее информировать, чтобы ее не обвинили в соучастии. Она и без того многим ради них рискнула.
Кинга заглянула на кухню и проверила, на месте ли повар. Как она и предполагала, он был на улице и хлебал очередное пиво. Уровень его напряжения можно было измерить количеством пустых сплющенных в гармошки банок, лежащих рядом с переполненным еще со вчерашнего дня мусорным контейнером, но это Анжело совсем не интересовало, потому что «Барселона» только что сыграла вничью с «Атлетико»-Мадрид и была в шаге от прощания с первым местом в лиге.
Кинга быстро набрала номер Квака. Никто не ответил. Она спокойно сбросила после третьего сигнала и, согласно их договоренности, пошла в кабинет Осца к городскому телефону, на который должен был перезвонить Квак. Она просидела там минут пятнадцать, то и дело выглядывая в зал, но там ее присутствие не требовалось, так как обстановка не менялась. Мужик, заказавший «Дьябло», оставил деньги на блюдце. Скорей всего, как обычно, с хорошими чаевыми. Осц читал и гулял по Интернету. Студенты съели пиццу до последней подгоревшей корочки, выпили свое пиво и практически сношались на столе. Войди она сейчас, даже не обратили бы внимания.
