— Я на работе. — Она решила пока не углубляться в детали. — Работаю над одним делом. Подробности пока сообщить не могу. Но я напала на след братьев Залусских. Василя и Янки. Пардон, Яна. Это здесь они так говорят.
— Яна? — задумалась Лаура. — У отца был двоюродный дед. Немцы убили его во время войны. В него попал танковый снаряд.
— В каком году?
— Под конец войны. Подробностей не знаю.
— У меня есть их документы. Ты бы узнала их? Или, может, какая-нибудь тетка, кузина?
Лаура потихоньку теряла терпение.
— У меня дома есть целый альбом с фотографиями дядюшек и тетушек. Покажу тебе, когда вернемся. Тебе известно, сколько стоит роуминг? Каролина вырывает трубку.
— Тогда пока, — успела произнести Саша и опять услышала дочку. Они щебетали еще какое-то время, клянясь друг другу в большой любви. Наконец Саше пришлось попрощаться: — Завтра увидимся, моя хорошая. Надо экономить бабушкины деньги.
— А звезды на небе — это души умерших, ангелы, которые оберегают нас? Здесь другие звезды, не такие, как дома.
Саша прикусила губу.
— Думаю, что да. — Ответила она после паузы. — Можно сказать, что каждая звезда — это ангел.
— Я выбрала себе одну и договорилась с ней, что она будет моим папой.
Саша принялась нервно мять салфетку.
— Потому что, если он умер, это значит, что он оберегает нас. Видит все сверху. Чтобы с нами ничего не случилось.
— Да, так и есть, — выдавила Саша. — Бог хранит нас.
— Вместе с папой и дедушкой?
— Дедушка бы гордился тобой.
— Я родилась в День деда. Наверное, я заменила его на земле, да?
— Моя хорошая. Умная, смелая. Я очень тебя люблю.
— Если я буду часто разговаривать с этой звездой, как ты думаешь — папа ответит мне?
— Сомневаюсь. — Саша почувствовала, что больше не вынесет этого. Нельзя так обманывать ребенка. — Звезды и ангелы не говорят. Они просто есть. Стоят на страже.
— Знаешь, я по нему очень скучаю.
Саша молчала. Она не знала, что сказать.
— Сейчас я у тебя и папа и мама. Все будет хорошо. Скажи бабушке, что Кароль встретит вас. Моя машина сломалась.
— Пока! Чмоки! — крикнула девочка. — Я побежала, бассейн открыли. Бабушка согласилась сегодня не идти на пляж. Я плаваю на надувном круге! Одна!
— Молодец! — Саша с облегчением вздохнула. Она услышала треск в трубке, словно ее уронили и подняли снова:
— Как это сломалась? Ты же только прошла техосмотр.
— Мама, у меня сломана рука. Пусть Кароль приедет за вами. И оставь Каролину у себя на ночь. Надеюсь, что послезавтра увидимся. Я приеду прямо к тебе.
Ей ответила тишина. Она посмотрела на телефон и поняла, что соединение прервано. Неизвестно, как долго она говорила сама с собой. Она еще раз набрала номер, но включился автоответчик. Через какое-то время попробовала еще раз. Безуспешно. Она дрожащей рукой положила телефон на стол, экран его поблек и в конце концов погас. Но через мгновение ожил. Опять зазвучала музыка из «Пингвинов».
— Прекрасно. Как всегда, все на мне. Как это ты сломала руку? — возмущалась Лаура.
— Мама, ты золото.
— Знаю, — уже теплее ответила мать. — Я вспомнила, что случилось с этим Яном.
Саша догадалась, что Лаура не хотела рассказывать об этом при внучке.
— Он погиб сразу после войны. Ему должно было исполниться двадцать. Это было зимой, потому что бабушка Зося говорила, что банды ходили по лесам и было жутко много трупов, а лопату было невозможно в землю вбить. Такая она была промерзшая. — Саша замерла. — А почему тебя это интересует?
— Да так. — Она постаралась не выдавать своего волнения. — Поговорим об этом дома, спокойно. Не по телефону.
— Надеюсь, что ты была у врача и соблюдаешь его рекомендации? Тебе нужно будет ходить потом на лечебную гимнастику. Ты знаешь об этом? Перелом в твоем возрасте это уже не то что в подростковом.
— Хорошо, мама. Я все соблюдаю. Счастливого возвращения.
— Мы помолимся за тебя. — И Лаура, как всегда не дожидаясь ответа, положила трубку.
Саша взяла из стопки удостоверения братьев Залусских. Она вглядывалась в незнакомые лица. Искала сходства со своими родственниками, но ничего не приходило в голову.
Потом она просмотрела список текстовых сообщений и нашла то, которое искала.
«Я хочу увидеть ее. Л.»
Она набрала этот номер, дрожащей рукой приложила телефон к уху, но никто не ответил. Она с облегчением сбросила вызов. Потом собрала бумаги и пошла оплатить счет. Администратор махнул рукой.
— Пан директор уже заплатил.
После чего протянул ей сверток, перевязанный лентой с эмблемой отеля.
— Свеженькое. — Он хитро подмигнул ей. Саша не поняла, поэтому он пояснил: — Сальце от Нестерука. Вкуснятина! Презент от фирмы.
Саша поблагодарила и направилась к выходу. Но, не дойдя до него, развернулась и окинула взглядом холл. Кроме них, в коридоре никого не было.
— Я вижу, что вы пока не очень заняты, — начала она. — Не подбросите меня до «Тишины»? Пан директор, наверняка, был бы благодарен.
Администратор на секунду задумался, но потом вынул из стола ключи и снял служебный пиджак, под которым у него была надета футболка с изображением «проклятых солдат» и надписью «Слава героям!». Он проводил ее к допотопному внедорожнику, освободил пассажирское сиденье от пищевых контейнеров, в которых было не сало, а продукция старого доброго KFC, эмблему которого Саша не видела с тех пор, как заглянула в этот лес. Он перекинул назад банки из-под энергетиков и кофейные бумажные стаканчики с заправочных станций, после чего широким жестом пригласил ее сесть.
— Это, конечно, не пикап ZU-232, а заслуженный тарпан, — засмеялся он. — Но тут тоже можно установить автомат и палить по соломенным крышам деревень, все еще лояльных местным властям.
— Значит, таков ваш план? — Саша указала на его футболку. — Палить по деревням?
— Я просто пошутил. — Он явно смутился. — Но в случае конфликта железа у нас предостаточно.
— У вас?
— «Национальная Хайнувка», — гордо ответил он. — Советую зайти на нашу страницу в Фейсбуке.
— Мне показалось, что вы в хороших отношениях с паном директором, — начала она. — Как это все сочетается с вашим… инакомыслием?
— Работа есть работа. А пан директор действует на два фронта. А вы не знали? Это он профинансировал последние учения националистов. Круть, — подчеркнул парень. Она подумала, что если бы он был котом, то облизнулся бы сейчас от уха до уха.
— А это? — Она указала на тату на левой руке рецепциониста, которое открывалось каждый раз, когда он менял скорость. Это было изображение «фаланги», так называемой «руки с мечом», символа радикалов.
