— Это была не полиция, — буркнул Петр.
— А кто?
— Вам следует поговорить с Дуней, — упирался Бондарук.
Он уже протрезвел и стал выглядеть старше своих лет. Они вернулись к машине, Петр открыл дверцу.
— Будет лучше, если я отвезу вас в отель, — сказал он. — Меня, наверное, уже разыскивают. Я должен отмечаться, а вместо этого нарушил домашний арест. Здесь надо заботиться о своем моральном облике, это очень важно.
Машина тронулась с места.
— Мне не дает покоя еще одно, — произнесла Саша после небольшой паузы. — Кто именно убил ваших женщин? Наверняка вы не раз задавались этим вопросом. Конечно же, если принять, что вы говорите правду и в этой глуши нет их могилы.
— Вы мне не верите? — уточнил Петр. — После всего, что я вам сказал?
Саша не подтвердила, но и не опровергла. Это был не очень подходящий момент для того, чтобы принимать какую-либо сторону. Она оцепенела от услышанного и увиденного.
— Кто это сделал? — настойчиво повторила она. — Или кого вы подозреваете?
— Люди говорили, что у Степана была дочь от первого брака. Она жила в школе-интернате и редко приезжала домой.
— Так Степан не был геем?
— Тогда геев не было, — вполне серьезно прервал ее Петр. — Это было извращение, психическое расстройство, которое следовало лечить. Каждый гей старался как можно быстрее жениться. Я же говорил, что Степана «сбросили с вертолета» после курсов в Москве. Никто толком не знал его биографии. Говорили, что он местный, но никакой уверенности в этом нет. Это был классический сталинский аппаратчик. Пешка, никакой не великий коммунист, заслуживающий интервью в прессе. В момент гибели Степана Ирме было семнадцать. Я никогда не видел ее. Мы с Дуней встречались тайно, она лишь иногда, редко, говорила о падчерице. Они были не в очень хороших отношениях, но Дуня старалась хоть как-то заменить ей мать.
— Попробую угадать. — Саша покачала головой. — Девочка исчезла без следа после того, как вы зарубили Степана и ксендза?
— Дуня утверждает, что это Ирма спасла меня, — подтвердил Петр. — Благодаря ей, я не скончался от потери крови. Я смутно припоминаю, прежде чем потерял сознание, черные лаковые туфли с бантиками в луже крови. Благодаря положению отца, она, кажется, хорошо одевалась, но я не уверен, не выдумал ли это видение. Гевонт сказал, что девушку убрали, но я думаю, что ее, скорей всего, завербовали. Вывезли, выучили, сменили фамилию, биографию. Они умели решать такие дела. Вы спрашивали, подозреваю ли я кого-нибудь. Да. Думаю, что это была личная месть. Возмездие за убийство отца и его посмертный позор. Только на нее одну у меня нет никаких документов, потому что о ее существовании я не знал до сегодняшнего дня. Дуня сказала мне, что девушка жива.
— А может, это вранье, и Ирма лежит где-то здесь. В какой-нибудь землянке или канаве, выкопанной семью знакомыми гномами, — иронизировала Саша. — Поэтому вы так страдаете. Потому что Степана вам не жаль, а невинную семнадцатилетнюю девочку очень даже.
— Может, — признался Петр. — Но в таком случае, даже не знаю, кто мог бы меня так ненавидеть, чтобы убивать моих женщин, собирать на меня папку. Я подкупил всех. Дело не в деньгах.
— Не верю, что вы не знаете ее фамилию. — Саша склонила голову набок, когда они подъехали к отелю «Зубр».
Сегодня горели только две неоновые буквы. Здесь она начинала свое путешествие и как же наивна была, когда думала, что все дело займет у нее не более нескольких часов. Прошла почти неделя, а ее приключениям не было конца.
— К сожалению, она так хорошо спряталась, что я не смог выяснить, кем она может быть сейчас, — ответил он. — Сегодня ей должно быть пятьдесят четыре года.
Саша вышла из машины, взяла под мышку пакет с бумагами и повернулась к Петру.
— Будьте осторожны.
— Вы тем более, — сказал. — И обязательно сделайте ксерокопии. В «Тишине» есть ксерокс, на котором можно самостоятельно все сделать. Не спускайте с этого глаз. Мой вам совет.
— Спокойно, не бойтесь. Я знаю, что делать.
— Я уже ничего не боюсь. — Он достал из-за пазухи сверток и вытащил из него два документа. — Это паспорта братьев Залусских. Покажите их отцу, матери, родственникам. Может, они узнают их. Если нет, то передайте в ИНП.
— А эти? — Саша указала на небольшую мужскую сумочку с бумагами остальных возниц.
— После моей смерти они будут переданы их наследникам, которые поступят с ними по своему усмотрению. Я здешний, мне следует соблюдать правила. Если им захочется молчать о преступлениях коммунистического подполья, мне придется принять это.
Автомобиль резко тронулся с места.
Йовита, 1999 год
— Я сегодня в своих парадно-выгребных трениках и курточке адидас. Ни у кого в городе такой нет. — Откормленный качок прервался, когда кто-то постучал в дверь. Мажена бросила окурок в бутылку из-под пива и грациозно, словно соломенная вдова, вскочила с дивана. Вошел Петр. Качок при виде гостя в костюме встал, упер руки в бока, демонстрируя бицепсы, словно собирался расправить крылья.
— Расслабься, Игорь. Свой, — сказала Мажена миролюбивым тоном, будто обращалась к собаке. Она выглянула в коридор и закрыла дверь.
Крепыш распоряжение выполнил, отрезал себе хорошую порцию паштета, положил ее на маленькую горбушку хлеба и целиком отправил в рот. Жевал медленно, не спуская с гостя глаз.
— Миколай на месте? — спросил Петр.
Он поставил у стены потрепанную теннисную сумку. Очень осторожно, будто она была наполнена хрусталем. Ее явно использовали не для спорта, потому что вся она была заляпана клеем и опилками. Когда Петр отпустил ручки, материал в середине сумки запал. Она была полупустая. Охранник уставился на нее.
— Покупки, — пояснил гость и повторил вопрос: — Шеф на месте?
Мажена покачала головой, а потом повторила то же движение бедрами. Ее блондинистый начес а-ля Мадонна в Like а virgin был так старательно налакирован, что выдержал бы даже торнадо. Внешность в этой профессии — основа, это факт. Ее вид вполне соответствовал занятию, хоть в то время уже вышел из моды. Мажена с рождения не грешила красотой, но к тому же обладала талантом делать себя еще ужаснее. Однако это никому не мешало. Внимание клиента концентрировалось на ее вырывающемся из декольте пышном бюсте.
— Пошел за пивом для клиентов, — радостно ответила она, одновременно скосив глаза на Игоря. Сейчас он намазывал на хлеб толстый слой смальца с луком. Проглотив бутерброд, он анемично кивнул.
Мажена указала гостю место на диване. Игорь на всякий случай подвинулся, чтобы Петр не сел слишком близко.
— Около часа назад, — добавила она. — Что-то долго его нет. Может, заказал замороженное? У нас холодильник накрылся. Иовита поставила в него позавчера горячие гренки. Через час термостат откинулся. Теперь вот зарабатывает на новый. — Мажена гадко засмеялась. — Гонорар взяла сверху, тройной. Сама виновата.
